Сара Холланд - Узники времени и крови [litres]

– Ты следила за нами от самой библиотеки, – говорит он. Этот парень умеет хорошо маскировать свою ярость. – Зачем?

Я открываю рот, но ничего не могу сказать. Теперь, когда он смотрит на меня в упор, страх быть узнанной возвращается. Снова мелькают воспоминания, мерцание расплавленного металла и мой собственный крик, горьковатый привкус дыма на языке.

Даже если он не узнает меня, я нахожусь там, где не должна. Клинок Айвана маячит в воображении.

Было глупо, очень глупо следовать за ним.

Но я заставляю себя встретить взгляд Лиама и стараюсь, чтобы мое лицо выглядело спокойным, непроницаемым и бесстрашным. Я тянусь к своему кошельку на поясе и достаю первую попавшуюся монетку – месячное железо, из тех денег, что мне дал Дуэйд в Крофтоне. Старые инстинкты кричат, что я не должна расставаться с деньгами, но я протягиваю руку и роняю монетку на ладонь Лиама – она перемотана, а кончики пальцев испачканы фиолетовыми пятнами.

– Я видела, как вы это уронили, – вру я, – в библиотеке. – А потом изображаю любопытство. – Вам нужно что-то для руки, милорд? На кухне есть гамамелис.

Лиам щурится. Он сжимает монетку в кулаке и кладет ее в карман, не отрывая взгляда от моих глаз.

– Уверен, ты знаешь, где мы, – говорит он.

Мгновение я думаю о том, чтобы соврать, но не решаюсь. Конечно же, Лиам распознает ложь.

– Хранилище поместья.

– И ты слышала истории об этом месте. Я прав?

Я медленно киваю, не понимая, куда он клонит. Голос Лиама низкий и сочится ядом.

– Ну, – говорит он, – что ты слышала?

– Если кто-то, кроме Герлингов, попытается туда проникнуть, то двери высосут все время через его пальцы.

Он смеется – звук такой резкий, словно колючка застряла в горле.

– Но ты все равно собиралась попробовать? – спрашивает он.

– Нет, – твердо и быстро говорю я.

– Необходимо отдать время, чтобы зайти, и ты никогда не знаешь, сколько именно, – поясняет Лиам, в его словах слышится угроза. – Может быть, день, может, пятьдесят лет. И когда дверь забирает у тебя кровь, дверной механизм пачкает твои руки, вот так. – Он поднимает свои. – Так он дает знать, что кто-то заходил в хранилище Эверлесса или пытался зайти. Но это должно беспокоить тебя меньше всего: капитан Айван сделает нечто похуже, если найдет тебя в неположенном месте.

Я едва слышу предостережение – голова кружится при воспоминании о пятнах на руках отца. Так это правда, что хранилище забирает время. А у папы его уже почти не оставалось. Это объясняет, почему он приехал в поместье и умер возле его стен и почему суп, который я дала, не смог спасти ему жизнь.

Но нет. В каком бы отчаянии он ни был, отец не стал бы красть кровавое железо или драгоценности. Неважно, что он старался достать оттуда, главное – оно стоило того, чтобы за это умереть.

– Как тебя зовут? – спрашивает Лиам.

– Джулс, – бормочу я, все еще думая об испачканных руках отца. А потом мой желудок сводит, когда я понимаю, что сболтнула.

Я поднимаю взгляд на Лиама. Я достаточно близко, чтобы разглядеть покрасневшие белки его глаз. Джулс – распространенное имя , в отчаянии думаю я. Он не вспомнит о событиях десятилетней давности.

– Ты также была в библиотеке, – говорит он. – Еще одно место, где ты не должна находиться.

Его тон будничный, словно это не угроза, а просто констатация факта. Уходит секунда на то, чтобы распознать опасность в его словах.

– Я… я искала книгу, – правда невольно слетает с губ. Я должна была сказать «убирала», но он бы все равно распознал ложь. – Мне нравится читать. – Я проклинаю собственную несообразительность и отступаю на шаг, желая спастись.

– Лорд Герлинг! – слышится голос сверху.

Я пользуюсь возможностью, чтобы отойти еще дальше.

– Хорошего вечера, милорд.

– Подожди, – он протягивает руку и хватает меня за запястье.

Теперь его взгляд немного безумен. Чувствуя опасность, я замираю, надеясь, что он не заметит, как пульс бешено бьется под кожей.

– Какую книгу? – спрашивает он и, когда я смущенно смотрю на него, добавляет. – В библиотеке?

– А, – я лихорадочно думаю, но названия всех книг, которые я когда-либо читала, сразу же вылетают из головы. Не знаю, что он решит, если узнает, что я искала информацию о Королеве. – Ничего важного, просто старую детскую книгу. – Я хватаюсь за обрывок воспоминания. – История Элизы …

– Путешественницы , – заканчивает за меня Лиам. Его взгляд прикован ко мне, в нем все еще заметно безумие. – Я однажды знал девочку, которая любила эту книгу. – В его голосе слышится какой-то намек, от которого волосы у меня на руках встают дыбом.

А потом что-то в нем меняется. Он напрягается и отходит от меня.

– Служанки не должны быть любопытными, – говорит он. – Если тебя снова найдут в неположенном месте, я сообщу об этом капитану Айвану. Советую не испытывать мое терпение.

Его слова резкие. Хотя всего секунду назад я пыталась придумать, как уйти, теперь просто смотрю на него, не в силах двинуться с места.

Придя в себя, я молча разворачиваюсь на каблуках и ухожу.

Руки трясутся от ярости, пока я почти бегу по коридорам, желая убраться подальше от Лиама, насколько это возможно в Эверлессе. На мгновение, когда он вспомнил название той книги, я почти забыла, кто передо мной, – мальчик, из-за которого нас изгнали с позором, чтобы скрыть его жестокость. Причина нашего падения.

Никогда не следует забывать об этом.

Я нагибаюсь, проходя через маленький дверной проем в коридоры для слуг, спеша убраться из виду. В отличие от главных коридоров с их роскошным красным ковром и солнечным светом, льющимся из высоких окон, узкие, извивающиеся коридоры для слуг темные и безопасные. Они знакомые, и мне хочется раствориться в них. Я не замечаю приближающейся с противоположного конца фигуры, пока мы не сталкиваемся на углу, больно ударившись плечами. Я спотыкаюсь и почти теряю равновесие.

– Простите, – бормочу я, спеша подняться. А потом замечаю подол бархатного плаща. Это не слуга.

Незнакомец протягивает руку, помогая подняться. И это рука Роана Герлинга.

В его взгляде изумление, когда он видит мое лицо.

Плащ застегнут криво, щеки покраснели, а глаза ярко блестят. Он делает полшага назад, чтобы лучше видеть меня. А потом на его губах появляется легкая улыбка.

Я знаю, что должна бежать, но в глубине души жажду, чтобы Роан Герлинг узнал меня.

– Лорд Герлинг, – говорю я, язык заплетается. Я приседаю в реверансе, чувствуя, как горят щеки. – Примите мои извинения.

– Ничего страшного, – радушный смех приглашает меня подняться, и я так и делаю – да и как иначе, когда его голубые глаза притягивают мой взгляд как магнит.

– Куда ты так спешишь?

Я моргаю.