Грег Вайсман - World Of Warcraft. Traveler: Извилистый путь

Уетай но Муех’зала гипнотически покачивался перед Арамом из стороны в сторону. И тролли и жертвы затаили дух. Наконец песок прошептал:

– Еще не время, Сын Торна. Еще не время. Тот день еще не настал. Тот день еще впереди. И он придет. Но Муех’зала не станет биться с тобой здесь и сейчас. Наш бой еще впереди, впереди… Но он состоится, дитя мое, он состоится. И если ты проиграешь этот бой, Муех’зала пожрет весь Азерот. Весь Азерот, весь Азерот, весь Азерот…

И с этими словами Муех’зала исчез. Но Арам был так ошеломлен, что даже не заметил, как последний из лоа ушел в песок. Не заметил он и того, что факелы засветились ярче, а в небе вновь засияла луна. В его голове эхом звучал шепот:

– Он состоится… он состоится…

Впрочем, увиденное ошеломило не его одного. Когда Муех’зала остановился перед Арамом, тролли даже не ахнули. Они были потрясены так, что не сумели издать ни звука. Такого они еще не видали. Песчаный Череп замер. И Затра замерла. Все вокруг замерли, как истуканы, как деревья, глядя на так и не принесенных в жертву жертв.

Дрелла улыбнулась Араму, и он неожиданно для самого себя улыбнулся ей в ответ. Улыбнулся от уха до уха, глупо и счастливо.

Не прекращая улыбаться, он подошел к Затре. Та взглянула на мальчика едва ли не с ужасом. Он вынул из ее ладони компас, размотал цепочку, дважды обернутую вокруг ее запястья. Она даже не шевельнулась, чтоб помешать. Никто из троллей не сдвинулся с места.

Арам повернулся к товарищам. Все четверо – даже Макаса – глупо улыбнулись ему в ответ. Макаса, Клок и Мурчаль собрали свое оружие и припасы. Мурчаль подал Араму его абордажную саблю. Клок на виду у всех троллей обвязал Дреллу веревкой и с помощью Макасы спустил ее вниз, к обратной стороне подножья пирамиды. Следом за ней по грубо отесанным камням, держась за руки, спустились остальные. Спуск был не слишком легок, но путешественники чувствовали себя так, словно летят вниз на невидимых крыльях.

Дойдя до холмов, все пятеро скрылись – исчезли в ночи, будто лоа.

От изумления Ро’кулл разинул рот. А озадаченный Ро’джак сказал:

– Ро’джак не понимает. Затра схватила мальчишку. Забрала компас. Как Затра могла потерять и то и другое?

Но Затра и сама не понимала этого. «Лоа… Мальчишка… Смерть говорить: бой еще впереди…»

Постаравшись собраться с мыслями, она подняла взгляд. Огры в замешательстве взирали на нее сверху вниз. И их замешательство помогло справиться с собственным.

– Мы не находить мальчишка! – рявкнула Затра. – Мы не находить компас!

– А? – хором спросили близнецы.

Затра подняла арбалет и направила его на одного огра, а потом – на другого.

– Слушать меня, братья, – заговорила она. – Вы быть сказать новый Гордок: мы держать компас в руки и потерять его, тогда этот человек быть убить все трое. Понимать?

Похоже, это они поняли. Ро’кулл кивнул. А Ро’джак сказал:

– Старый Гордок такой же.

– И еще, – продолжала Затра. – Мы быть выйти сейчас же – мы догнать мальчишку с компас в пустыня. Я быть тролль Песчаная Буря. Вы быть большой огр Гордунни с длинный шаг. Мы идти быстрее эта компания, так?

– Ага, – хором согласились оба.

И все четверо, считая и Быстролапку, беспокойно ерзавшую на груди Затры, пустились в погоню за беглецами. Но в голове Затры снова и снова шелестел шепот песка: «Весь Азерот, весь Азерот…»

Троллиха из племени Песчаной Бури и огры-близнецы из клана Гордунни развили такую скорость, что ночь спустя обогнали пятерых путешественников, даже не заметив их. Конечно, Затра была мастером-следопытом, однако она была так поглощена (если не сказать «смущена») пережитым в Зул’Фарраке, что даже не заметила, как отчетливые следы беглецов свернули с прямого пути и отклонились к югу.

В Зул’Фарраке нашлась пресная вода – каменный фонтан, построенный над глубинным источником. Так Макаса с Арамом наполнили фляги и даже нашли у фонтана кувшин, который тоже наполнили и взяли себе – в виде компенсации за кровь, пролитую на вершине пирамиды.

Углубившись в пустыню, они шли по пескам всю ночь. Весь следующий день отдыхали, а на закате двинулись дальше.

Вот тут-то, на вторую ночь, когда вода снова начала подходить к концу, Дрелла почувствовала источник пресной воды на юге. Да, это обещало удлинить путешествие, но выхода не было, и путешественники свернули туда, куда она указала.

И, откровенно говоря, дело вряд ли могло бы обернуться лучше.

Перед самым рассветом они достигли восточной башни Заставы Скорбных Песков, жалкого сооружения из досок и парусины – и, как оказалось, единственного безопасного места во всем Танарисе к западу от Прибамбасска. Здесь они встретили хозяина башни – рослого, мускулистого высшего эльфа с неровным шрамом на лице. Увидев двоих людей, мурлока и гнолла, вышедших из пустыни в сопровождении дочери Кенария, он просто остолбенел от изумления и поспешил предложить путешественникам укрыться от палящего зноя. Кель’дорай назвался Трентоном Молотом Света, кузнецом из Ордена Мифрила. Об орденах кузнецов Арам ничего не знал, но все же работал подмастерьем в кузнице отчима и вполне мог говорить с эльфом на языке молота и наковальни. И оба они поняли друг друга с полуслова!

На Заставе Скорбных Песков нашлась и пресная вода, и съестные припасы, привезенные высшим эльфом и тремя его друзьями-гоблинами. Утолив голод и жажду, путники улеглись спать в относительной безопасности шатра Молота Света и проспали целый день напролет.

Всю следующую ночь на Заставе Скорбных Песков Молот Света и Арамар Торн провели, запершись в кузнице. Мурчаль, Клок и Дрелла не могли понять, зачем, но Макаса только отмахнулась от их расспросов.

– Все мы знаем, что мальчик скучает по Приозерью, – сказала она. – Если от этого он почувствует себя ближе к дому, пускай. Какой от этого вред?

И вправду, вреда это не принесло никакого. Наутро Арам вышел из кузницы, держа в руках новенький железный гарпун, выкованный для сестры. При виде оружия у Макасы глаза едва не вылезли на лоб. Арам вложил гарпун ей в руки. Превосходный баланс; вес и длина – как раз для нее… Легкое прикосновение к острию – и на подушечке указательного пальца выступила капелька крови. Лицо Макасы озарилось широкой улыбкой. Новый гарпун был в десять раз лучше прежнего, о чем она и сказала Араму – негромко, но с благодарностью. На миг ему показалось, что она вот-вот заплачет. Нет, на глазах Макасы Флинтвилл не выступило ни слезинки. Но ее взгляда и тихого, но искреннего «спасибо, братишка» оказалось более чем достаточно.

Естественно, до самого конца отдыха на Заставе Скорбных Песков она пребывала в прекрасном расположении духа и редко выпускала гарпун из рук дольше, чем на несколько секунд подряд.