Вячеслав Неклюдов - Дорогами миров

Степаныч на правах командира нашей экспедиции сказал:

– Коньячных бокалов у нас нет, так что прошу прощения, – и разлил всем по пятьдесят. Подняв стаканы, мы соединили их под его тост: – За дружбу!

Уплетая нехитрую закуску, мы принялись опять расспрашивать Давида Иосифовича, как он привыкал к здешней жизни и почему, позже, уже зная о наличии порталов на Землю, так и не вернулся на родину.

– Понимаете, господа… – задумался он. – Основной причиной первоначально был банальный страх. Страх за свою страну, которую захватили большевики. Во что они её превратили? Осталось ли какое-то культурное наследие, или всё было разрушено варварами. Да и вставать на новом месте, сами понимаете, не сразу удаётся. Нам повезло, что случайный портал выкинул наш корабль на довольно развитой планете, Алахаре, где нас устраивала форма правления, при которой верховная государственная власть частично или полностью принадлежит одному лицу – монарху. Да и эпоха оказалась довольно спокойной. А мог бы закинуть куда-то в дикие миры, ведь спонтанные порталы работают непредсказуемо… Где-то первые пять-шесть лет – слава богу, мы с молодой супругой оказались более-менее финансово подстрахованы – вставали на ноги. Мне удалось открыть свою ювелирную мастерскую, приобрести первое жильё, в империи оно гораздо дороже, чем в Кедровом мире. Пока обзаводился связями, пока налаживал сбыт и спрос, завоёвывал себе имя, пролетело ещё с десяток лет. Попавшие к нам соплеменники из разных стран нашей Земли через стационарные или, как мы, спонтанные порталы рассказывали об ужасах, творящихся на планете. В России – репрессии, в Европе – террор, в Америке – финансовая депрессия. Потом мы узнали о войне, и опять не было никакого желания возвращаться, да у нас уже и дети росли. Потом мы узнали, что Россия, точнее, уже Советский Союз первым вышел в космос, но началась холодная война. Да мы и понимали, что нам уже некуда возвращаться без документов, без знания подробных реалий. Так что всё это осталось просто ностальгическим воспоминанием. – Давид Иосифович тяжело вздохнул и потянулся к своему стакану – Степаныч успел ещё раз разлить коньяк. Взяв его, он без тоста махнул её разом и продолжил: – Конечно, мне жутко интересно, как живёт моя родная страна, поэтому я собираю все слухи и сведения от, так сказать, попаданцев. Но чаще всего, попав в наши миры, у них не бывает никаких видеодокументов или, как у вас, музыкальных коллекций.

– Подождите! – воскликнул я. – У меня же есть несколько хороших фильмов. Это не последние блокбастеры, а старые советские кинокомедии. Конечно, по ним нельзя полностью вынести правдивое впечатление о нашей жизни, но кое-что там вполне реально. Если ваш сын не оставит дома свой носитель, то я вам сброшу – смотрите на здоровье!

– Стас! – У Давида Иосифовича опять показались слёзы на глазах. Он встал из-за стола и, подойдя ко мне, крепко, по-отечески обнял. – Я не знаю, как мне вас отблагодарить… – Руки его дрожали. – Вы столько для меня сегодня сделали…

– Ну-ну, – принялись все его успокаивать.

– Давайте ещё по пятьдесят, – предложил Серёга.

Все дружно его поддержали:

– За Россию! Ура, ура, ура!

– Виват! – Ювелир залпом выпил свой коньяк.

В это время вернулся его сын с какими-то коробочками в руках. Отец вытер платочком слёзы и призывно махнул ему рукой: – Давай неси всё на стол. – Отобрав три небольшие коробочки, он протянул их Степанычу, Володе и Сергею: – Это небольшой презент вашим жёнам – серёжки! Пусть носят на здоровье! – А коробочку побольше он с почтением протянул мне: – А это вашей жене, Стас.

– А что там? – с интересом спросил я.

– А вы откройте, – добродушно усмехнулся ювелир.

Я открыл коробочку, и мы все увидели, что в ней лежит не очень широкое, но изумительно красивое колье. Камни, обрамлённые золотой паутиной, были примерно одного размера, я не знаю, сколько это в каратах, но величиной с ноготь мизинца. Машинально пересчитал, у меня получилось двенадцать камней. Замерев от изумления, я боялся прикоснуться к драгоценности рукой. Колье в лучах солнца, казалось, жило какой-то своей жизнью! Украшение неподвижно лежало на столе, а камни переливались всеми цветами радуги, будто украшение вертели на солнце! Я не знал, что и сказать, а Володька вдруг высказался:

– Какая странная огранка, не классическая. Будто тысячи граней обрамляют поверхность камня…

– Да, вы правы, – с гордостью заметил ювелир. – Это камни не земной огранки. Их нашёл и принёс мой сын из Заброшенного мира. Такие драгоценности носят монаршие особы. Очень редко, но в разрушенных городах можно найти подобные бриллианты. Мы не знаем, для чего они служили тем жителям, но красота и совершенство их неоспоримы! Кстати, посмотрите, серёжки у вас тоже сделаны из подобных камней.

Мужики тут же стали доставать подаренные их жёнам украшения. Камни в серёжках были в два раза крупнее, чем в колье, но их также можно было бы назвать живыми! Степаныч аж крякнул от восхищения:

– Давид Иосифович, я слышал о таких драгоценностях и имею представление об их стоимости! Это очень дорогой подарок.

Ювелир от души расхохотался. Было видно, что ему приятно наше изумление, и он подмигнул проводнику:

– Я личность творческая: хочу – творю, хочу – вытворяю! Даже и не думайте мне отказывать. Это от души! Я вполне обеспеченный человек, и здесь моей работы не так уж и много. Бриллианты принесены сыном, а моего – только небольшая работа по золоту.

Абрам тоже улыбался:

– Берите, берите, я давно уже отца таким счастливым не видел!

– Селена, – позвал я искин.

– Да, Стас!

– Абрам, носитель у вас с собой?

– Да, в кармане.

– Селена, скопируй ему, пожалуйста, с моей базы папку «Видео». – И, обращаясь к Давиду Иосифовичу, предупредил: – Фильмы, естественно, на русском языке, а не на межмировом, вы-то всё поймёте, а вот ваш сын…

– Не волнуйтесь, мы с детства приучали всех наших детей говорить на русском языке.

– Ну, тогда я спокоен! Приятного просмотра. Если доведётся в следующий раз к вам попасть, постараюсь прихватить документальные фильмы об истории нашей страны, да и всего остального мира, и это будет презент от всех нас.

– Премного благодарны, – с достоинством поклонился ювелир. – А теперь, Абраша, пойдём скорее домой, мне не терпится окунуться в мир моей России.

Тепло попрощавшись с нами, отец с сыном, прихватив бутылки с шампанским, отправились в обратный путь. Мы же, убрав свои подарки, сели опять за стол.

– Вот что, братцы мои, – начал разговор Степаныч. – Я тут пообщался с Абрамом, навёл справки о наших коллегах. Были они здесь почти две недели назад. Так же брали защитные костюмы, уточняли маршрут. Взяли местного проводника, знакомого Абрама. Он им посоветовал не ездить в ближайшие города, так как они все уже хорошо прочёсаны местными сталкерами. Они загрузили гироскутер проводника в багажный отсек, через три-четыре дня он должен был самостоятельно вернуться или максимум через неделю с ними, но также пропал. Никто его не видел. Они планировали вернуться через земной или, в крайнем случае, через кедровый портал. Портал на Землю от входного расположен в пределах семисот километров на северо-запад. А вот обратный в Кедровый мир всего в пределах ста, но уже на юго-востоке. Абрам дал мне самодельную карту, где указаны ближайшие города и порталы. Так как у них нет техники подобной нашей, позволяющей передвигаться на огромные расстояния и жить несколько дней автономно, они путешествуют на скутерах по одному дню. Поэтому в радиусе от ста до двухсот километров всё облазили. Он единственный, кто умудрялся проезжать от точки входа почти на триста километров в разных направлениях. В Заброшенном мире много отличных дорог. Отцу шефа он посоветовал двигаться по направлению к земному порталу, там есть на карте несколько интересных мест. Карта без особых подробностей сделана аэрофотосъёмкой ещё алахарскими экспедициями.