Кирилл Кащеев - Фан-клуб колдовства (сборник) [litres]

– Ничего б не было, – проворчала Танька, ни в какую не желавшая признавать Богдановых заслуг. – Не появилась бы кодла – решили бы, что только Ирка в маске. Думаешь, нормальные люди вот так запросто возьмут и поверят в девочку с собачьей головой?

– Если у меня собачья голова прямо на уроке вырастет – поверят, – возразила Ирка и даже зажмурилась, представив, как превращается в борзую у Бабы Кати посреди занятия.

– Зато спрашивать не будут, все равно ты им, кроме «гав», ничего не ответишь, – вздохнул Богдан. – Может, тебе сэнсэя какого найти? Он тебя научит эмоции сдерживать, будешь с ним медитировать.

– И сколько лет я буду медитировать, пока научусь? А мне, между прочим, в школу ходить надо. Я и так третий день прогуливаю, хорошо хоть бабка с утра уходит к дороге груши продавать, а то б она меня давно попалила. И вообще, с чего вы взяли, что я превращаюсь, когда злюсь? Вас послушать – так можно подумать, что я психованная какая-то. Я – ведьма, а вы из меня Бабу-ягу делаете. Вон, неделю назад, в супермаркете, я и не думала злиться!

– Это когда ты кассирше деньги в когтях протянула? – хмыкнул Богдан. – Ох, она и струхнула! Зажмурилась, головой затрясла – решила, что померещилось. Ну, я быстренько деньги у Ирки забрал…

– Наверно, тебя очередь рассердила, очереди всех сердят, – предположила Танька, в очередной раз перебивая Богдана.

– Не было там очереди, – отрезала Ирка, и Богдан нехотя кивнул, подтверждая. – Мы днем ходили. И думала я о приятном. О юбке новой, о помаде твоей. Как я ею на Первое сентября накрашусь.

– О, так, может, тебе как раз от помады плохо?! – вскинулся Богдан, но девчонки одарили его презрительными взглядами.

– Плохо – это когда тошнит, а не когда в собаку превращаешься, – веско объявила Ирка.

– От хорошей французской помады еще никого не тошнило, – добавила Танька. – Думаешь, наши вовкулаки, когда превращаются, каждый раз о помаде думают?

Ирка не выдержала, хихикнула, представив, как их знакомые оборотни – накачанные парни в камуфляжной форме и их такой же здоровенный командир майор – напряженно думают о женской косметике, а потом раз – и перекидываются в гигантских волков. Ирка уже хотела описать представившуюся картину Таньке, как вдруг заметила, что подруга сидит совершенно неподвижно, с широко раскрытым ртом.

– Тань, ты чего?

Танька судорожно сглотнула и захлопнула рот.

– Какие же мы дураки, – выдавила она.

Богдан на секунду замешкался, выбирая между: «Говори за себя!» и «Про тебя это давно все знают!» – и опоздал. Танька сорвалась с места, выхватила из кармашка сумки мобилку и принялась быстро перебирать записанные там номера.

– Гадаем, мучаемся без толку, нет чтоб со специалистами посоветоваться! – бормотала она. – Вовкулаки превращаются, только когда сами хотят, – значит, есть способ!

– Я пробовала, как они, через нож перекидываться. Ничего не вышло, – грустно сообщила Ирка.

– Откуда ты знаешь, может, там свое Слово нужно или еще что? – буркнула Танька. – Ага, вот, нашла! – Она нажала кнопку телефона. – Здравствуйте, майор! Это Таня. Извините, пожалуйста, что отвлекаю… Вы нам очень нужны. У Ирки неприятности, как раз по вашей части. Нет, не по полицейской. По другой. – Она молча выслушала ответ Ментовского Вовкулаки, попрощалась и отключилась. – Сказал, приедет. Прямо сейчас. – Она задумчиво похлопала мобилкой по ладони. – Только он ужасно удивился, что мы позвонили именно ему. А чего удивляться? Можно подумать, у нас другие знакомые оборотни есть!

– Пойду чайник поставлю, – решила Ирка. – У меня засахаренная смородина открыта, и оладьи с утра остались. С грушами.

Чайник едва успел вскипеть, как, подскакивая на каменистой тропе, к Иркиному дому тяжело скатилась машина. Из-за руля вылез крупный немолодой мужчина в полицейской форме.

– Быстро он, – прокомментировала Танька. – Похоже, все дела бросил и примчался.

Держа в руках всунутую ему Иркой тарелку с оладьями, майор поднялся в комнату. Танька поглядела на него с удивлением. Выглядел Ментовский Вовкулака непривычно тихим и каким-то пришибленным. Рассказ ребят он хоть и выслушал, но видно было, что майор просто заставляет себя быть внимательным, а на самом деле в голове у него вертятся какие-то свои, похоже, не очень приятные мысли. Выслушав все до конца, Вовкулака задумчиво пробурчал:

– Значит, превращаешься без своего желания, без причины и даже не целиком. Удержаться не можешь. Зато когда специально пытаешься, ничего не выходит. Странно. Очень странно, – по-детски вытянув губы трубочкой, он прихлебнул чай. – От кого угодно ожидал, но чтоб Хортова кровь не могла нормально перекидываться… Да еще сейчас! Нашла время.

– Я, между прочим, никакого вашего перекидывания не просила! С меня вполне хватало быть ведьмой! – привычно огрызнулась Ирка.

– А вы с самого начала знали, что Ирка может превращаться? – В Таньке проснулось любопытство. – Еще когда мы в первый раз встретились? Поэтому и спасли нас от песиголовцев?

– Что ж я, своих не учую? – пожал плечами майор. – Только я пока кровь твою не пронюхал, грешным делом думал, ты совсем из наших, волчица. Характерец у тебя больно свойский.

– У меня что, плохой характер? – надулась Ирка.

– Да уж не Красная Шапочка. – Майор оскалил зубы в ухмылке. – Для твоей породы тоже вполне подходящий. Не дай бог, чтобы такая, как ты, нашему брату волку до горла дорвалась. Любите вы придавить так, чтоб и дух вон. Охотнички, – процедил Ментовский Вовкулака, недобро косясь на Ирку.

Ирка ничего не ответила майору, лишь улыбнулась, но было в этой улыбке нечто такое… С замиранием сердца Танька вдруг поняла: может! Ее давняя, ее любимая подруга Ирка, с которой они вместе шмотки подбирали, в кино бегали, секретничали о своем, о девчоночьем, действительно может вот так – сомкнуть клыки на горле жертвы и… Танька помотала головой, отгоняя жутковатое видение, и нервно потребовала:

– Немедленно прекратите! Оба! Сперва с Иркиной проблемой разберитесь, а потом уж выясняйте, кто из вас… заднюю лапку выше задирает!

Майор рассмеялся:

– Вот и видно, что у тебя собаки никогда не было. Девчонки лапку не задирают. А насчет проблемы вашей… Я так понимаю, ты решилась? – Он покачал головой и осуждающе поглядел на Ирку. – Ох, не знаю, сестренка! С одной стороны, вроде и выхода у тебя нет… Не можешь ты полусобакой-получеловеком оставаться. Опять же, чего тут скрывать, именно с этого в старину все оборотничество и начиналось – хоть у нас, хоть у этих… свиристелок. – Майор презрительно скривился.

– Каких свиристелок? – изумилась Танька.

– Птицеферма паршивая, чтоб им кверху лапами! – Ментовский Вовкулака помахал руками, как крыльями, и понес уж совсем околесицу: – Орлы, вороны, соколы… – При упоминании о соколах его совсем перекосило, будто кислого глотнул. – …Лебеди опять же. Ведьма, ты что, сказок не читала? Я к тому, что все через это в свое время прошли, и нечего бабочками прикидываться. Только это ж, считай, тыщу лет назад было, а может, и больше! Жизнь другая была, и относились совсем по-другому! А в наши дни такое сотворить… – Он снова покачал головой. – Да еще в таком юном возрасте! Смотри, навсегда ведь с тобой останется! Хотя, конечно, раньше помогало и сейчас поможет – съездишь, сделаешь и будешь перекидываться нормально. Вопрос в цене.