Варвара Еналь - #Карта Иоко

– Можно и мои штаны постирать, если тебе нетрудно. – Иоко произнес это совершенно серьезно, но я уловила легкую усмешку в его интонации.

– Не вопрос, – отозвалась я, – снимай! Дать тебе рубашку, чтобы прикрыться?

– У меня есть запасные штаны, – Иоко призвал к себе Посох, стукнул им один раз, и тут же на нем оказались другие брюки. Мягкие, шерстяные, болотно-зеленого цвета, с большими карманами по бокам и широким поясом на шнурке.

– Ничего себе! Все больше фокусов. Откуда это? А ты говорил, что добывать вещи не умеешь…

– Не умел. Раньше. Ко мне возвращается моя сила. Во́роны-чародеи обладали очень большой силой, Со.

Я повторила свои действия, и его серые штаны точно так же, как и мои, стали пахнуть «Ленором» и сделались совершенно чистыми.

– Я тоже буду обладать такой силой?

– Если останешься со мной, – проговорил Иоко, закрыв глаза.

– Голова болит?

– Еще как. Признаться, я рад, что раньше был не самым паршивым злодеем.

– Ты был героем, – проговорила я, присаживаясь на сундук и натягивая на себя джинсы. Все-таки спать без штанов было прохладно.

– Я угробил кучу народа, пока захватывал для Хозяина города. Но этого пока не получается вспомнить, просто провал в памяти. Зато отлично помню девочку, которую оставил лусам. И как она кричала, тоже помню. И того парня, чей череп лежит теперь на лестнице в башне, тоже помню. Как я мог их оставить? В те времена я не испытывал, не знал никаких чувств, кроме скуки. Мне все казалось ненастоящим, скучным. А люди – просто досадная помеха. Хорошо помню первые свои мысли с того момента, как мы с тобой покинули башню. Знаешь, о чем я подумал, когда ты приставала ко мне со своими вопросами?

– О чем?

– О том, что ты уж точно развлечешь меня. Со, когда нет чувств и памяти, превращаешься в настоящего урода. Хозяин сделал из меня посмешище, судя по всему. Когда-то я бросил ему вызов, а он посмеялся надо мной, превратив в бездушного монстра, чудовище. Вот, мол, посмотрите на вашего героя, на вашего Им Сиана!

– Ты не чудовище. Ты сам говорил, что этот мир отражает сущность человека. Был бы чудовищем – и выглядел бы как чудовище. А ты очень даже симпатичный парень. Вот сам посмотри на Ханта или на Валеса. Валес превращается в мерзкого луса, потому что по сути своей он просто зверь. И всегда был им. А ты не стал зверем.

– Слабое утешение. Я поступал как самый настоящий урод.

– Только твое уродство было не прирожденным, а наколдованным. На самом деле это Хозяин действовал через тебя, это проявлялась его воля, которой ты не мог противостоять. Я думаю, именно так все и было.

Иоко промолчал. Потер лоб, поморщился.

– У меня еще есть таблетки от головной боли, если хочешь, прими. Незачем терпеть боль.

– Ладно, давай. Нам сейчас надо отдохнуть, потому что совсем скоро предстоит еще одна битва.

– Что за битва?

– Это же Воющий Пролив. Будем проплывать мимо Воющих Скал, а тамошние обитатели терпеть не могут людей.

Старое проклятие. Еще одно старое проклятие. Мир Синих Трав на самом деле был полон проклятых. Не мудрено, что однажды он погиб.

Мир Синих Трав действительно был полон проклятых. Это я уже поняла.

Не все гладко было и в городах Нооме и Вейме, и чем больше я узнавала историю этих мест, тем яснее понимала, что не только Хозяин виноват во всех бедах.

Взять хотя бы историю детей-сирот Вейма. Город вполне мог бы их прокормить. Организовать детский приют, обуть, одеть. Не самая сладкая жизнь в сиротском доме, но все же лучше, чем голодать и мерзнуть на улице, где тебя всякий может обидеть.

А что сделал городской управитель Вейма? Кажется, его называют тут ханом. Он велел Чародею-хранителю превратить детей в чаек, чтобы не мешали и не путались под ногами. И Хранитель, вместо того чтобы проявить милосердие и заботу о слабых, послушно выполнил волю хана. Почему? Здесь ответ только один – деньги. За деньги и не такое делается, в любом из миров.

– Почему Деймес, когда был Хранителем Вейма, подчинялся хану? – спросила я Иоко.

Он еще не уснул, поэтому ответил сразу.

– Потому что хан хорошо платил ему. У Деймеса здесь, в Вейме, был самый роскошный дворец, даже ханскому далеко до него. Теперь это башня Проводника, темная и мрачная. Башня, где водятся призраки.

– Получается, что все Хранители перестали быть Хранителями и принялись зарабатывать деньги. Забыли, что должны быть милосердными. Так, выходит?

– Да, так все и было.

– Кроме тебя и твоих семерых воронов?

Иоко приподнялся и посмотрел на меня пристально, как умеет только он один.

– Кроме меня и моих семерых воронов. Мы помнили заповеди Хранителей. Без милосердия, сострадания и любви мир обречен на гибель. Так написано в Храме. Так и получилось.

– Научить милосердию непросто. На самом деле люди не хотят быть милосердными, – безжалостно подвела я итог. – Кому это надо – жалеть чужих детей, например? Вот этих детей-чаек кто захочет пожалеть?

– Ты пожалела. И напомнила мне о милосердии. Значит, это возможно.

– Но не для всех.

– Задача Хранителей в том и заключалась, чтобы научить милосердию всех, кого только возможно. Мы должны были напоминать о нем, должны были создавать дома для беспризорных, лечить больных, кормить голодных, служить всем, кто нуждается в помощи. Для этого мы владели Энергией Жизни. С этой целью Создатель миров отдал ее в подчинение нам, Хранителям, и наделил нас невероятной магической силой. Но мы забыли свое призвание. И вот результат – по нашей вине погиб Мир Синих Трав.

– Он не совсем погиб, если остались Хант, Эви, дети-чайки. Можно надеяться, что новое поколение будет другим. Нам надо просто освободить Время и снять проклятие с этого мира. И все.

– Да, и все. – Иоко усмехнулся и поморщился.

– Давай, прими таблетку. Или все еще вспоминаешь?

– Да, пытаюсь. Но, кажется, уже готов сдаться. Я вспомнил старое изречение. Воронья мать часто говорила: « Если в тебе живет милосердие, твоя сущность светла ». На самом деле во́роны были не черными колдунами, а светлыми Хранителями. До той поры, однако, пока не утратили своей сущности.

– Они не утратили ее, а изменили – стали темными.

– Видимо, да.

– А ты по-прежнему не можешь вспомнить, как превращать призраков в людей? – спросила я. – Вдруг вспомнишь, и тогда еще одно условие будет выполнено.

– Нет. Это не то же самое, что стирать и печь пироги. И уж тем более не то же, что убивать. На самом деле, накладывая заклятие, определяешь его цель – зачем это делается. Например, если стираешь штаны – цель иметь чистые штаны. Это невозвратное действие. Оно имеет только одно направление, одну задачу. А чтобы испачкать штаны, тебе надо сделать новое, совсем другое заклятие.