Антон Демченко - Шаг первый. Мастер иллюзий [litres]

– Слышал, – согласился я и тут же перебил уже готового высказаться Ярослава: – Не имею привычки сплетничать.

– Извини ее, – вздохнул парень. – Дура, она и есть дура.

– Пф. Ерунда, – отмахнулся я. – Мне нет до нее дела… Обиделся?

– Как ты сказал? Мне нет до нее дела, да? – Выжал из себя тусклую улыбку Ярослав.

– Дурак и дура… хм, хорошая парочка. Взаимодополняющая, – ухмыльнулся я.

– А в лоб? – осведомился он.

– Но-но! Я отличник, меня нельзя в лоб! – Я чуть отодвинулся. – Кто потом будет статистику цикла вверх тянуть?

– Паяц, – констатировал Ярослав.

– Шуты, как тайные советники, чтоб ты знал, всегда ценились королями больше, чем советники обычные, – подняв указательный палец вверх, наставительно произнес я. Беленький изобразил скепсис. – Не веришь? Сравни количество казненных королями советников и шутов, сам все поймешь.

– Интересная точка зрения, – протянул Ярослав и, чуть замявшись, спросил: – И что же ты посоветуешь… тайно?

– Любишь? Мирись, – перефразировав фразу из неизвестного здесь фильма, произнес я.

– Как ты себе это представляешь, после того что она мне здесь наговорила? – фыркнул мой собеседник.

– А вот это уже другой вопрос, – улыбнулся я, мысленно потирая ладошки. А что, хорошая возможность протестировать новую поделку и решить проблему, в которой рано или поздно, но виновным признают именно меня. По крайней мере, в том, что Ждана обязательно придет к такому выводу, я не сомневаюсь. Оно мне надо?

Идея нового воздействия пришла мне в голову, когда я был в гостях у Светланы. Это был не первый мой визит, но обычно мы приезжали к ней после занятий в гимназии, чтобы поработать над созданием конструктов, иногда делали вместе домашние задания, после чего я торопился вернуться к Бийским, где меня ждали дела по хозяйству и очередные тренировки под началом деда Богдана и тетки Ружаны. Но в тот раз все было несколько иначе. Отчего-то смущенная девушка попросила перенести наше пятничное занятие на следующий день, и я, прикинув в уме свои планы, согласился.

Первая суббота октября выдалась теплой и солнечной. Настроение у меня было замечательным, так что к дому Светы я подъехал с широкой улыбкой… которую моментально стер поток чьего-то внимания, просто-таки продирающий до нутра своей подозрительностью и каким-то странным предвкушением.

Настороженно оглядевшись по сторонам, я загнал летягу во двор и, аккуратно опустив ее наземь, выбрался из седла. Честно говоря, я ожидал, что на пороге дома меня встретит Света, но вместо нее я увидел незнакомую женщину средних лет. Догадаться, что передо мной стоит мать девушки, труда не составило, благо сходство было налицо, в буквальном смысле этого слова. А кроме того, я, наконец, понял, чье именно внимание так насторожило меня перед въездом во двор. Вот когда я поблагодарил уроки Ружаны Немировны по здешним правилам приличия.

Вынув из кофра небольшой сверток с купленной в одной из городских лавок жестянкой довольно дорогого индийского чая, которую возил с собой специально для такого случая, я поднялся по ступеням крыльца и вежливо улыбнулся.

– Доброго дня, Рогнеда…

– Просто Рогнеда, молодой человек, – улыбнулась она, принимая из моих рук презент.

– Ерофей Хабаров, – кивнул я в ответ.

– Наслышана-наслышана. Моя дочка о тебе все уши прожужжала. Ты же не против обращения на «ты»? – приподняв тонко очерченную светлую бровь, проговорила она. – Вот и замечательно. Надеюсь, ты еще не завтракал?

– Не успел, честно говоря, – признался я.

– Вот и хорошо, – кивнула Рогнеда. – Светлана приготовила замечательный завтрак и, кажется, я знаю, для кого она так расстаралась.

– Ма-ам! – Из сеней раздался то ли писк, то ли восклицание, и на пороге возникла Света. Взглянула на меня и, тут же отведя взгляд, сообщила: – Все на столе.

– Идем-идем, дочка, – с улыбкой произнесла Рогнеда. – Проходи, Ерофей.

Завтрак действительно оказался выше всяких похвал, но вот то, что было потом… я знаю, что такое допрос и какими они бывают, сталкивался в свое время. И могу сказать не преувеличивая, матушка Светланы оказалась большим мастером этого дела. За час беседы меня измерили, взвесили, выпотрошили и вывернули наизнанку, и все это под чай с плюшками, с милой улыбкой и без единого намека на давление. Страшная женщина…

Постепенно разговор зашел о наших со Светой тренировках и ментальных воздействиях. Светлана похвасталась матери своим «снежным» котом, и, кажется, эта демонстрация произвела на Рогнеду куда большее впечатление, чем моя биография, которой и был в основном посвящен недавний «допрос».

– Интересно-интересно, – произнесла женщина, внимательно рассматривая охотящееся за солнечным зайчиком иллюзорное животное. Я прямо-таки чувствовал исходящие от нее потоки внимания, чуть ли не по сантиметру «ощупывающие» подаренный Свете конструкт. – И что он умеет?

– В смысле? – не понял я.

– Ну, для чего он предназначен? – уточнила Рогнеда.

– Для развлечения, – пожал я плечами и, заметив недоумение на лице собеседницы, вздохнул. – У меня есть одна идея, но, честно говоря, воплощать ее на этом этапе я не возьмусь. Рановато.

– Почему? – спросила Рогнеда, а следом за ней и Света подняла на меня вопрошающий взгляд.

– Это опасно и, боюсь, пока у меня просто не хватит знаний для подобной доработки.

– Можешь рассказать подробнее? – Прищурилась женщина. Любопытство…

– Пожалуйста, – кивнул я. – Света, извини…

Я замахнулся рукой, и мгновенно оставивший игру котенок взмыл в прыжке, целясь когтями в мою ладонь. Естественно, что никакого вреда вцепившийся в руку кот не причинил, подобная иллюзия, пусть и довольно плотная, просто не в состоянии нанести урон материальному объекту.

– И что это было? – Рогнеда перевела хмурый взгляд с кота на меня, а вот Света даже не дернулась. Настолько доверяет? Приятно.

– Прошу прощения за такую демонстрацию, – повинился я перед обеими собеседницами. – Как видите, при угрозе носителю «игрушка» бросается на его защиту. Когда я снимал поведенческую матрицу с настоящего животного и создавал эту иллюзию, то не предполагал ничего подобного, и был весьма удивлен такому поведению конструкта.

– Матрица, говоришь? – Женщина успокоилась и задумчиво уставилась куда-то в стену, но уже через минуту встрепенулась и, прищелкнув тонкими пальцами, весело улыбнулась. – Ха, кажется, я поняла, в чем дело! Привязка к носителю накладывается на инстинкт реального животного и заставляет конструкт защищать источник энергии, так?

– Именно, Ружана Немировна сказала то же самое, – кивнул я. – Тогда у меня появилась мысль, снабдить иллюзию дополнительным элементом, конструктом, созданным этим летом Марой и Олегом, внуками моих попечителей, что обеспечило бы безобидную иллюзию весьма внушительным оружием.