Александр Гулевич - Вызов

– Неужели это правда?! – прижав кулачки к груди, с некоторой истеричностью в голосе задала вопрос Мария, глядя на молодого человека округлившимися глазами.

– Я говорю абсолютную правду.

– Но это же нечестно! – вполне убедительно воскликнула девушка, с изумленным видом смотря на молодого человека.

– Честно – не честно, какая, в сущности, разница? Главное – результат. Это реальная политика, которая неизвестна абсолютному большинству обывателей, – сердито высказался Бобёр и, помолчав некоторое время, уже спокойным тоном предложил: – Хватит болтать, давай лучше поспим, а то что-то я устал сегодня, нервы, наверное…

Выбрав себе самый чистый матрас, полковник улёгся и, закрыв глаза, тщательно проанализировал разыгранный только что спектакль для тех, кто за ними наблюдал, а в том, что за ними велось наблюдение, он нисколько не сомневался. Оставалось только понять, когда люди Збигнева Казимежа приступят к его ликвидации, и тогда приступать к активным действиям, а пока действительно следовало отдохнуть.

Несколько дней полковник и Мария пребывали в камере на хлебе и воде. За это время, чтобы хоть как-то побороть скуку, они общались на совершенно разные темы, начиная от литературы и заканчивая хобби. Неожиданно для себя Бобёр увидел в девушке не только опытного оперативного сотрудника, но и весьма неглупого и грамотного собеседника, с которым на самом деле было очень приятно общаться. Она не была гламурно-скандальной куклой, хотя свободно могла предстать и в таком образе. Она была интеллигентной девушкой из хорошей семьи с твёрдыми морально-деловыми качествами, и это подкупало, но в то же время и поражало, как такого специалиста могли пустить под сокращение. На месте её бывшего начальника он из кожи вон вылез бы, но сохранил её в штате, но, как видно, не судьба, хотя с какой стороны посмотреть! Лично он от этого только выиграл, да и Мария, скорей всего, тоже должна была остаться вполне довольной.

Наконец стальная дверь с противным скрипом отворилась, и в образовавшийся узкий проход вломились несколько громил в масках и, подхватив под руки полковника, без всяких объяснений уволокли его в другой конец подвала. Бобёр не сопротивлялся. В данной ситуации это было лишнее, сначала надо было разобраться в обстановке, а уж только после принимать решение.

На этот раз его втолкнули в помещение, отличающееся стерильной чистотой, больше похожее на операционную. Усадив в кресло, его намертво приковали к нему углепластиковыми скобами и удалились, оставив наедине с неизвестным в белом халате, даже не пытающимся скрыть своё лицо. Мгновенно поняв, что живым его выпускать отсюда не будут, Бобёр подал Марго сигнал тревоги, а сам с присущим ему хладнокровием стал ожидать дальнейшего развития событий, и они не заставили себя долго ждать.

– Ну что же, господин Бобров, вот вы и попались. Если сейчас и здесь вы чистосердечно не расскажете, какая из спецслужб дала вам задание внедриться в окружение господина Нерлина, судьба ваша будет крайне незавидной, – с явной иронией обратился к нему спец, рассматривая его, как подопытного кролика.

– Что здесь вообще происходит, чёрт возьми?! Мы так не договаривались! Почему меня держали в тюремной камере и продолжаете сейчас измываться над прикованным к креслу человеком? Вы не имеете никакого права так поступать со мной. Немедленно освободите меня, иначе я обо всём случившемся доложу Михаилу Нерлину и Збигневу Казимежу, и вы непременно будете должным образом наказаны за ваше самоуправство! Повторяю, немедленно освободите меня! – на грани истерики вскричал молодой человек, изо всех сил извиваясь в кресле, но при этом крайне внимательно наблюдая за реакцией своего палача.

Неизвестный негромко рассмеялся и театральным жестом похлопал в ладоши, а затем, сделав пару шагов вперёд, произнёс:

– Браво, господин Бобров! Отлично сыграно, а это лишний раз подтверждает, что вы являетесь кадровым сотрудником одной из российских спецслужб. Ну, так как, будем говорить?

– Да пошёл ты к лешему! Я никакой не агент, да и вообще, говорить с тобой больше не собираюсь, – со злобой выпалил полковник, с презрением глядя на неизвестного.

– Ну, это мы ещё посмотрим, будешь ты говорить или нет… – протянул спец и, подойдя к столику, сдёрнул белую простынку. Задумчиво оглядев свой арсенал, он взял в руки шприц и наполнил его из какой-то ампулы.

– Это новая формула сыворотки правды, развязывающая языки таким упрямцам, как ты, так что ты не говорить будешь, а буквально петь, заливаясь соловьём, отвечая на мои вопросы, – с циничной усмешкой прокомментировал палач свои действия и, подойдя вплотную к своему пленнику, оторвал левый рукав его рубашки. Сделав инъекцию, отступил на пару шагов назад, с садистским интересом изучая реакцию своей жертвы.

Сам укол был довольно болезненным, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которая последовала спустя пару минут. Если вначале было просто жжение во всём теле, то затем оно стало усиливаться, чередуясь с накатывающимися волнами боли. Правда, не это было самым страшным. Больше всего пугало нарастающее помутнение сознания, лишающее силы воли к сопротивлению, но Бобёр держался, хотя давалось это ему с большим трудом…

Во время очередной болевого приступа полковник застонал, чем вызвал у своего мучителя немалое воодушевление и садистскую радость. Неизвестный обошёл кресло и, внимательно всмотревшись в наполненные болью глаза пленника, задал вопрос:

– Господин Бобров, будьте добры, напомните мне, какая российская спецслужба дала вам задание внедриться в окружение лидера нашей партии?

– Я не имею никакого отношения к каким-либо спецслужбам, да и вообще, не пойти ли тебе на хутор бабочек ловить? Могу даже сачок подарить и дать хорошего пинка под зад для ускорения, так сказать.

– Ничего не скажешь, силён, но поверь мне на слово, я тебя обязательно сломаю, это всего лишь вопрос времени…

Бобёр презрительно оглядел с головы до ног своего мучителя и, сплюнув в его сторону, отвернулся, совершенно не желая о чём-либо говорить с этим типом.

Допрос, чередующийся с изощрёнными пытками, продолжался уже около двух часов, но полковник держался, хотя это было очень и очень тяжело, да и вообще этот короткий временной промежуток показался ему вечностью. Всё это время он не просто надеялся, он знал, что Зыков обязательно придёт к нему на помощь, а вот на Корнелиуса он даже и не надеялся. Начальник Службы собственной безопасности главы Сената играл в свою игру, где Бобёр был лишь разменной фигурой, и не более того.

Палач в очередной раз отошёл от него и, помыв под краном окровавленные руки, нервно прикурил сигарету, выпустив клубы дыма, отхлебнул остывший кофе и глубоко задумался, но в этот момент за дверью послышался какой-то невнятный шум, заставивший отвлечься мучителя, подойти к двери и приоткрыть её.