Евгений Старухин - В гостях у спящих

– Правильно говорила. Овсянка действительно самая полезная. Так что с тобой?

– Да понимаешь, все мысли сейчас об игре. Целиком там. Постоянно изучаю новые способы самосовершенствования. Раньше этого как-то не понимал, ну такого увлечения игрой, а теперь и сам пристрастился. Хотя у меня есть оправдание: мне же деньги нужны, вот я и пытаюсь там как-то себя прокачать. Причём хорошо прокачать. Ты знаешь, некроманты, оказывается, довольно сложный класс. Надо знать анатомию, уметь обращаться с кожей, костями и прочими составляющими человеческих и не только тел. Ведь некромантия – это не только оживление мёртвых, но ещё и химерология, и использование ядов. Ты знал, что трупный яд относится сразу к двум категориям ядов одновременно: животным и бактериологическим? А в зависимости от концентрации он может быть как отравляющим, так и заражающим. Парализующим, правда, не может, но на этот счёт у некросов свои фишки есть. Ты знаешь, я раньше даже и не представлял, что внутри человека всё так совершенно продумано. Почти ни одной лишней части нет, всё для чего-то да предназначено. И кстати, знаешь, что человеческая кожа, вымоченная в морской воде, приобретает довольно неплохую эластичность и прочность?

– Толик, мы в столовой! У меня сейчас завтрак обратно полезет, – взмолился я, прерывая поток знаний, выплёскиваемый собеседником на меня.

– Ох, прости, не подумал. Но ты знаешь, это всё настолько занимательно и удивительно. Мне кажется, что я начинаю понимать, откуда в нашем мире в своё время появлялись все эти магии вуду, чёрная магия и так далее. В момент перехода любого существа из живого состояния в мёртвое кажется, что сможешь в любой момент повернуть этот процесс вспять. И в игре это почти удаётся. Тело действительно оживает, в реальности-то это, ясен пень, не выйдет. Но в виртуале, управляя этими эманациями магии смерти, ощущаешь себя таким живым, словно до этого никогда и не жил. Это завораживает, правда завораживает.

– Толик, может, тебе к психологу сходить?

– А? – Толик опять вынырнул откуда-то. – Да нет, что я там у неё забыл. Со мной нормально всё. Всё хорошо, забей, всё – тип-топ!

– Давай всё же сходим к Александре Олеговне, мне тоже к ней как раз надо заглянуть.

– А тебе туда зачем?

– Да у меня вчера вечером с капсулой ерунда какая-то творилась, вот она меня сегодня и тестирует всего на случай протечки мозгов в капсулу. А ещё техника обещала заслать, мою капсулу проверить.

– А чего у тебя с капсулой? Коротнуло, что ли?

– Да нет, там какая-то непонятная хрень вообще произошла. Меня в игре магией долбали, камни к специальному костюму присоединяли для повышения сопротивления, так что-то в этот момент капсулу лихорадить и начало.

– А сам ты себя как в этот момент ощущал?

– Как-как! Хреново. Как себя ещё можно ощущать, когда тебя поджаривают молнией, постепенно повышая напряжение, или когда сгораешь заживо, или замерзаешь, льдом покрываясь, или когда в брюхе какие-то твари начинают поедать тебя изнутри. В общем, приятного ничего не было. Хотя, постой, вру. В конце по мне пропустили лечебное заклятье, так вот оно было весьма приятным, я бы даже сказал чересчур.

– Я даже знать не хочу, как ты смог это всё вытерпеть. Это же нереально. Я как-то попал под огонь, так мне мало не показалось, хотя длилось это всего пару-тройку секунд. Но зачем тебе все эти сопротивления? Ты что, танк?

– Да я и сам пока понять не могу, кто я. Вроде рейнджер.

– То есть? Как это ты не можешь понять, кто ты? Класс у тебя какой?

– Извини, Толик, но мне сказали, что лучше о своих характеристиках никому не говорить. С тех пор я никому своих характеристик не рассказываю.

– А, так ты тоже из этих…

– Из каких-таких этих?

– Из параноиков, которым кажется, что все вокруг только и жаждут узнать особенности их неповторимого билда, будто ничего важнее в жизни нет.

– Наверное, ты прав, есть у меня определённая степень паранойи. Но и на это у меня есть весьма веские основания.

– Ну да, ну да… Не хочешь говорить – не надо, заставлять не буду. Я бы даже сказал, что не очень-то и хотелось. Сам разбирайся, кто ты есть и кем хочешь быть. А я, пожалуй, пойду и дальше некроманствовать.

– А психолог?

– А что психолог? Пусть себе психологией занимается в своем кабинете. Я её не трогаю, а она – меня, и всем хорошо.

– А может, всё-таки сходим, пообщаешься с ней?

– Нет, я – пас. Мне и так неплохо. Ладно, бывай…

Толик ушёл, оставляя меня в размышлениях, сказать ли Александре Олеговне о его закидонах или не стоит. Лучше всё-таки рассказать, наверное. Толик, может, после этого на меня и обидится, но для его здоровья точно лучше будет. Решив так, я пошёл обратно к психологу. В приёмной встретилась мегересса по имени Жанна, прошипевшая что-то неразборчивое в мой адрес. Наверное, что-то вроде: «Ходют тут всякие, а потом ложки пропадают…» У неё, наверное, желчный пузырь очень неслабо увеличен в размерах, ведь откуда-то же она берёт столько желчи, чтобы выливать её на окружающих. В этот момент открылась дверь, оттуда вышла Александра Олеговна в сопровождении какого-то мужчины. Увидев меня, она обрадовалась:

– А вот и ваш клиент, сходите к нему в номер и проверьте капсулу, показания-то с неё я уже сняла, но этого явно недостаточно.

– Надо – осмотрим, – флегматично заявил мужчина, после чего повернулся ко мне: – Пошли, что ли?

– Постойте, Александра Олеговна. – Психолог, уже было скрывшаяся за дверью, выглянула обратно.

– Да?

– Вы не могли бы с Толиком пообщаться, а то он как-то чересчур серьёзно набросился на некромантию, меня даже несколько напугал своими разговорами.

– Обязательно поговорю, спасибо! И ещё – загляните ко мне завтра, нет, лучше послезавтра ближе к вечеру, надеюсь, к тому времени удастся выяснить что-то по вашему вопросу.

Техник, придя ко мне в номер, полез копошиться в капсуле. Мне же нечем было заняться совершенно. Телевизор, что ли, посмотреть? Хотя какой в этом смысл? Не хватало ещё мозги себе засорять всякой ерундой. Разве что удастся найти какой-нибудь старый, ещё советский фильм… Впрочем, что-то искать по телевизору тоже не хотелось. Чем же заняться?

– Что, парень, ломка? – услышал я голос вынырнувшего из внутренностей капсулы техника.

– Простите? – Суть вопроса от меня ускользнула.

– Ломает, говорю? Места себе найти без игрушки не можешь? Уже, небось, весь свет клином сошёлся на этой игре? Видывал я вашего брата… Без игры прямо трясти начинает, как алкашей или наркоманов. Одно время психологи даже вывели специальный термин «синдром геймера». Геймеров приходилось от игр чуть ли не с помощью психотропных препаратов отучать. А теперь вы вон на коне, в играх деньгу зашибаете. А вслед за вами нормальный народ ломанулся покорять просторы цифровых миров. Вот ты мне скажи, неужели тебя не напрягает, что вы за ради какой-то циферки, на которую программист потратил от силы минут пятнадцать, готовы выкладывать по несколько тысяч, а то ведь и десятков тысяч, да не рублей, а евриков. Это ж вообще уму непостижимо! Да, ты сейчас мне скажешь, что в виртуале ты этим супер-пупер-мега-мечом или наикрутейшим щитом сможешь нубов пачками в штабеля укладывать. Только прок какой? В итоге-то что? Чего ты добьёшься? Виртуальных мышц? Или виртуальный дом себе отстроишь? Виртуальную бабу заведёшь или виртуальных детей? А в реале, в реале-то что? Кто тебя дома ждать будет, и будет ли он вообще, этот дом в реале? Зачем тратить жизнь на эти игрушки? Ты ж нормальный здоровый парень, шёл бы учиться, глядишь, стал бы программистом и рисовал бы как раз эти фенечки по цене в несколько тысяч. Ну или вон как я, в технари бы пошёл. С железом тоже надо уметь разобраться, не всё держится только на кодерах, железячники тоже нужны.