Кристель Дабо - Обрученные холодом [litres]

Офелия совсем растерялась от шума и суеты, стопка белья оттягивала ей руки, и она едва слышала Ренара, бодро шагавшего впереди.

– Спальни слуг разделены по должностям, – разъяснял он на ходу. – Повара отдельно, садовники отдельно, горничные отдельно, лакеи отдельно. А ну-ка, прибавь шагу, малыш! – внезапно воскликнул Ренар, взглянув на свои карманные часы. – Скоро наверху начнется бал, и моя хозяйка ни за что не захочет его пропустить.

Он щелчком закрыл крышку часов, и Офелии вдруг привиделся Торн с часами в руке, который сидел перед ней, ссутулившись, на слишком низком для него стуле. Подумать только, это происходило совсем недавно, а казалось, будто целую вечность назад. Почему она сейчас вспомнила о нем?

Но тут ее мысли были прерваны появлением незнакомки. Женщина, вышедшая из-за поворота, бросила на Офелию крайне суровый взгляд. Левый глаз у нее был скрыт за черным моноклем, а правым она оглядела девушку с головы до ног, молча, так пристально, что та съежилась.

Ренар низко поклонился незнакомке:

– Приветствую, красавица! Где это ты так извозила свои чудесные ручки?

Офелия задала себе тот же вопрос. Женщина, одетая в комбинезон механика, перепачкалась в саже с головы до ног. Ее кудрявые, черные как ночь волосы были коротко острижены и всклокочены.

– Чинила калорифер, опять забарахлил, – мрачно ответила она. – А это еще что за чудо-юдо?

И она снова окинула Мима жестким взглядом. Эта худенькая женщина выглядела ненамного старше Офелии, но чувствовалось, что она обладает необыкновенно сильным характером.

– Лакей госпожи Беренильды, – ухмыльнувшись, представил Мима Ренар. – Не знаю, как его зовут, он у нас неразговорчивый!

– Интересный лакей.

– Да ладно тебе насмехаться! Мальчуган здесь впервые, вот я ему и рассказываю, что к чему.

– И, конечно, бескорыстно? – иронически бросила женщина.

– Познакомься, малыш, – сказал Ренар, обернувшись к Офелии, – эта очаровательная брюнетка – наш механик, ее зовут Гаэль. Отопление, канализация, все трубы в замке – на ее попечении.

– Я не ваш механик, – отрезала Гаэль, – я состою на службе у Матушки Хильдегард.

– А поскольку Матушка Хильдегард – архитектор Лунного Света, то все одно, что наш, – кротко ответил Ренар.

Он протянул женщине носовой платок, но та даже не взглянула на него и с независимым видом прошла мимо. По пути она толкнула Офелию, и та выронила на пол стопку белья.

Ренар, помрачнев, сунул платок в карман.

– Похоже, ты ей приглянулся. Гляди у меня, держись от нее подальше! Я уж сколько лет за ней ухлестываю…

Офелии, подбиравшей простыни, очень хотелось его утешить. Флиртовать с хорошенькой водопроводчицей – последнее, что могло прийти ей в голову.

– Банная улица! – объявил наконец Ренар.

Это был узкий зловонный проход с сырыми кирпичными стенами. Офелия вставила ключ в замок комнаты № 6, и они вошли. Ренар зажег газовый рожок и прикрыл дверь. Когда Офелия разглядела каморку, в которой ей предстояло жить несколько месяцев, у нее пересохло во рту. Грязные стены, колченогая кровать, старый медный таз для мытья и жуткий запах… Мрачная картина.

«Содержать комнату в чистоте» – так сказал управляющий. Теперь это звучало издевкой.

– Гляди сюда, малыш, – Ренар указал на доску над кроватью, – вот она, твоя новая каторга.

На этой доске висело множество колокольчиков. У каждого из них была этикетка: «бальный зал», «бильярдная», «чайный салон», «курительная», «библиотека»… Ренар ткнул пальцем в этикетку «спальня»:

– Теперь ты связан с личными часами твоей хозяйки. Будешь спать и просыпаться в то же время, что и она. У господина посла, когда ему нужно развлечь общество, фантазия может взыграть и средь бела дня, и глубокой ночью.

Ренар схватил табурет, плюхнулся на него и знаком велел Офелии сесть напротив.

– А теперь давай поговорим.

Офелия и ее простыни опустились на кровать, и у той под их общей тяжестью тут же подогнулась ножка.

– Считай, что тебе повезло вытянуть счастливый билет! Вот уже двадцать три года, как я пашу тут, в Лунном Свете, так что опыта мне не занимать. И потом, я человек порядочный, не чета всем этим паразитам, что кишат вокруг. Когда я увидел твои испуганные глаза, то сразу сказал себе: «Эй, Рено, надо помочь мальцу, не то его слопает первый же встречный!» Ну, так вот что я предлагаю. Я тебя научу всему, что надо, – за скромное вознаграждение.

Он расстегнул камзол и вытащил из внутреннего кармана красные песочные часики.

– Знаешь, что это за штука?

Офелия помотала головой.

– Так я и думал. Они имеют хождение только здесь, у нас. Если коротко, это чаевые, которыми знатные персоны вознаграждают слуг. Они бывают четырех цветов – зеленые, красные, голубые и желтые. Ах, эти желтые!..

И Рено восхищенно закатил глаза. Потом сунул часы в руку Офелии:

– На-ка, полюбуйся.

Офелия взвесила часы на ладони. Маленькие, размером не больше пальца, они были такими тяжелыми, словно вместо песка их набили свинцовыми шариками. Сбоку блестела крошечная медная табличка со словом «курорт».

– Вариантов целая куча, – пояснил Ренар, увидев ее недоуменный взгляд. – «Торговые ряды», «женский квартал», «игорные залы» – словом, все, что душе угодно! Тут главное – везение. Никогда не знаешь, что тебе выпадет. Однажды мне достался «глоток свежего воздуха». Я-то, дурак, обрадовался, а угодил в какую-то убогую хижину в диких горах!

Офелия почесала нос. Пока все это было не очень понятно. Она перевернула часы, но, как ни странно, песчинки не посыпались вниз. Ренар расхохотался при виде ее озадаченного лица и указал на металлическое колечко, которое она прежде не заметила.

– Можешь вертеть их сколько угодно. Они не включатся, пока ты не потянешь за это колечко. Только смотри не трогай его. Я не хочу, чтобы ты испарился вместе с моим отпуском! Лучше глянь-ка сюда…

И он показал Офелии позолоченный штампик, врезанный в деревянное донышко:

– Матушка Хильдегард и компания, – пояснил Ренар. – Без этого штампа часы гроша ломаного не стоят. Так что гляди в оба и не дай себя обмануть.

Он проворно выхватил у Офелии часы и, сунув их в карман, продолжал:

– Эти часы – наши отпуска. Уж не знаю, сколько времени ты обслуживаешь свою Беренильду, но, думаю, отдыхать тебе много не приходится. А здесь дамы и кавалеры веселятся так, что пыль столбом! Хозяева до того загоняли слуг, что некоторые начали роптать у них за спиной. И тогда Матушка Хильдегард придумала эти песочные часы. Так вот, поскольку я добрый малый, то удовольствуюсь первым десятком твоих часов, любого цвета. А уж сколько ты их заработаешь дальше, меня не касается.