Вячеслав Неклюдов - Дорогами миров

– Аккуратно, парни, – напутствовал нас проводник.

Прижимаясь к стенам зданий, мы без осложнений добрались до машины. От постоянного напряжения спина у меня уже отваливалась от боли. Как только разделся, сразу завалился на кровать и попросил Селену сделать мне массаж. Я лежал, постанывая от удовольствия, так что проходящий мимо Володька спросил:

– Ты чего кряхтишь?

– Селена мне массаж делает током, а я балдею…

– Офигеть! А с виду ничего не видно, только спина периодически у тебя дёргается… А мне она сможет сделать, а то тоже что-то колом встала?

– Селена, – позвал я искин. – А ты одновременно можешь не только мне массаж делать?

Она рассмеялась:

– Да хоть вам всем!

– Степаныч! – заорал я. – Принимай лежачее положение, сейчас тебе массаж будут делать.

Володьку уговаривать и не нужно было, он уже укладывался на своей кровати.

– До Сергея Николаевича не дотянусь, – посетовала она, – далеко он от меня.

– Хорошо, когда вернётся, и ему сделай, пожалуйста.

– Без проблем.

После получасового массажа настроение улучшилось, проснулся аппетит, и все радостно устремились к холодильнику. Степаныч всё восторгался:

– Вот бисова штучка, а я и не знал, что она и массаж может делать, и главное – как похоже! Будто другой человек тебя мацает! – Встав с постели, он с хрустом размялся и попросил: – Парни, не в службу, а в дружбу: уши уже пухнут, так курить хочется, а на улицу не выйдешь… Можно я здесь перекурю?

– Степаныч, иди-ка ты в грузовой отсек, – сказал Володька, выставляя продукты на стол, – там кури, чтоб не в салоне, а то ведь ты один из нас курящий.

– От то дило! Побегу. А вы пока сгоношите чего перекусить!

Увидев, что проводник чуть ли не вприпрыжку бежит к двери, я крикнул ему в спину:

– Тушёнку там к ужину захвати, а то готовить неохота, лапшу быстрого приготовления зальём кипятком, да с тушёночкой – самое то, овощи и фрукты у нас есть…

После сытного ужина решили установить очерёдность дежурств. Первым сменить полковника хотел Степаныч.

– Да ты же без нас его не найдёшь, – попытались мы остановить его пыл.

Посовещавшись, пришли к единому мнению. Сначала идёт Володька вместе со Степанычем показать ему дорогу. Потом его меняет уже он сам, а я меняю его. Прикинув, что часа три у меня есть, я решил немного покемарить. Думал, долго не усну, но провалился в сон, как только лёг на постель. Мне показалось, что только глаза прикрыл, а Володька уже будит меня – пора на смену.

Умывшись холодной водой, я выглянул в окно: на улице стояла полная темнота. Надев защитный костюм и прихватив автомат, поискал рюкзак, но потом вспомнил, что он остался там, на всякий случай.

Выйдя через обеззараживающий тамбур на улицу и оглядевшись по сторонам, в очередной раз порадовался очкам в маске. Город просматривался отлично, словно на улице стояла просто пасмурная погода. Не торопясь добрался до места наблюдения, предупредив по радиосвязи, что я иду, сменил Степаныча и устроился около окна.

Кемпер стоял без видимых изменений. Я стал размышлять, живы ли наши товарищи, куда могли пропасть, а может, в трейлере кто лежит, ждёт помощи, а мы тут прохлаждаемся, да и нет, видимо, здесь уже никого, чего полковник тянет резину…

Так прошёл примерно час, как вдруг раздался оглушительный взрыв. Башня с правой стороны единственного прохода к машине осела на глазах. Сверху всё заволокло пылью.

Матерясь и чертыхаясь, я осторожно спустился и стал осматриваться. Проход был весь завален довольно большими кусками разрушенного здания. Если кто и стоял там, вряд ли остался в живых, не осколками, так камнями завалило бы. Тут же меня вызвали по рации:

– Стас! В чём дело? Ты гранату бросил, или что?

Я стал судорожно объяснять, что к этому взрыву не имею никакого отношения. Что взорвалась башня напротив нашей – через дорогу.

– Не высовывайся, идём все к тебе, – сказал, как отрезал, полковник.

Через десять минут я увидел их силуэты и по рации получил подтверждение: не стрелять.

Собравшись вместе, мы аккуратно стали подбираться к завалу. Оглядев место происшествия, Серёга скептически заметил:

– А ведь направленный был взрыв. Если бы мы тут сразу пошли, всех положило бы… Без опыта так не заминируешь. Мля… Да и здание это… Я ведь, мужики, хотел сначала в нём разместиться… – Он стал осматриваться вокруг. – Вряд ли взрыв произошёл дистанционно. Похоже на растяжку, но я внимательно осматривал в первый раз проход – ничего не заметил. Значит, мины ещё были. Ищите вокруг тела – на кого-то ловушка сработала?

Мы, осторожно перешагивая через крупные обломки, пошли к завалу. Следя по сторонам, я вдруг почувствовал давление в ушах. Буквально пара секунд – и тишина, затем опять пара секунд давит на уши, и снова всё пропадает.

– Мужики! Где-то ультразвуковое устройство работает, – предупредил я.

– С чего ты взял? – грубо спросил Сергей.

– Да вы разве не чувствуете, на уши давит.

Все стали оглядываться. Подойдя ближе к разрушенному зданию, я присмотрелся к развалинам, а давление на уши продолжалось.

– Да ты же звукач, вот и слышишь, что нам не слышно! – махнул на меня рукой Серёга.

– Да при чём тут звукач или нет. – Я всё ближе подбирался к развалинам. – Ультразвук услышать нельзя, эти частотные колебания за пределом наших физиологических восприятий. Ухо среднего человека может слышать частоту примерно в восемнадцать килогерц. А ультразвук – далеко за двадцать тысяч герц. Это как ультразвуковой свисток для собаки: если в него дунуть, появляется давление в ушах, но животное этот сигнал услышит и прибежит. А раз давит на уши, это где-то рядом… – Заглянув за метровый остаток стены, я увидел под обломками живое существо! Придавленный наполовину рухнувшей плитой, внизу лежал тот самый котопёс! – Все сюда! – пересохшим от волнения голосом позвал я. – Тут котопса придавило!

Мужики ринулись ко мне. Передняя часть тела этого существа по размеру не уступала тигру. Задняя была скрыта под обломками стены. Припорошенный пылью зверь смотрел на нас и что-то негромко говорил нам! Странное простуженное рычание напоминало речь, непонятную для нас. Животное будто сообразило, что мы его не понимаем, и, когда в очередной раз открыло рот, мы не услышали звука, но зато уже все почувствовали давление в ушах.

– Во! И у меня сейчас давит на уши, – пожаловался Степаныч.

– Парни! – с восторгом понял я. – А ведь оно разговаривает с нами на двух частотах! Обычной речью и ультразвуковой! Значит, оно разумное!

Мы перелезли через преграду. Столпились вокруг зверя, нам по-человечески было его жалко. Под осевшей пылью было трудно определить его окрас, хотя короткая шерсть и смешные кисточки на ушах выдавали в нём скорее всё же семейство кошачьих. Он скрёб длинными и довольно мощными лапами по земле, но плита крепко держала свою жертву.