Грег Вайсман - World Of Warcraft. Traveler: Извилистый путь

– Но, может, они вовсе не воры!

– Может, и нет. Но они могут упомянуть о твоем золоте настоящим ворам. К тому же…

– Янтарная Шкура чересчур любезна, – закончил ее мысль Клок.

– А я и не знала, что кто-либо может быть «чересчур любезным», – сказала Дрелла. – Талисс никогда не говорил о таком.

– Мргле, мргле, – кивнул Мурчаль (но с кем он соглашался, оставалось только гадать).

Арам молча смотрел на Дреллу. Ему, как и ей, очень хотелось верить, что Янтарная Шкура именно такова, какой кажется с виду. Но ответственность за дриаду не позволяла ему судить о встречных по первым впечатлениям. Он обратился к Макасе:

– Что ж, овощи у нас есть. Может, увильнем от этого ужина и отправимся дальше?

Теперь уже Макаса на время умолкла, а после заговорила, тщательно подбирая слова:

– У меня есть кое-какие вопросы. Мне нужно кое о чем узнать. С этим местом что-то неладно. Я это чувствую. Чувствую на вкус.

– А каково на вкус это «неладно», Макаса? – с легким недовольством спросила Дрелла.

Но Макаса не обратила на нее внимания.

– Я хочу разобраться, что здесь не так, – продолжала она. – И убедиться, что беда – в чем бы она ни заключалась – не последует за нами, если мы уйдем.

– Когда уйдем, – поправил ее Арам.

– Да. Я собираюсь осмотреться вокруг. Расспросить местных. Но вам нужно держаться вместе. Дрелла, ты это понимаешь? Держись с Арамом, Мурчалем и Клоком.

– Понимаю, – откликнулась Дрелла. – Я должна их защищать.

– Если это потребуется. Прошу тебя.

– Я так и сделаю, Макаса!

– Спасибо, Дрелла. Встречаемся перед закатом на этом же месте.

Уходя, Макаса бросила многозначительный взгляд на Клока. В ответ тот кивнул, очевидно, взяв защиту остальных на себя.

Щеки Арама вспыхнули румянцем. Столько времени прошло, а сестра все еще не доверяет ему! Не доверяет по-настоящему! Он для нее все еще беспомощный младенец, точно такой же, как для него – Дрелла. От этого было больно – больно и обидно. Да, может, он и не самый великий воин на свете, но разве он не показал, чего стоит, справившись с целой чередой опасностей?

– Ладно, – гораздо раздраженнее, чем хотелось бы, сказал он. – Пойдемте и мы погуляем. Посмотрим, что здесь и как.

Вчетвером они подошли к висячему мосту над водой, соединявшему гору Вольного Ветра с соседней. От следующей горы (в погожий день это было прекрасно видно) тянулся мост к третьей горе, а от третьей – к четвертой, а от нее и дальше, вполне возможно – до самого Пика Темного Облака, занятого Зловещими Тотемами. «Может, в этом-то и подвох? – подумал Арам. – Может, лишенная знамен Застава Вольного Ветра – просто приманка для беспечных путешественников? А если так, если Талия на самом деле из Зловещих Тотемов и за ужином мышеловка захлопнется, что может быть нужно Зловещим Тотемам от таких, как мы? Золото? Свобода? Жизнь?» Вопросы множились и множились, угрожая свести Арама с ума. Думать так было очень неприятно. Да, Арам помнил, что Грейдон учил всегда искать в окружающих хорошее, но знал: Макаса права. Он тоже чувствовал что-то странное, витавшее в воздухе. Что бы это могло быть? Уж не страх ли? Да, именно страх! Все вокруг, от любезной, услужливой Талии до нетерпеливо гримасничавшего торговца-свинобраза, чего-то опасались.

Встретившись с Макасой в доброй половине километра от хижины Янтарной Шкуры, за добрых двадцать минут до заката, они сравнили наблюдения. Большинство обитателей Заставы Вольного Ветра были либо свинобразами, либо тауренами. Обе расы были не слишком-то склонны ладить друг с другом, и это сказывалось. Однако дело как-то обходилось без открытых драк. Макаса не раз видела, как крупные самцы обоих видов были готовы броситься один на другого с кулаками, но в последний момент с явной неохотой останавливались.

– Но разве это не хорошо? – раздраженно спросила Дрелла.

Причина ее дурного настроения заключалась вовсе не в Заставе Вольного Ветра, а в том, как реагируют на нее спутники.

– Это было бы хорошо, – ответила Макаса, – если бы мы понимали, отчего это они вдруг начали так смирно себя вести.

– По-моему, это от страха, – сказал Арам.

– Да, страх, – поддержал его Клок. – Клок чует страх. Чует страх повсюду.

Мурчаль отчаянно замотал головой:

– Мурчаль нк мррргле. Флггр флллур мммл?

– Мргле, мргле, – ответила ему Дрелла. – Страх и вправду имеет запах. Но я ничего не чую, а нюх у меня очень остёр.

С этими словами она наморщила носик и покрутила им, словно бы в доказательство собственной правоты. Выглядело это очень мило, вот только убедить ни в чем не могло.

Арам положил руку ей на плечо и со всей возможной рассудительностью сказал:

– А что, если ты просто еще не сталкивалась со страхом и потому не знаешь, как он пахнет? То есть, что, если ты еще никогда ничего не пугалась?

Обдумав эту мысль, Дрелла гордо расправила плечи и выпрямила спину.

– Это верно, Арамар Торн. Ничто на свете не может напугать меня!

– Всем держаться начеку, – сказала Макаса, направляясь к хижине.

Талия была уже дома. Наряженная в новенькое красно-коричневое с синим платье, она накрывала на стол. В этом ей помогала высокая, грациозная, неопределенного возраста женщина из высших эльфов, или кель’дораев, при виде которой у Арама просто захватило дух. Прежде, чем он сумел обрести дар речи, она сказала:

– Я уже видела тебя, мальчик.

– В Живодерне, – кивнул Арам, вынимая из кармана блокнот и листая страницы в поисках нужного рисунка.

– Да, – сказала эльфийка, с некоторым удивлением глядя на него. – Для человека у тебя хорошая память. Ведь ты мог видеть меня не дольше нескольких секунд!

– Вы так впечатляюще выглядите, леди…

– Эльмарина. Магистр Эльмарина.

Найдя нужную страницу, Арам показал ей рисунок.

– Боюсь, он не отражает всей вашей красоты…

– От тебя не пахнет страхом, – заметила Дрелла.

– Хорошее начало, – сказала Эльмарина, с улыбкой глядя на свой неоконченный портрет.

– Я рисовал по памяти. Но когда то, что я рисую, перед глазами, у меня получается лучше. Магистр, не позволите ли закончить ваш портрет сейчас?

С этими словами он оглянулся на Макасу, ожидая неодобрения, но Макаса кивнула. Она уже знала силу Арама и его книжки: объединенные, их силы неплохо развязывали некоторые языки.

– Я могу закончить накрывать на стол и сама, – сказала Талия. – Сядь, Эльмарина. Попозируй мальчику.

Тут в хижину в спешке ворвалась молодая, крепко сложенная свинобразка, покрытая рыжей щетиной, под которой вздувались буграми мощные мускулы. Бивни ее были неодинаковы: правый загибался вверх, а левый сильно отклонялся вбок.

– О, Кривоклык! Рада, что и ты смогла прийти.

– Все в порядке? – спросила Макаса.