Ирина Сыромятникова - Разрушители [litres, Дилогия]

Солнечный день служил скромной компенсацией за последние потери. Умер один из новообращенных – человеческое тело отторгло внесенные в него изменения, вливания Силы не помогли, лишь ненадолго продлили агонию. Зато второй Высший постепенно раскрывался, начиная откровенно пугать.

«Точно, будет патриарх».

Необоримая мощь по меркам юга, но в Арконате – не очевидная. Потому что новости продолжались: атакованный Альфой колдун оказался демонологом, причем умудрился вызвать титаническую по размерам тварь за считаные секунды, не прибегая к замысловатым управляющим ритуалам. Такого выверта не смог бы предвидеть даже патриарх. А на следующий день было объявлено, что чудовище притащили в город его неспособные оправдаться жертвы. Колдун с достоинством принимал незаслуженные почести, вызывая у Хозяина нелогичное желание выйти на площадь и орать: «Это не мы!!!»

Получивший щелчок по носу вожак впал в депрессию.

«Тьфу, слабовольное ничтожество!»

Теперь от храмовой звезды не было никакого толку, надежда оставалась лишь на нового Высшего. Но эту силу нельзя применять вслепую – еще одна неудача, и Хозяину останется только самому прыгнуть на нож.

Информация нужна как воздух! Выцеживать ее по крохам из обрывочных донесений и слухов – путь долгий и ненадежный. Нужен человек, который способен ответить на все вопросы, а уж как его разговорить, Хозяин придумает. Лицо южанина под шарфом исказилось жестокой улыбкой. О да! Он будет просто счастлив выбить эти ответы силой, главное – с жертвой не промахнуться.

Храмовник шел по улице Гатанги, строя планы и просчитывая возможности, а горожане ненавязчиво расступались перед ним, словно опасаясь испачкаться. Даже воришки не покушались на легкомысленно болтающийся на поясе кошель. Самые чувствительные вертели головами в поисках источника вони, но быстро успокаивались – солнце светило ярко, а посетившее их ощущение не имело ничего общего с запахом.

Из-за колышущихся на ветру связок разноцветных платков выступил Бета, поглядел вслед формальному начальнику и с независимым видом отправился по той же улице, но в противоположном направлении. В принципе можно было и не прятаться – его визит в город отлично залегендирован: он изучал возможности магов шестого уровня. Отличные, просто отличные возможности! Еще пара визитов, и изматывающие приступы боли прекратятся (старик лекарь это твердо обещал). Уже сейчас Бета мог спать, не накачиваясь до бровей обезболивающими эликсирами, и смело глотать любую пищу, не опасаясь рези в животе. И все это за совершенно смешную цену – горсточку вяленых фруктов с семенами! Впрочем, если учесть, что пальма в оранжерее у целителя вытянулась уже по колено, то смеяться не тянет.

«Он собирается строить для дерева стеклянный купол и подсвечивать его какими-то солнечными шарами».

Бета представил себе это зрелище (припорошенные снегом стеклянные купола, а под ними в ярком волшебном свете – развесистые тропические пальмы) и только головой покачал. В размахе еретикам не откажешь! Откровенно говоря, старику оставалось полшага до того, чтобы сложить два и два и понять, откуда родом его необычный пациент.

«Свалю все на Альфу. Смотритель сам виноват, что дал ему столько воли».

Вожак храмовой звезды распробовал стахийский мак и ушел в загул. Теперь Альфу интересовала только очередная доза, которую должны были принести подчиненные, а где и как они ее достанут, вожака не волновало. Такое положение устраивало всех – ведомые потрошили тайники, сохранившиеся после разгрома подполья перевертышей, а оставшиеся после покупки опия деньги честно делили. Между делом Бета обнаружил больше десятка уцелевших преображенных, но докладывать о них никому не стал (в конце концов, Гамма тоже не объясняет, куда таскает шмотки и домашнюю утварь). Агенты могли служить надежным источником дохода, поскольку постоянно нуждались в «хранителе тайн», а на случай, если запасы зелья в тайниках закончатся, предусмотрительный маг располагал его рецептом.

Перспектива понести ответственность за самоуправство Бету не беспокоила – при таких успехах вторжение в Арконат станет возможно только лет через пятьдесят. На его век хватит!

«Надо только придумать, как ауру замаскировать. А то вон опять Пограничные в городе появились».

Я проснулся по-воровски: резко вынырнул из забытья, при этом не шевельнув ни единым мускулом. Холодно. Ветер с моря проникал в каждую щель, к рассвету начисто вылизывая накопленное камнями тепло, и становилось очевидно, что какое-то подобие зимы тут все же существует. А летом наверняка жара будет круглосуточно. Ненавижу юг!

Моим логовом служила глухая ниша метрах в шести над землей, почти под крышей разрушенного особняка. Добраться в это место без навыков Тени было невозможно, а спать на таком крохотном пятачке – достаточно стремно, но я не роптал. Если найду такое убежище, куда невозможно забросить камень, непременно туда переселюсь.

Я жил на острове меньше недели, причем волосы у меня как встали дыбом в первый день, так ни разу и не опускались. И дело не в мышках размером с кошку, волосатых червях и гигантских тараканах, обитающих в руинах. Ракш бы с ними! А вот местные разумные пугали меня до икоты.

Первые два дня я не мог пропихнуть в себя ничего, кроме сухарей. Великий Лорд без аппетита, представляете? Сходил, называется, за булочкой.

Начиналось все нормально – никаких следов погони или усиленных поисков. Дождавшись ночи, я выбрался из руин и отправился в обжитые районы, которые легко было опознать по огонькам светильников. Последние жители древнего города кучковались в порту и вдоль ведущей от берега дороги, но вниз я не пошел – матросы могут гулять до утра, а мне всего-то нужно харчей стырить.

Едальня обнаруживалась легко – по запаху. Жарили мясо (сто лет не ел мяса!). Я несколько раз обошел заведение по кругу, пытаясь обнаружить скрытые ловушки и сторожевую магию. По ощущениям Тени ничего такого здесь не было. Не слишком обычно для города победивших волшебников, правда? С великими предосторожностями (на случай, если гатангийский вор сплоховал) я проник на задний двор, где приятных ароматов было меньше: что-то сгнило, что-то стухло, а около прочной перекладины повар разделывал тушу какого-то зверя, поначалу принятого мною за свинью. Но нет – скудный свет масляной лампы выхватывал из темноты слишком длинные и тонкие передние лапы, широкую грудь. Воображение быстро дорисовало пропорции недостающих частей. Мясник свежевал человека!!! В полной прострации я наблюдал, как маленькая девочка (возможно, дочь трактирщика) уносит в дом полную миску нарезанного мяса.