Николай Липницкий - Билет в один конец

— Ну что, эксперт по аборигенам, пошли, — сказал Василий, вылезая с командирского сиденья.

Шуруп спрыгнул с брони и, перехватив поудобнее автомат, шагнул в дом. На лестнице их ожидал один из мародёров, направив на вход свой арбалет.

— Ты самострел-то опусти, — направив на мародёра автомат, проговорил Шуруп.

— Почему я должен тебя слушать? — ответил абориген.

— Потому что если ты этого не сделаешь, мы тебя пристрелим. И не надейся на тех, кого ты послал напасть на нас со спины. Их уже повязали.

— Ладно, — подумав, согласился мародёр. — Что от нас хотели?

— Поговорить.

— Ну, заходите.

Василий с Шурупом прошли в комнату и уселись возле костра.

— Как дела? Как жизнь мародёрская? — спросил у вожака Васька.

— Тяжеловато нынче стало. Металла нормального не найти, резины тоже. На обмен колхозникам мало чего находится.

— А образ жизни вы никогда не хотели сменить?

— Каким же образом, интересно.

— Мы можем предложить вам работу. И вам больше не придётся лазить по завалам в поисках товара для колхозников.

— А что делать?

— Город восстанавливать. Один из районов города огородим стеной и будем ремонтировать дома, приспосабливая их опять к нормальной жизни. Нам нужны будут рабочие руки.

— Надо подумать, с племенем посоветоваться.

— Посоветуйся, подумай. Пока мы только присматриваемся, прощупываем почву. Нужно ещё район подобрать.

БМП фыркнула чёрным дымом из выхлопной трубы и покатила прочь от подъезда. Весь день мотались по городу, объезжая общины и племена. В принципе, мародёры не против были и поработать. Сказались голодные и скудные времена. Да и перспектива заиметь в соседях такое сильное поселение, тоже привлекала. Колхозники тоже с ходу уловили неплохие перспективы в сотрудничестве. Оставалась одна загвоздка — район, который нужно будет восстанавливать. Всё, что смогли осмотреть за день совсем не подходило. То слишком разрушенные коммуникации, то слишком много аномалий, то фон радиоактивный был повышен. Короче, всё не то. Вечером группа сидела над картой в комнате Василия, как-то само собой выбранной в качестве штаба.

— Всё не то, — расстроено проговорил Савченко.

— А почему бы вам в частном секторе не поискать? — вдруг спросила Мышка, тихонько сидевшая в углу и осваивающая искусство вязания на спицах. — Почему вам именно многоэтажки нужны?

— А ведь точно! — воскликнул Шустов. — Частный сектор это же колодцы с водой, печное отопление и удобства во дворе. Минимальная зависимость от городских коммуникаций! Пойду ка я с полковником пообщаюсь.

Степанов принял Василия в тех самых апартаментах командующего, в которых он с группой расслаблялся в прошлый раз.

— Что, Вась, надумал что-то?

— Надумал. А что если нам сосредоточиться на частном секторе? Почему мы на многоэтажках зациклились?

— А ведь точно! Завтра давайте по частным секторам.

— А что вы такой весёлый?

— Сегодня сканировали радиочастоты на узле связи.

— И что? Нашли кого-нибудь?

— Нашли. Васька, Россия жива!

— Как?

— Конечно, европейская часть лежит в руинах, но за Уралом власть сохранилась. Страна живёт и залечивает раны. Они не ожидали, что мы здесь выжили, а когда узнали про аномалии и мутантов, дав ещё и про генератор этот, вообще заинтересовались. Скоро будем принимать гостей с большой земли!

— Вот это новость! Прямо аж дух захватило. Ну, спасибо, товарищ полковник, за такую весть! Пойду ребят обрадую.

Город оказался уникальным. Нет, на широкой полосе от Западной Европы до Урала хватало разрушенных городов, да и мутировавших форм жизни в результате воздействия химического и биологического оружия хватало. Но настолько мутировавших! Да ещё и аномалии в придачу, которых больше нигде не обнаружили. Ну и плюс эта таинственная история с генератором, замкнувшимся на пространственно-временной континуум. Естественно, ничего удивительного, что с первым бортом с Большой земли высадился целый десант учёных от явных ботаников в мешковато сидящих бронекостюмах, до щегольских мачо в идеально подобранных по фигуре комбинезонах и модных защитных очках со сменными светофильтрами. Ну и девчонок лаборанток, оглядывающихся вокруг испуганно-любопытными глазами, тоже хватало. В течении месяца НИИ был отреставрирован и приступил к работе. Данные с приборов, фиксирующих работу генератора, вызвали такой восторг научной братии, что те чуть не устроили в той лаборатории коллективные пляски с бубнами. За два года было сделано научных открытий не на одну Нобелевскую премию. Ну и в первую очередь были разработаны и сделаны детекторы аномалий. Сначала стационарные, устанавливаемые на технику, а потом и переносные, с которыми теперь выходила в город каждая группа.

Проблемы с переселением тоже решились достаточно хорошо. Группа Василия, отыскала, наконец, сравнительно безопасный район частной застройки. При помощи местного населения, привлечённого для работы, быстро возвели защитную стену и отреставрировали сами дома. Переезд из убежища вылился в грандиозный праздник. Люди, уставшие жить под землёй, наконец получали дома, да ещё с приусадебным участком! А то, что нет тёплого туалета и горячего душа, совсем не пугало. Удобства во дворе вполне устраивали, а баня успешно решала вопрос гигиены. Вокруг городка плотным кольцом разместились аборигены, стянувшиеся со всего города. Во-первых, всё-таки находиться под защитой такого сильного гарнизона. Ну а во-вторых заработки в городке были гораздо больше того, что можно было выручить на мародёрке. Ну и близость к цивилизации благотворительно сказывалась на бывших мародёрах. Постепенно поселения, образовавшиеся вокруг городка, стали принимать вид эдаких старательских посёлков во времена золотой лихорадки на Аляске. Толчком к этому стало и то, что выяснилась очень любопытная вещь. Если раньше, когда генератор был замкнут на пространственно-временной континуум, излишки энергии, возникавшие при срабатывании аномалий, сбрасывались в межпространственную зону, то после отключения аномалии стали перерабатывать эти излишки в загадочные образования с необычными свойствами, которые с лёгкой руки профессора Губанова, в молодости увлекавшегося компьютерной игрой «Сталкер», стали называть артефактами. А это вам не железо с резиной по развалинам собирать. Государство за артефакты немалую цену давало. Дело это было, конечно, опасное, но овчинка выделки стоило. Были случаи, когда даже колхозники бросали свои общины и начинали шариться по аномалиям. С лёгкой руки того же Губанова таких охотников за аномалиями прозвали сталкерами и, как ни странно, название прижилось.