Грег Вайсман - World Of Warcraft. Traveler: Извилистый путь

Судя по тону, умения обоих произвели на нее немалое впечатление.

Арам оторопело кивнул, словно и сам удивляясь своей (в данный момент весьма ограниченной) способности произносить слова. На самом-то деле он изо всех сил старался вспомнить, что она сказала вначале. И, потерпев неудачу, счел самым разумным спросить:

– Прости, что ты сказала?

– Я сказала: ты тоже умеешь говорить.

– Нет, перед этим?

Девочка ненадолго задумалась.

– Х-м-м… О, да! Я сказала: «весна пришла»!

– На самом деле, сейчас лето. И даже конец лета.

Девочка покачала головой, будто дивясь его глупости.

– Лето еще впереди.

Пожалуй, затевать из-за этого спор было ни к чему, и потому Арам спросил:

– Прости… Э-э… Кто ты такая?

– Я – дриада, – ответила она.

И Арам вновь оторопело кивнул. Он никогда прежде не слышал этого слова, но смог догадаться: так называется вид, к которому она принадлежит.

– Дочь Кенария, – добавила «дриада», очевидно, почувствовав его невежество.

Арам снова кивнул. Теперь ему смутно вспомнилось, что Талисс действительно упоминал о каком-то Круге Кенария, и мальчик решил, что этот Круг, по-видимому, как-то связан с отцом дриады, но от этого дело не стало яснее.

Дриада вновь улыбнулась, будто милостиво сжалившись над ним, и сказала:

– Меня зовут Тариндрелла. Но для таких существ, как вы, это, наверное, слишком длинное имя. Вам будет неудобно. Поэтому вы можете называть меня просто Дрелла.

– Дурула, – сказал Мурчаль.

– Дрелла, – поправила дриада.

Мурчаль попробовал снова:

– Дурула.

– Нет. Дре-ел… ла.

– Дрррх… ла. Дрррхла.

– Уже лучше, – весело согласилась дриада, оглядывая новых спутников и даже развернувшись на четырех копытцах, чтобы как следует рассмотреть Макасу.

– Вы все такие прекрасные, – сказала она, покончив с этим делом. – И все такие разные!

– Э-э… Спасибо, – пробормотала Макаса.

– Но кто из вас Талисс Серый Дуб?

Под ее вопросительным взглядом четыре пары глаз опустились к земле, а затем три из них обратились к Араму. Поэтому и дриада остановила взгляд на нем.

У Арама тут же пересохло во рту.

– Нам очень жаль, – сглотнув, сказал он. – Но Талисс… умер.

– Вот как… – протянула она.

– Но все будет в порядке!

Арам было собрался погладить ее в утешение, но в последний миг усомнился, что это… как бы сказать… позволительно.

Но дриада только пожала плечами.

– Все живое со временем умирает.

Такая холодная бесчувственность слегка покоробила мальчика. Но нет, в поведении дриады не было ни малейшего холода. Совсем наоборот.

– Однако мне будет очень не хватать наших бесед, – сказала она.

– Ты говорила с Талиссом? – удивилась Макаса. – Когда?

– Ну, пожалуй, я не говорила – тем способом, какой могли бы понять вы. Но по ночам – каждую ночь – он шептал мне о разном. То есть, моему желудю. На множестве разных языков. Поэтому я и могу говорить со всеми вами. Дрррхла мррргл мммм нурглш? – спросила она, повернувшись к Мурчалю. – Мммурлок мррргле?

– Мргле, мргле, – ответил Мурчаль, радостно закивав. – Мурчаль, Мурчаль, – продолжал он, указав на себя, а затем по очереди указал и на остальных: – Урум, Мркса н Лок.

Услышав это, Арам тут же поспешил представиться и представить остальных заново:

– Арам, Макаса и Клок.

– Как я рада познакомиться со всеми вами и с каждым из вас! – воскликнула дриада. – Талисс упоминал о тебе, Арам. И о тебе, Макаса. И о Мурчале. А вот о тебе… – Она обратила свою улыбку к Клоку. – О тебе – ни разу.

Клок слегка погрустнел, но Арам объяснил Дрелле, заодно напомнив и гноллу:

– Талисс умер вскоре после знакомства с Клоком. Скорее всего, у него не было возможности упомянуть о нем. Но даю слово: Клок ему очень понравился.

При этих словах Клок заметно повеселел. Дрелла тоже была удовлетворена – или, по крайней мере, сохранила прежнюю невозмутимость.

Араму же все еще было трудно сглотнуть.

– Талисс, – хрипло сказал он, – просил нас доставить тебя в Прибамбасск, к друиду-хранительнице по имени Фейрин Весенняя Песнь.

– Талисс упоминал и о ней, – кивнула Дрелла. – И значительно чаще, чем о любом из вас. Он очень любил Фейрин. Порой это даже смущало.

– Ага. Да. Мне тоже так казалось. Иногда. Наверное.

На некоторое время все замолчали.

Наконец Арам сказал:

– Так значит, э-э… мы отведем тебя к Фейрин, ладно?

– Если хотите, – ответила дриада.

Все еще немного постояли на берегу.

– Ну что ж, мы уже идем? – в конце концов спросила Дрелла.

– Да! – ответила Макаса, которой не терпелось продолжить путь. – Сюда.

Помня об изначальном намерении обойти Новый Таланаар, не попавшись на глаза тауренам из Зловещего Тотема, она повела остальных в заросли деревьев за ручьем (или рекой).

Дрелла с невероятным любопытством оглядывалась по сторонам.

– Я просто люблю эти деревья! И эти кусты! И эти цветы! – приговаривала она, перебегая от одного из попавшихся на пути чудес к другому.

Арам едва мог угнаться за ней. А когда путники ненадолго остановились, чтобы свериться с картой, то, подняв взгляды, обнаружили, что их только четверо. Пятая – Дрелла – исчезла.

– Найти ее! – велела Макаса.

– Мы должны ее отыскать! – одновременно с этим воскликнул Арам.

Разделившись, путники направились на поиски в четырех разных направлениях. И уже через несколько минут Арам отыскал дриаду – за милой беседой с гнездом диких пчел.

– Ты здесь?! – окликнул он ее, опасаясь подойти ближе.

– Где же мне еще быть? Я всегда там, где я, – ответила дриада, не сводя глаз с пчел.

– Э-э… это так, но… тебе не стоит вот так уходить от остальных.

– Почему? – спросила она, подходя к нему (и, к его безмерному облегчению, удаляясь от пчел).

– Ну, в этих местах могут оказаться патрули тауренов, и…

– Ой! А я никогда не видела таурена. Пойдем, отыщем хоть одного!

– Нет. Понимаешь, они опасны.

– Почему? Талисс говорил о тауренах много хорошего.

– На самом деле, все таурены, которых я встречал, были очень хорошими, но…

– Так почему же тогда?

Арам пришел в замешательство. Как вышло, что он начал оспаривать свои же прежние аргументы? В глубине души ему все еще очень хотелось отправиться к Зловещим Тотемам и убедить их, что все эти войны и осады совсем ни к чему. Но теперь главным было другое: он чувствовал, что не может подвергать риску Тариндреллу. «Я должен оберегать ее!» Поэтому вместо ответа он (в отчаянии) окликнул Макасу. Все это время Дрелла очаровательно улыбалась ему, однако Арам всерьез жалел, что не может запихать ее обратно в желудь и не выпускать до самого Прибамбасска.