Александра Лисина - Попутчик

Высокородный эльф вывалился на чистый участок сразу за синеющим мечником и, наплевав на гордость, жадно хватанул воздух, уподобившись выброшенному на берег карасю. Плевать, что неэлегантно. Плевать, что дерзкий юнец снова скалится. Десять раз плевать, что подумают при этом смертные, потому что сейчас ему было хорошо…

– Спасибо, Элиар, – серьезно сказал Белик, помогая Ирбису подняться, и тут же посторонился, пропуская страшновато раздувающего щеки Молота и опасно побагровевшего Сову. Пронесшись мимо, они с трудом остановились, но почти сразу выронили оружие и согнулись пополам, силясь вдохнуть столько воздуха, сколько могло уместиться в грудной клетке.

Эльф с трудом перевел дух:

– Не за что… тут и есть-то пара шагов…

– Вот за них и спасибо. Было бы обидно потерять кого-то у самой кромки.

Мечник же просто кивнул, будучи не в силах пока произнести ни слова, но успел подумать, что, кажется, светлые далеко не так плохи, как ему представлялось раньше. Их необычные способности действительно вызывали искреннее восхищение; огромная сила и ловкость поражали до оторопи, а проявленное сегодня терпение, которым они прежде не особо отличались, неожиданно пробудило заслуженное уважение. И принесло с собой вполне серьезную мысль о том, что перворожденные – действительно одна из высших рас Лиары, а люди – их неоплатные должники. По крайней мере, сегодня.

Элиар, услышав эти мысли, иронично хмыкнул, но комментировать вслух не стал: пусть отдышатся, смельчаки. Потом будут разбираться, кто, кому и сколько должен. Когда доберутся до места, тогда и придет время сводить счеты, а пока от них требуется хотя бы уцелеть. Хотя с этим, надо признать, смертные пока неплохо справляются.

– Почему пыльца сюда не долетает? – прерывисто поинтересовался Таррэн, внимательно осматривая невесомое покрывало ядовитого кружева, клубящегося от него буквально в нескольких шагах, но не пересекшего невидимый рубеж.

Белик отер запылившееся лицо и пожал плечами:

– Это ты мне скажи. Я в магии не слишком силен.

– Похоже, очередная граница, – пожевав губами, предположил Элиар, первым устало опускаясь на прохладные плиты. Рядом, будто дожидались разрешения, немедленно повалились остальные. – Почти как на входе, только узконаправленная: одну пыльцу и не пропускает. Странно, что ее вообще тут поставили. Я думал, тропа должна быть непроходимой, но те, кто ее строил, похоже, крупно ошиблись.

– Они не ошиблись, – возразил пацан. – Просто девять тысячелетий назад это был единственный проход на ту сторону. Вообще. А гномий переход возник гораздо позднее. Примерно на исходе второй эпохи после окончания Войны магов. Если, конечно, ваши хроники не врут. Мне даже думается, это было своеобразное испытание для тех, кто рискнет сунуться к амулету Изиара. Некая защита, первая преграда, чтобы отсечь любопытных да жадных и не дать чужим ручкам заграбастать подобное сокровище. Полагаю, тут специально оставили крохотные лазейки – маленькие, незаметные, но именно они делают тропу вполне проходимой, разумеется, не для всех. А тем дуракам, кому не повезет стать новыми смертниками (да-да, ее именно в нашу честь и назвали, а вовсе не из-за того, что Дикие псы сюда дезертиров ссылают), придется здорово попотеть, чтобы доказать, что они достойны прикоснуться к ключам и открыть Лабиринт.

На пацана одинаково дико воззрились и люди, и перворожденные, но тот словно не заметил. Присев на корточки возле Траш и тяжело дышащего Карраша, так же невозмутимо продолжил:

– Вы думали, древние были совсем дураками, что не позаботились об охране своего амулета? Тогда ведь не было Проклятого леса, не было застав, Стражей… ничего еще не было. Только усеянное трупами поле, в центре которого торчал, как перст, дурацкий Лабиринт. Это со временем растения и звери изменились. То, что могло сгнить, – сгнило. То, что не сумело, – ушло под землю. Лабиринт тоже потихоньку осел… теперь только дверь от него снаружи и осталась, но и она постепенно уходит под землю. Со стороны даже не понять, где сам холм, а где вход в подземелье. За века тут поднялись настоящие леса, вода в реках стала ядовита, горы просели, зверушки выросли и пропитались магией насквозь… что из этого получилось, вы уже в общих чертах представляете. За это время тут были и оползни, и землетрясения, и лавины. Сходили снега, рушились камни, появлялись новые тропы и дороги, а потом точно так же исчезали. Возможно, какая-то из лавин и открыла новый проход в горах, а гномы его просто расширили и приспособили для своих нужд. Кто знает? Но зато это сразу сняло кучу проблем: по крайней мере, не нужно было каждое тысячелетие рисковать шкурами на Тропе смертников, как мы с вами. Правда, у нас-то как раз особых вариантов нет… Заставы поставляют в обитаемые земли многое из того, без чего теперь не обойтись ни людям, ни эльфам, ни гномам. Травки те же, чешую хмер и огненных саламандр. Вдовий камень, опять же, который можно найти только в пределах и который обладает целительскими свойствами. Кое-какие травы придают отменный вкус эльфийским винам, а из каких-то можно получить превосходные яды. Даже, гм, «Черную смерть». Папоротник и голубую заверсу эльфы используют при ковке своих мечей. Серая плесень до зарезу нужна гномам в их шахтах, потому что, смешанная в определенной пропорции с песком и селитрой, дает на воздухе замечательный такой, славный и громкий взрывчик…

Весельчак беспомощно повернулся к седовласому.

– Белик прав, – кивнул Урантар. – Заставы не зря разделены на гномьи, эльфийские и наши – у каждой из рас в пределах свой интерес. И немалый. Верно, Элиар?

Светлые переглянулись и неохотно кивнули.

– Гномы, говорят, опробуют на наших монстриках новое оружие, что и стреляет дальше, и бьет точнее, чем лук, и успешно прошибает броню даже таких тварей, как саламандры и пещерные мишки. Темные, насколько я знаю, совершенствуют боевую магию и упорно пытаются найти заклятия, чтобы пресекать звериные набеги издалека, но пока не слишком успешно: временами у них тоже бывает очень жарко. А поскольку они редко рискуют выбираться в лес, то не всегда успевают угнаться за быстро изменяющимися местными обитателями. Да, Карраш? – спросил Белик.

Самец недовольно заурчал и сердито зыркнул на Таррэна, но зубы не показал: хозяин рядом, и он строго-настрого запретил устраивать драки.

– Каррашик однажды слишком близко подобрался к их заставе, – пояснил ворчание хмеры Белик. – Любопытствовал, как всегда. Вот и зацепили его малость, но не настолько, чтобы он не сумел удрать. А там и на нас с Траш наткнулся… мы его подлечили, поставили на ноги, научили не рычать и не хватать первых встречных зубами. Да, мой хороший? А теперь он у нас умница, каких мало.