Николай Липницкий - Хроники выживания

— А я, Дима, никого здесь насильно не удерживаю. Ты сам видел, всех желающих лично к воякам отвожу. И тебя могу, если желаешь.

— Да я не об этом. Что ты сразу в бутылку лезешь? Я просто хочу выяснить, для чего мы здесь. Город умер. А мы здесь копошимся на его трупе, как могильные черви. Агонию продляем только. В чём смысл?

Народ вокруг притих, прислушиваясь к нашему разговору. Видно, что эта тема больная для всех, но только Дима отважился её озвучить.

— Да нет, город не умер. Он тяжело боле, если оперировать твоими понятиями. Но в городе есть ещё люди. И не только те, кто окопался на своих базах, а ещё и те, кто нуждается в нашей помощи. А для того, чтобы помочь другим, мы сами должны быть сильными. Вон, те, с «Барса», или с супермаркета. Им же силёнок хватает только себя худо-бедно защитить. Куда им людей спасать! Разве что кто-то сам к ним пробьется. А люди надеются. И, потом, зомби не вечные. Мрут не хуже обычных людей. Когда-нибудь мы этот город зачистим. Не сами, конечно. Военные в город по любому войдут. И вот тогда, для возрождения города, да и, как бы это пафосно не звучит, возрождения всего человечества, каждый человек будет на вес золота. Так что миссия наша, мужики, самая, что ни на есть важная.

В столовой повисла тишина. Каждый обдумывал мои слова, а в их глазах я заметил уверенность и надежда. И я их понимал. Люди впервые за время катастрофы обрели смысл. До этого они воспринимали всё происходящее вокруг них, как простое барахтанье для сохранение своей жизни. И вот перед ними появилась цель. Мотивация великая сила. А мне минус за то, что такой разговор не произошёл раньше. И тут свет мигнул и погас. Народ вокруг зашумел, задвигался.

— Всё. Халява кончилась. — Раздался в темноте голос Тимура.

— Да я удивляюсь, как это ещё три дня электричество было. — Отозвался Руслан.

— Так, спокойно! — Выкрикнул Егор. — Мы давно генератор подключили. Сейчас техники заведут его и свет буде.

За окном затрещал пускатель, а потом, басовито рыкнув, ровно заработал дизель. Опять загорелись лампочки, и вновь уют вернулся в столовую.

— Егор. — Позвал я. — Это он с таким грохотом всю ночь молотить будет? Да и соляра не бесконечна.

— Нет, конечно. Полчаса на приготовление ко сну. Потом генрик выключаю. Да, кстати, всем получить у Михалыча свечи. И поосторожнее с огнём. Ещё здесь пожара не хватало.

— Подожди, Егор. — Не понял я. — Ты что, территорию решил без освещения оставить?

— Я этого не говорил. У нас уличное освещение запитано на маленький движок. Который мы у аптеки сняли. Он тихий и его вполне для освещения хватит. А для этого генератора мы сарайчик шумоизолируем. Вон, Шурик занимается. Завтра уже его туда перекатим и шума будет значительно меньше.

— Тогда ладно.

Через полчаса свет погас. Спать ложились уже при свете свечи. Вот и прошёл уже третий день. А кажется, что прошла вечность.

Утро встретило нас проливным затяжным дождём. Небо заволокло тяжёлыми чёрными тучами, и не по-весеннему промозглый ветер швырялся холодными каплями. Генератор с утра не заводили из экономии топлива, поэтому завтракали в полутёмной столовой, что тоже оптимизма не добавило. Я уже допивал свой чай, когда прибежал дежурный и позвал меня к рации. Вызывал меня Валентин из супермаркета.

— Валентин! Здесь Никита.

— Никита! С поста сообщили, что к нам бандюки собрались к нам. Четырнадцать человек. Вооружены ружьями. Есть один АКСУ и один, вроде АК. По случаю дождя пешком прут.

— Валентин, без паники. Займите оборону. Броневичок к нам отправь. Держитесь, мы сейчас приедем.

— Понял. Встречайте машину.

Бросив микрофон рации, я объявил общую тревогу. Пока собирались, продумал диспозицию. Света и Тимур поедут на броневичке и будут нам огневой поддержкой с колёс. Остальные на УАЗиках: на моей таблетке остальная поисковая группа, на двух других машинах — пятнадцать человек, те, кого отобрал ещё Саша и сегодня весь день натаскивал. Выскакиваем на подъезде к супермаркету, спешиваемся и, под прикрытием огня с броневичка, охватываем бандитов с тыла и уничтожаем. Тут и броневичок подкатил. Люди рассаживались по машинам молча. По сосредоточенным лицам и тревожным взглядам я видел, как даётся людям осознание того, что они идут воевать. Мирные люди, ещё вчера ходившие на работу, отмечавшие праздники с друзьями, копившие деньги на какую-то покупку или выплачивающие кредит за машину или квартиру, сегодня вынужденно становились воинами. Как я не хотел ввязываться в это дело, а пришлось. Звуки боя услышали издалека. Заполошная перестрелка. Буханье охотничьих ружей перемежалось сухим щёлканьем карабинов и трескотнёй автоматных очередей. Жарко там у них. Первую группу высадили, не доезжая до перекрёстка. Они должны пройти дворами и ударить в левый фланг противника. Вторую уже после поворота, не доезжая супермаркета. А мы, проскочив буквально за спинами нападавших, высадились на правом фланге. Бандиты, уверенные в своей безнаказанности, перемещаясь среди брошенных машин и поливая супермаркертовцев из всех четырнадцати стволов, медленно, но неотвратимо приближались к входу в магазин. Из-за заколоченных щитами витрин жидким огнём огрызались защитники.

Первыми ударили мы. Огнём из пяти стволов мы заставили отморозков занервничать и заметаться между машин. Ну, ещё бы! Схема боя поменялась, и теперь им пришлось вести бой на две стороны. А уж когда в бой вступила вторая группа при поддержке броневичка, бандосам стало не до боя. Огрызаясь огнём, они перегруппировались и стали прорываться в сторону своей базы. В принципе, правильное решение. Пристройка кирпичная, капитальная. Окна небольшие, да и на них решетки. Выход в подъезд жилого дома имеется. Сквозанут туда и ищи-свищи. Но, видать, не судьба им. Уже пробившись к углу супермаркета, и, наверное, уже обрадовавшись, что прорвались, они внезапно напоролись на кинжальный огонь первой группы, как раз подошедшей дворами. Бандиты рванулись назад и запаниковали. Бой вступил в завершающую фазу. Психологически, отморозки сломались. Уже почти не отстреливаясь, уже действуя по принципу, каждый сам за себя, они скрывались за машинами, залезали под днища, прячась от пуль, бросали оружие, сдаваясь на милость победителя. Практически, это было уже избиение, а не бой. Ещё немного, и всё прекратилось. Из дверей магазина высыпали защитники.

— Всех сдавшихся в кучу и под охрану! — Крикнул я им. — Все по машинам!

На трёх машинах под прикрытием броневичка мы подъехали к бандитской базы. Зарешечённые окна были тёмными, и за ними не угадывалось никаких признаков жизни. Отправив броневичок контролировать выход из подъезда, мы приблизились к дверям пристройки. Дверь была заперта. Саша притащил из машины монтировку и сноровисто вскрыл дверь. Мы с Игорем шагнули внутрь. Перед нами оказалось складское помещение, и проход между какими-то коробками и ящиками вёл к проделанному в стене входа в жилую квартиру. На складе никого не оказалось и мы, не останавливаясь и держа автомату по штурмовому у плеча, поднялись по ступенькам и вошли в сильно закуренную комнату. На диване, у стола, заваленного объедками, пустыми пачками из-под сигарет и пустыми бутылками сидел парень с перевязанным предплечьем правой руки сидел бледный от страха парень. При нашем появлении он поднял руки ещё больше побледнел.