Кристель Дабо - Обрученные холодом [litres]

Пользуясь сумраком в экипаже, Офелия могла чуть смелее разглядывать согнутую в три погибели фигуру Торна. Теперь, в этой полутьме, его опущенные веки казались голубоватыми. Офелия заметила еще один шрам, рассекавший бровь. Неужели этот человек тоже охотник? Он, конечно, выглядит довольно худым, но у него тот же взгляд, что у людей на рисунках Аугустуса! Можно было бы подумать, что он заснул, утомленный тряской ездой, если бы не гневная морщина, прорезавшая его лоб, и не пальцы, нервно барабанившие по саквояжу.

Внезапно Торн поднял веки, из-под них сверкнул стальной взгляд.

Фиакр затормозил.

– Обсерватория! – объявил кучер.

Офелии довелось встречаться с Духом Семьи только дважды в жизни.

Первую встречу она не запомнила, да и неудивительно. Это случилось на ее крещении, и она была тогда всего лишь плачущим свертком на руках Настоятельницы.

А вот вторая встреча оставила в ее памяти яркий след. В возрасте пятнадцати лет она одержала победу на конкурсе чтецов , организованном Научным обществом. Офелия сумела на три века назад прочитать историю пуговицы от рубашки. Артемида лично вручила девушке главную премию – ее первые перчатки чтицы . Именно эти перчатки, изношенные вконец, были у нее на руках и сейчас, когда она выходила из фиакра.

Ледяной ветер взметнул полы ее пальто. При виде величественного белого купола, увенчанного телескопом, у Офелии от восторга перехватило дыхание. Обсерватория Артемиды служила не только исследовательским центром в области астрономии, метеорологии и горной механики – она была еще и чудом архитектуры. Этот комплекс, встроенный в горный склон, состоял из десятка корпусов. Над Долиной высился фронтон главного здания, украшенный черно-золотым циферблатом в виде солнечного диска. В сумраке уже поблескивали первые фонари… Офелия протянула руку Настоятельнице, помогая ей сойти с высокой подножки фиакра. Вообще-то это следовало сделать мужчине, но Торн был занят другим: сосредоточенно хмурясь, он рылся в своем саквояже. На женщин почетный гость не обращал никакого внимания.

Налетел новый порыв ветра. На террасе Обсерватории показался какой-то человек с тростью в руке. Он бегал между рядами колонн, пытаясь догнать слетевший с головы цилиндр…

– Прошу нас простить, господин ученый! – окликнула его мать Офелии, придерживая свою великолепную шляпу с перьями. – Вы работаете здесь?

– Совершенно верно! – откликнулся тот.

Внезапно он нахмурился, и его подозрительный взгляд за стеклами пенсне уперся в трех женщин, а затем и в фиакр перед главным входом.

– Что это значит? Что вам угодно?

– Нам нужна аудиенция, сынок, – вмешалась Настоятельница.

– Это невозможно. Совершенно невозможно. Приходите завтра.

И ученый взмахнул тростью, указывая на разгоняемые ветром облака:

– Это первое прояснение за всю неделю! И Артемида совершенно завалена работой, совершенно!

– Мы ненадолго, – прозвучал резкий голос Торна. Гость выбрался из фиакра, держа под мышкой какой-то ящичек.

– Нет-нет, даже если вы попросите одну секунду, я скажу, что это совершенно невозможно. У нас инвентаризация в самом разгаре. Четвертое переиздание каталога «Astronomiae instaurate machanica» [6] Механика астрономических явлений ( лат .). . Это совершенно неотложное дело, совершенно!

«Семь!» – сосчитала про себя Офелия. Она еще никогда не слышала, чтобы слово «совершенно» произнесли столько раз подряд.

Торн в два прыжка одолел ступени и во весь свой огромный рост встал перед ученым. Тот боязливо попятился. Сильный ветер взметнул край белой шкуры, под которой обнаружился висевший на поясе пистолет. Торн сделал резкое движение, и ученый отшатнулся. Но гость всего лишь выхватил карманные часы, которые и сунул бедняге под нос:

– Десять минут, и ни одной больше. Где я могу найти госпожу Артемиду?

Ученый указал тростью на главный купол:

– Она у своего телескопа.

Каблуки Торна звонко простучали по мрамору. Он ринулся вперед, даже не оглянувшись на своих спутниц и не поблагодарив ученого. Лицо матери под огромной шляпой побагровело от ярости. Она отыгралась на Офелии, когда та, оступившись на скользком полу, упала и едва не увлекла за собой Настоятельницу.

– Господи, ты когда-нибудь избавишься от своей косолапости? Вечно позоришь меня!

Офелия ощупью нашла очки на плитах террасы. Когда она их нацепила, перед ней предстали сразу три материнских платья: стекла треснули.

– А этот невежа… даже не подумал нас подождать, – пробурчала мамаша, подбирая юбки. – Господин Торн, пожалуйста, не так быстро!

Но Торн, с ящичком под мышкой, пересек вестибюль, сделав вид, что не слышит. Он воинственно шел вперед, распахивая на ходу, без стука, все двери подряд.

Офелия следовала за ним, закутавшись в шарф. Сквозь треснувшие стекла очков она и Торна видела в трех экземплярах. Со спины он особенно смахивал на белого медведя.

Девушка искренне наслаждалась ситуацией: этот человек вел себя в высшей степени бесцеремонно! «Не слишком ли все прекрасно, чтобы быть правдой?» – размышляла она. Между тем Торн начал подниматься по винтовой лестнице, и Офелия взяла Настоятельницу под руку, чтобы помочь ей одолеть крутые ступени.

– Можно мне задать вам вопрос? – шепнула она.

– Можно, дочка, – с улыбкой ответила Настоятельница.

По лестнице им навстречу спускался еще один ученый. Он толкнул их на ходу и даже не извинился.

– Скажите, сколько еще оскорблений потребуется нашей семье, чтобы разорвать эту помолвку? – спросила Офелия.

Ее вопрос был принят довольно холодно. Настоятельница отстранила руку девушки, на которую опиралась прежде, и надвинула на лоб черную мантилью. Теперь были видны только ее вороний нос и улыбка на сморщенных губах.

– Чем ты недовольна, девочка? Этот молодой человек просто очарователен.

Офелия изумленно оглядела черную сгорбленную фигуру Настоятельницы, осторожно поднимавшейся по крутой лестнице. «Неужели она насмехается надо мной?» – подумала девушка.

Наверху, под куполом, гулко прозвучал голос Торна:

– Госпожа Артемида, меня прислал ваш брат.

Офелии не хотелось пропустить встречу своего жениха с Артемидой. Она торопливо преодолела последнюю ступень и открыла металлическую дверь, на которой еще качалась табличка:

НЕ БЕСПОКОИТЬ! ИДЕТ НАБЛЮДЕНИЕ!

Напряженно щурясь в треснувших очках, девушка пробиралась по темному залу. Рядом с ней что-то шелестело, словно хлопали птичьи крылья. Это ее мать обмахивалась веером, пытаясь охладить вспотевшее лицо. Что касается Торна, Офелия разглядела его шкуру с когтями лишь тогда, когда стали загораться, один за другим, стенные светильники.