Вячеслав Неклюдов - Дорогами миров

Не ожидая подвоха, я прислонил его к голове.

– Прикрой глаза, это начнётся секунд через тридцать.

Откинувшись поудобнее на диване, держа кубик у виска и прикрыв глаза, я стал чего-то ждать.

Сначала кубик потеплел, но я подумал, что нагрелся от тела, затем послышалась какая-то мелодия, мне показалось, у кого-то заиграл телефон, но мелодия становилась всё громче, хотя темп очень спокойный, я бы назвал её – для релакса. В глазах стал появляться свет, через который вдруг проявились сначала смутные тени, а потом, будто настраивался фокус, возникло изображение какой-то местности. Вид был с возвышенности на город! Но что это за город и, главное, в какой стране строили такие сооружения, непонятно. Что-то хрустально-прозрачное, ярко сияющее на солнце, какими рисуют замки в голливудских фильмах. Местность напоминала морское побережье почему-то с разноцветными холмами. Вдалеке были видны огромные горы, но без снежных вершин, а по небу, перед глазами вдруг пролетело какое-то ажурное тело. То ли это был летательный аппарат, то ли воздушный змей, я не понял. Вздрогнув от неожиданности, я отнял додекаэдр от виска. Всё пропало. Открыв глаза, я увидел заинтересованные взгляды мужиков.

– Что видел? – поинтересовался Степаныч.

Я стал рассказывать, но шеф перебил меня:

– Каждый раз он показывает разные картинки, и у всех своя музыка, пейзаж ни разу не повторился у меня лично. Да и музыку слышишь только ты!

– Откуда это, Степаныч? – обратился я к проводнику.

– Оттуда, – улыбнулся он. – Вообще-то я его выменял в одном из миров, эта технология Заброшенного мира. Никто не знает, для чего служила эта вещица.

– Итак, продолжаю. Хотя минуточку. Тамара, – позвал он, – принеси-ка нам всем ещё чайку, а Стасу кофе, без молока, но с сахаром! Всё верно?

– Да, такое надо чем-то запить, – согласился я.

Секретарь вкатила уже известный мне столик с напитками:

– Что-то ещё, Владимир Семёнович?

– Нет, спасибо.

Девушка упорхнула, а шеф снова заговорил:

– Конечно, после такого я вцепился в Степаныча как клещ: расскажи да расскажи. Потом мытарил отца, где он встретился с группой путешественников по мирам, просил их показать мне на карте, но всё это было приблизительно. Оказалось, у проводника есть ещё одна заначка – индикатор портала. С виду простая палочка, но, попав в зону действия полей, она загорается, как радуга, и чем портал ближе, тем спектр ярче. Как им удалось узнать, проходы строго не привязаны к определённым координатам, а могут блуждать в пределах до ста километров. В свой отпуск я уговорил Степаныча съездить в Киев и побродить по окрестностям, но мы там так ничего и не нашли. Тогда я стал собирать все слухи, сплетни, рассказы очевидцев о пропадающих людях, аномальных зонах. И вот один охотник поделился историей о пропавшей деревеньке где-то под Оренбургом. Сказал, охотоведы, мол, знают о ней, где-то в Сакмарском районе. Поехав один, с рюкзаком и палаткой, я бродил по окрестностям реки Сакмары, останавливался на ночлег, ловил рыбу, иногда встречался с такими же рыбаками. Общались, делились впечатлениями, и однажды я заметил свечение индикатора. Охваченный возбуждением, стал рыскать по окрестностям, пока сияние не стало в половину спектра. Зная, что, если подойду ближе, могу и не вернуться, не стал рисковать. Но радости моей не было предела! Вернувшись в Сургут, я поделился новостью с отцом и Степанычем, что нашёл действующий портал. Но от Сургута до Оренбурга почти две тысячи километров, часто не наездишься. Стал искать возможность сменить работу. И, это было уже в начале семидесятых, нашёл. Устроился в оренбургскую геофизическую контору, которая в 1974 году переименовывается в Оренбургскую геофизическую экспедицию. Самое смешное, что в 1997-м наша организация становится дочерним предприятием ОАО «Ханты-Мансийск геофизика». Так что я опять как бы в родных пенатах… Взяли даже с руками и ногами, специалисты моего профиля ценились на вес золота. Здесь же и женился на оренбурженке. Дали жильё, потом переманил отца и Степаныча. Периодически выезжал на выходные в Сакмарский район, типа на рыбалку или охоту, проверял, работает ли портал. Он смещался, но индикатор стабильно его находил. И вот как-то летом семьдесят пятого года мы втроём, взяв наш вахтовый автомобиль на базе «Урала», забив его соляркой, текстилем на продажу, парочкой военных переносных дизельных генераторов, провиантом – несколькими ящиками тушёнки и сгущёнки, водки и коньяка – да прихватив кое-какие минералы, чтобы изучить спрос на них, отправились в поездку. Оформили себе отпуска, сказав на работе, что поедем по Башкирии, дикарями, на рыбалку. По рассказам Степаныча, чтобы обернуться туда и обратно, даже через три мира, по срокам можно уложиться в одну, ну, максимум две недели. Расстояния между порталами находились в пределах от ста до почти тысячи километров. Так что даже на нашем «Урале» за сутки можно было эту тысячу пройти. Соляркой по пути можно разжиться, продуктами тоже, но запас, как известно, не помешает.

– Подождите, шеф, – перебил я его, – так что же, там все на русском разговаривают?

Шеф улыбнулся:

– Молодец, заметил, я тоже об этом спрашивал Степаныча. Оказалось, всё намного проще. Мы этот язык знаем!

– В смысле «знаем»? – не понял я.

– Он заложен при рождении в наш мозг, – пояснил шеф. – Вот скажи, ты видел когда-нибудь, как общаются между собой малыши, которые ещё не научились говорить: они вроде гугукают, что-то пытаются произнести, но отлично понимают друг друга. Да, им тяжело ещё без тренировки произносить слова, поэтому мы слышим от них странные и смешные звуки. Но этот язык, данный нам при рождении, со временем блокируется новым языком, на котором говорят их родители, но не исчезает совсем. При прохождении через портал происходит активация первичного языка, так что путешественник даже и не замечает, что стал мыслить и разговаривать на «новом» для себе языке. При возвращении обратно на Землю Степанычу и его товарищам пришлось делать определённые усилия, чтобы снова говорить на русском. Но чем чаще ты путешествуешь между мирами, тем это становится совершенно незаметнее, и ты свободно общаешься на двух языках не напрягаясь. Хотя в других мирах не все разговаривают на – назовём его – межмировом языке. Те, кто родился на этой планете и ни разу не пересекал порталы, говорят на своём, хотя им и преподают в их школах межмировой. Многие жители туда попали совершенно случайно, и разросшиеся общины сохраняют свой ортодоксальный способ общения, используя свои родные наречия как кастовый язык, непонятный широкой общественности. Но если тебе всё это будет интересно, можешь пообщаться с местными жителями, посетить их библиотеки или спроси свою Селену, ты ведь так назвал это устройство?