Эми Хармон - Королева и лекарь

– Вольгары – не единственная угроза в Джеру. И не будь так наивен, Падриг. Люди вернулись в Каарн – что помешает вернуться вольгарам?

Арен медленно кивнул.

– Тогда мы постараемся защититься как следует.

Эту задачу Кель взял на себя. Пустые дома наполнились жизнью, а в окрестных полях и реках теперь было достаточно еды, чтобы прокормить всех желающих. Древесные Ткачи еще детьми развлекались, выращивая фрукты и овощи, но сбор урожая в Дендаре требовал таких же усилий и времени, как и в любом другом месте. Тех, кто не занимался жатвой, ремеслом или торговлей, было решено призвать для обороны Каарна.

После того как стена деревьев вокруг долины поредела, в нее начала проникать дичь. Теперь, когда Кель не занимался подготовкой армии, он охотился на Перевертыша. Сам толком не понимая, что ищет, он продолжал приглядываться к знакам и намекам, следам и тропкам. Если судьба предоставит ему такой шанс, удар должен быть смертельным. Раненый Перевертыш попросту преобразится – и исцелится в процессе превращения.

Каждое утро он разводил грязь водой из фляги и размазывал ее по лицу и рукам. Затем одевался в зеленое и устраивался на холме под раскидистым деревом, готовый ждать до бесконечности. С его размерами спрятаться было нелегко, но желание ускользнуть из замковых стен, подальше от королевы, наделяло Келя терпением и упорством. Из-за Саши он избегал Каарна – и из-за нее же был прикован к нему невидимыми цепями.

Две недели верного ожидания были вознаграждены появлением лани. Она пробиралась сквозь кустарник, не сводя взгляда с замка. Гладкая шерсть была того же цвета, что мех волка, которого они встретили в Корварских горах, и Кель пристальнее вгляделся в женственные изгибы спины и глубокие карие глаза. Лань не объедала кору с деревьев, не обнюхивала кусты, а просто неотрывно смотрела на крепость, словно та ее звала.

Кель не дыша поднял лук, приладил стрелу и попытался обуздать раскатившееся по венам волнение. Затем плавно выдохнул и спустил натянутую тетиву. Стрела со свистом рассекла воздух, пронзила мягкую шерсть и глубоко вошла в грудь лани. Та пошатнулась, дернула головой и тихо завалилась набок. Кель бросился с холма, скользя по камням, огибая кусты и ни на миг не сводя глаз с поверженного животного.

Крови было немного, но глаза зверя уже остекленели. В смерти он остался точно таким же, как при жизни.

Просто лань.

Кель чертыхнулся, сожалея, что убил ее, и злясь, что ошибется так еще не раз. Теперь ему предстояло освежевать шкуру. Пускай он не поймал Перевертыша, на кухне обрадуются свежему мясу.

В подлеске хрустнула ветка, и Кель молниеносно обернулся, сжимая в руке нож. Но это оказался всего лишь Джерик. На плече у него висел лук, а в руке поблескивала бутылка, которую он тут же протянул капитану.

– Я у тебя теперь ни за что в жизни выпить не возьму, – мрачно сказал Кель.

– Похвальное решение, – откликнулся Джерик. – Мне же больше достанется.

– Докладывай, лейтенант.

– Все спокойно, капитан.

– К ней не должна подобраться даже мышь, – напомнил Кель в сотый раз.

– Муху собьем на подлете, – заверил его Джерик в сто первый.

– Как она?

Кель впервые вышел за рамки стандартного отчета. Обычно Джерик докладывал о местонахождении и самочувствии королевы без лишних подробностей, из-за чего Кель ощущал одновременно разочарование и благодарность.

Джерик взглянул на него с большим состраданием, чем тот заслуживал.

– Неутомима.

– Многое нужно сделать, – ответил Кель ровно.

– Она несчастна, капитан. Поднимается до зари, работает весь день без перерыва и ложится за полночь. Каждый день спрашивает, как у вас дела, и я отвечаю то же самое. Что вы неутомимы. И несчастны.

– Вот это можно было и не говорить, – буркнул Кель.

– Ладно, – беспечно согласился Джерик. – Буду врать.

– Я не хочу, чтобы она страдала. Джерик кивнул и немедленно сменил тему:

– Готовится большой праздник, капитан. Вы придете? Поговаривают, что вас посвятят в рыцари.

– Герой королевства, – вздохнул Кель, повторяя обещанный ему титул.

– Да. Людям нужно отпраздновать. А вам нужно позволить им выразить благодарность.

– Арен сказал то же самое, – кивнул Кель. – Я обещал, что буду.

– Он хороший король, – мягко заметил Джерик.

– Вот почему ты всегда говоришь то, что я меньше всего хочу слышать? – проворчал Кель, хотя его голосу и недоставало яда.

– Потому что я единственный, у кого хватает смелости, – пожал плечами Джерик. – Вам это на пользу, капитан.

– О да. Твоя прямота оказывает на меня целительное воздействие.

Джерик фыркнул.

– Король немного похож на вас, знаете?

– Заткнись, лейтенант, – буркнул Кель, прекрасно понимая, что Джерик никогда, ни за что не заткнется.

– Все дело в глазах, – задумчиво продолжил тот. – Хотя у него они ярче. И теплее. И мудрее. А может, это из-за рта. Он чаще улыбается.

Хитрая ухмылка Джерика слегка поблекла, когда Кель рванулся вперед и попытался выбить почву у него из-под ног. Лейтенант увернулся и отскочил в сторону. Кель не стал его преследовать и снова склонился над оленем, слишком подавленный для игры в догонялки. Как бы там ни было, присутствие Джерика приносило ему больше утешения, чем он был готов признать.

– Какая красивая. Первая лань в Каарне. Звери понемногу возвращаются. Лес оживает. Это… умиротворяет, – пробормотал Джерик, прислушиваясь к щебету птиц и болтовне белок над головой.

Кель кивнул, хотя на душе у него было неспокойно. Какова вероятность, что Ариэль Фири покоится на дне моря? Или вовсе не покидала Корварских гор? Даже теперь она контролировала его эмоции, время, энергию, не прикладывая к этому никаких усилий.

– Не потрошите здесь тушу, – предложил Джерик, указывая на лань. – Йетте наверняка понадобится кровь. Добавит ее в свое варево и превратит обычный суп в нектар богов.

– Тогда помоги мне ее дотащить, – ответил Кель.

Они взвалили оленя на плечи и зашагали к замку в уютном молчании, поровну разделив вес и тепло животного.

– Если леди Фири следовала за вами с Яндарианской равнины до гор в Корвине, сейчас она наверняка здесь, – сказал Джерик, когда они уже подходили к западным воротам.

Новый дозорный заметил их приближение и после приветствия попросил назваться, как его и обучили.

– Ты точно не Одаренный, лейтенант? – пробормотал Кель, пока перед ними медленно поднималась решетка. – Ты с пугающей частотой читаешь мои мысли.

– Нет, капитан, – откликнулся тот со вздохом. – Я не Одаренный, я просто ваш друг.

Из кухни Келя вызвали на королевский совет, чтобы отчитаться о «ходе формирования армии и подготовки гвардии». Советники Арена чрезвычайно напоминали тех, что ели хлеб Тираса, – самодовольные, любопытные и всегда готовые высказать парочку дельных предложений, которые придавали им важность в собственных глазах, но никак не могли быть претворены в жизнь.