Лей Бардуго - Крах и восход

– Я позабочусь об этом. Если тебе нужно что-то еще… – я умолкла, не зная, как закончить. Неловко похлопала его по плечу, затем встала и пошла к выходу.

– Алина?

Я остановилась в дверном проеме. В темноте был виден его силуэт, свет из коридора блестел на влажных щеках.

– Мне жаль, что так получилось с Женей. И со всем остальным.

Я вспомнила, как Мария с Сергеем поддевали друг друга, как сидели рука об руку, смеялись за чаепитием.

– Мне тоже, – прошептала я.

Выйдя в коридор, я с удивлением обнаружила там поджидающих меня Багру с Мишей.

– Что вы тут делаете?

– Тебя ищем. Что с тем мальчишкой?

– Он переживает трудные времена, – ответила я, уводя их из бойлерной.

– А кто нет?

– Он собственными глазами видел, как ваш сын разорвал его любимую на куски, а потом держал ее на руках, пока она умирала.

– Страдания никого не обходят стороной и встречаются сплошь и рядом. Главное, какой мы выносим из них урок. Итак, – сказала она, постукивая тростью, – насчет уроков.

Я была так поражена, что не сразу сообразила, о чем речь. Уроки? Багра отказывалась обучать меня с тех пор, как я вернулась в Малый дворец со вторым усилителем. Собравшись с мыслями, я пошла за ней по коридору. Наверное, с моей стороны было глупо спрашивать, но я не сдержалась:

– Что заставило вас передумать?

– Сегодня утром у меня был разговор с нашим новым королем.

– Николаем?

Она хмыкнула.

Я замедлила шаг, когда увидела, куда Миша ее ведет.

– Вы катаетесь на этой железке?

– Разумеется! – рявкнула женщина. – Или я должна тащиться по всем этим лестничным пролетам?

Я покосилась на Мишу, который спокойно взглянул на меня, держась рукой за тренировочный деревянный меч на бедре. Потом неохотно вошла в эту ужасную штуковину.

Миша закрыл дверцу и потянул за рычаг. Я закрыла глаза, когда мы взметнулись вверх, а затем с рывком остановились.

– Что сказал Николай? – с внутренней дрожью полюбопытствовала я, когда мы вышли в Прялку.

Багра отмахнулась.

– Я предупредила его, что, заполучив могущество трех усилителей, ты можешь стать такой же опасной, как мой сын.

– Вот спасибо, – сухо буркнула я. Она была права, конечно, но мне не хотелось, чтобы Николай начал беспокоиться.

– Еще я заставила его поклясться, что в этом случае он тебя застрелит.

– И? – спросила я, боясь услышать ответ.

– Он дал слово. Во что бы то ни стало.

Так уж вышло, что я знала, чего стоит слово Николая. Возможно, он будет оплакивать меня. Возможно, никогда себя не простит. Но на первом месте у него всегда стояла Равка. Он ни за что не станет мириться с угрозой своей стране.

– Почему бы вам не сделать это прямо сейчас и избавить его от лишних хлопот? – проворчала я.

– Я ежедневно об этом думаю, – огрызнулась Багра. – Особенно когда ты открываешь рот.

Она пробормотала Мише инструкции, и он повел нас к южной террасе. Дверь скрывалась в подоле медной юбки Остриженной Девы, а вдоль подошвы ее туфли висели на крючках шубы и шапки. Багра уже так закуталась, что ее лицо едва виднелось из-под слоев ткани, а я выбрала себе меховую шапку и застегнула плотное шерстяное пальто на Мише, прежде чем выйти на ледяной холод.

В конце длинная терраса сужалась, напоминая нос корабля; облачный покров простирался перед нами как заледеневшее море. Туман то и дело рассеивался, открывая вид на покрытые снегом вершины гор и серые скалы внизу. Я вздрогнула. «Слишком просторно. Слишком высоко». Сергей было прав. Над облаками виднелись только высочайшие пики Эльбьена, и я снова подумала о цепочке островов, тянущихся на юг.

– Расскажи, что ты видишь, – приказала Багра.

– В основном облака, небо и несколько горных вершин.

– Как далеко находится ближайшая?

Я попыталась оценить расстояние.

– Где-то в миле или двух от нас.

– Хорошо, – сказала она. – Срежь ее верхушку.

– Что?

– Ты уже использовала разрез прежде.

– Это гора , – напомнила я. – Очень большая гора.

– А ты первый гриш с двумя усилителями. Действуй.

– Но она в милях от нас!

– Надеешься, что я успею состариться и умереть, пока ты тут ноешь?

– Что, если кто-то увидит…

– Так далеко на севере никто не живет. Хватит искать оправданий.

Я раздраженно вздохнула. Усилители со мной уже несколько месяцев. Я хорошо знала границы своей силы.

Подняла руки в перчатках, и свет заструился ко мне радостным потоком, пронизывая мерцанием облачное покрывало. Я сконцентрировала силу на луче, сузила его до формы клинка. Затем, чувствуя себя идиоткой, сделала выпад в сторону ближайшего пика.

Даже близко не получилось. Свет прожег облака по меньшей мере в паре сотен ярдов от горы, ненадолго открыв всеобщему обозрению скалы внизу и оставив за собой ошметки тумана.

– Ну что, как все прошло? – спросила Багра у Миши.

– Плохо.

Я насупленно на него посмотрела. Маленький предатель! Кто-то захихикал позади меня.

Я обернулась. Мы привлекли внимание группы из солдат и гришей. Было легко заметить среди них алый гребень в волосах Хэршоу. Накошка свернулась вокруг его шеи, как оранжевый шарф, рядом ухмылялась Зоя. Чудесно. Ничто так не вредит здоровью, как доля унижения на пустой желудок.

– Еще раз, – скомандовала Багра.

– Гора слишком далеко, – проворчала я. – И она огромная.

Нельзя ли начать с чего-то поменьше? Например, дома?

– Она не слишком далеко , – процедила женщина. – Ты находишься там точно так же, как находишься здесь. Из того, из чего состоит гора, состоишь и ты. У нее нет легких, так позволь ей дышать тобой. У нее нет пульса, так подари ей свое сердцебиение. Это суть Малой науки. – Она стукнула меня тростью. – Хватит пыхтеть, как дикий вепрь. Дыши, как я тебя учила – спокойно, равномерно.

Я почувствовала, как краснеют щеки, и успокоила дыхание.

В голове всплыли отрывки из теории гришей. Одинаковость. Этовость. Сплошная путаница. Но ярче всего вспомнились лихорадочные каракули Морозова: «Разве мы все не суть одно?»

Я закрыла глаза. На сей раз, вместо того чтобы призывать свет к себе, я пошла к свету. Почувствовала, как распадаюсь, отражаясь от террасы, снега, стекла позади себя.

Хлестнула разрезом. Тот ударил по горе сбоку, с глухим ревом срезая с нее слой льда и камней.

Зрители разразились аплодисментами.

– Гм-м, – промычала Багра. – Они бы хлопали и танцующей мартышке.

– Все зависит от мартышки, – сказал Николай с края террасы. – И танца.

Замечательно. У нас пополнение.

– Лучше? – спросила Багра у Миши.

– Немного, – неохотно ответил он.

– Намного! – возразила я. – Я попала, не так ли?

– Я не просила тебя попасть по ней, – огрызнулась Багра. – Я сказала срезать с нее верхушку. Еще раз.