Александр Михайловский - Рывок к звездам

Расстояние до преследуемого сократилось настолько, что теперь его можно разглядеть при помощи системы обычного оптоэлектронного наблюдения, которая взяла его на автоматическое сопровождение. Удирающий от нас «Мародер» теперь не просто точка на дисплее сканеров, и не только развернутая перед нами в воздухе голографическая модель, но еще и изображение космического корабля в позе «вид сзади», похожего на перекормленного лебедя с кургузыми, изломанными зигзагом крыльями. Корабль слабо освещен лучами далекого Солнца и, как и «Несокрушимый», не имеет ничего похожего на дюзы, фотонные зеркала, или иные устройства для реактивного движения, которые так любят изображать на своих кораблях писатели-фантасты.

Это и понятно – ведь, как говорил Кандид, неоримляне начали с того, что заимствовали от эйджел все основные межзвездные технологии. Правда, на этом они не остановились и принялись бурно развиваться, но основа все равно осталась той же. Ничего принципиально нового они не выдумали, только усовершенствовали и прыжковые генераторы, и приводы для полетов в обычном пространстве; и сейчас это преимущество позволяет нам с легкостью перехватить удирающий «Мародер». Коэффициент увеличения на экране лобового обзора, сейчас изображающем нашу сегодняшнюю цель, неуклонно уменьшается – а значит, и расстояние между двумя кораблями становится все меньше.

При этом меня неотступно гложет мысль о том, что может чувствовать живое, мыслящее существо, полностью отождествляющее себя с кораблем, брошенным в бескрайние черные глубины космоса. Наверное, полет в межзвездной пустоте и гиперпрыжки от одной реперной точки до другой – это пострашнее, чем путешествие на яхте-одиночке через Тихий океан, как сделал херр Федор Конюхов. И если Кандид мне не соврал (а делать это у него нет причин), то и методы создания таких кораблей крайне варварские, калечащие эмбрион эйжел (которая в будущем станет мозгом корабля) и убивающие ее мать.

Кандид показывал мне изображение того, во что превращается самка эйджел в конце почти четырехлетней беременности будущим кораблем. Огромный гипертрофированный живот, содержащий продолговатое нечто размером с молодого дельфина, и это только фактически мозг, иных органов у будущего корабля не предусмотрено, и в отношении питания, дыхания и выделения он (или она, если быть точным) полностью зависит от капсулы обеспечения. В эту капсулу новорожденный мозг корабля помещают сразу после появления на свет путем кесарева сечения, ибо нормальным путем его (ее) родить невозможно. Тело матери к тому моменту превращается в ссохшуюся пустую оболочку, которая умирает сразу же, как только отключают аппаратуру искусственного жизнеобеспечения под действием которой носительница эмбриона корабля находится начиная с двенадцатого месяца беременности. Таким образом, у этой операции не одна, а сразу две жертвы. Бедная маленькая девочка, управляющая этим кораблем – ведь она находится в безраздельной власти тех, кто убил ее мать и искалечил ее саму.

Что-то какие-то нехарактерно-жалостливые мысли у меня перед боем. Странно, что я вдруг начал акцентироваться на этом вопросе. Я же все-таки боевой офицер, а не правозащитник или активист Гринписа. Хотя тому, кто поленился разрабатывать нормальную электронику и решил пойти ТАКИМ путем, я бы ноги-то повыдергал с особенным удовольствием, потому что мерзость преужасная. К сожалению, это невозможно в связи с их кончиной много десятков тысячелетий назад. Эйджел живут очень долго, но в любом случае не сто с лишком тысяч лет, на протяжении которых их раса господствует в соседнем рукаве Галактики. Или так начудили мифические Древние, снабдившие своих модификантов именно таким набором технологий?

Кстати, по поводу выдергивания ног Вика со мной вполне согласна. В том числе и как будущая мать, ибо Кандид-Лаура уже поздравили нас с будущим наследником, про которого (или которую) пока только известно, что он (или она) непременно будет, а пол будущего ребенка сообщат позже, как только его будет возможно определить при очередном обследовании. Впрочем, эта новость ничуть не уменьшает нашего любовного пыла на супружеском ложе, как только мы на нем оказываемся. Наверное, как будущий отец, я с особой остротой и ощущаю весь ужас этой операции и по отношению к Вике, и по отношению к моей возможной еще не родившейся дочери. Но сейчас от этого чувства лучше отстраниться. Вот возьмем этого «Мародера» на абордаж – и вот тогда будем судить, карать и миловать.

Но волей-неволей каждый раз, когда взгляд мой падает на экран лобового обзора, мысли мои возвращаются к той сущности, которая заперта внутри этого корабля, который уже загнан в паутину прицела. Наверное, ей одиноко и страшно, ведь то, что за ней гонится, отнюдь не похоже на доброго Санта-Клауса с мешком подарков. Скорее, это жестокий палач и безжалостный убийца. И пусть в этой ветви истории неоримской империи никогда не существовало, но психосканер – это опять же технологии эйджел, и они уже должны знать о неискоренимой враждебности корабельного искина во всех его образах-программах, ибо она заложена в базовые директивы, которые заменяют инстинкты Кандиду, Лауре и ему подобным. Хорошо, что там же, но с более высоким приоритетом, записано правило о безоговорочном подчинении императору и исполнению всех данных им предписаний и распоряжений. В противном случае искин разнес бы этот корабль в мелкие дребезги из главного калибра, как он и предлагал в самом начале, и даже не поморщился бы. На такой малой дистанции ему даже и целиться специально не надо. Лиут и так уже влезла в прицел и никуда не сможет из него деться… Лиут!? Погодите, а кто такая Лиут и откуда она взялась в моих мыслях?!

И тут я вдруг услышал бархатный женский голос – казалось, прямо в середине моей головы.

– Это я Лиут, – произнес этот голос, – ты думал обо мне на протяжении почти трех десятков микроциклов, только не знал, как меня зовут. Теперь знаешь.

– Так ты на этом корабле, который мы преследуем? – молча задал я вопрос.

– Я не на этом корабле, – ответил голос Лиут, – я и есть сам корабль. Ведь ты же не отделяешь свою личность от своего тела?

– Да, – молча подумал я, – не отделяю. Но чего же ты хочешь, Лиут? Быть может, чтобы мы прекратили преследование? Должен сказать тебе, что это невозможно, поскольку у тебя на борту находятся наши плененные соплеменники, которых мы хотим освободить, и их обидчики, которых мы хотим наказать. Не знаю, что там у вас было раньше, но теперь в Галактику приходят новые порядки, которые запрещают обращать хоть кого-нибудь в рабство.

– Нет, – ответил беззвучный голос Лиут, – я понимаю, что не имею ни права, ни каких-либо оснований просить у тебя о таком одолжении. Я только хотела бы, чтобы вы не убивали и не разрушали меня. Это будет не по правилам. Раньше никогда ни один корабль не был уничтожен в схватках кланов. Со своей стороны я обязуюсь не оказывать сопротивления при захвате и отдать такой же приказ подчиненным мне малым. Пусть темные эйджел сами разбираются с твоими солдатами, если смогут, потому что я не участвую в их играх, но только и ты не должен меня убивать.