Влада Ольховская - Север. Восходят звезды

– В чем же? – поинтересовался дэйти. – Что я упустил? То, что ты проиграл мне, как слабейший из людей?

– Нет. То, что я пришел сюда не один.

Она не помнила, как появилась на свет, – это было слишком давно, ее сознание в ту пору оставалось замутненным. Ей даже сложно было выделить момент, когда она начала осознавать себя. Но у мрачных жнецов было время на развитие, ведь им не грозила смерть. Вот и она однажды поняла, что она – отдельное существо, разумное и сильное. Одна из тех, кто занял гордое место на верхушке пищевой цепи. За ними, всего на шаг ниже, были дэйти, а потом уже все остальные. И даже гиганты рарико-менке ее не беспокоили, потому что она могла убить их одним взглядом.

Следующие несколько сотен лет ее все устраивало. Они жила той абсолютной, шальной радостью охоты, которая испокон веков правит мрачными жнецами. Но кому-то этой радости хватает на целую вечность, а ей постепенно все приелось.

Сначала исчез азарт охоты в Междумирье. Потом сошло на нет желание искать все более и более могущественных соперников. И наконец, спустя целую вечность, ей стало скучно даже выбираться во внешний мир.

Такие вылазки, надо сказать, давались мрачным жнецам непросто. Да, они умели свободно открывать порталы, в отличие от тех же дэйти. Но за каждый час, проведенный в другом мире, им нужно было платить энергией убитых ими существ. Чем больше убьешь, тем больше там пробудешь, все просто.

Они только на убийство и были способны! Они не могли дружить или любить, их тела не чувствовали не только боли – они вообще ничего не чувствовали. Они, приносящие смерть одним взглядом, и сами были мертвы, вот в чем скрывался секрет их неуязвимости. Ее все устраивало, пока она не знала, что существует нечто большее. Но наблюдая за жителями внешнего мира, она хотела попробовать то, что они воспринимали как данность. Подумаешь, веселый смех, объятия любимых, умение любить! Все это есть у каждого.

А у нее не было и не могло быть, пока она оставалась мрачным жнецом. Чтобы изменить свою судьбу, ей нужно было измениться самой.

Она пришла за помощью к дэйти. Они с Шиораном не были друзьями, но она знала его, а он – ее. Он не посмел бы ей отказать, он, как и все представители его рода, слишком боялся ее. Дэйти могли мнить себя хозяевами Междумирья сколько угодно, все они начинали молить о пощаде, когда рядом появлялись мрачные жнецы.

Он сказал, что может сделать ее человеком – но не просто так. Всю ее грандиозную силу нужно было куда-то девать, и Шиоран решил забрать ее себе. Она была не против – она устала от охоты, она хотела покоя и мирного счастья.

Он заставил ее открыть портал в пространстве, который привел их к лагерю исследователей. Она и опомниться не успела, как ею овладела жажда крови, присущая всем жнецам. Она уже не могла остановиться, она даже не помнила толком, что там произошло. Когда она пришла в себя, люди были мертвы, а она готова была убить Шиорана, ей казалось, что он ее обманул.

Но дэйти убедил ее, что это часть его плана. Очень скоро рядом с ними появилась человеческая девушка, которой он помог выжить. Она была запугана, но вместе с тем заинтригована. Она сказала, что исследование Междумирья было всей ее жизнью.

Шиоран заставил ее убить девушку. Это было последним шагом к ее перевоплощению: она не просто уничтожала эту жизнь, она отнимала ее и оставляла себе. Мрачные жнецы не могли перевоплощаться, как дэйти, а она смогла, ей досталась внешность погибшей девушки, ее имя, все ее воспоминания…

Шиоран, получив свое, исчез вместе с ее силой, но ей было плевать. Она стала Тирой Амели.

Это была такая же эйфория, какую раньше дарила ей охота, только гораздо более мирная и созидательная. Она чувствовала, все чувствовала! Мир встречал ее бесконечностью эмоций, о которых она раньше не имела ни малейшего представления. Она забыла, что украла чужую жизнь, она была пьяна новизной, она с восторгом слушала, как бьется ее новое сердце.

И все же голос настоящей Тиры Амели не утихал в ее голове ни на день, просто сначала он был настолько незначительным, что ей легко было не обращать на него внимания, а потом звучал все громче и громче. Тира напоминала ей, что она воровка и предательница. Тира говорила, что украденное счастье долго не продлится.

Тира была права.

Ее главной мечтой была собственная семья – то, чего была лишена не только она, но и все мрачные жнецы. Ей отчаянно хотелось, чтобы ее любили, и она готова была платить за это собственной любовью. Она встретила мужчину, ничего не знающего о магии и нелюдях, начала встречаться с ним, хотела, чтобы он остался с ней навсегда.

Она позволила ему лечь в ее постель. Наслаждение тела было для нее так же важно, как удовольствие души, и она не была разочарована. Вот только засыпала она рядом с живым человеком, а проснулась рядом с иссушенным трупом.

Шиоран все-таки обманул ее – а точнее, умолчал кое о чем бесконечно важном. Она украла внешность и жизнь Тиры, но не ее тело. Нет, ее плоть все еще оставалась плотью жнеца, пусть и лишенной былых сил. Она была ядовита для любой жизни.

А значит, за ее наслаждение платили другие. Ее прикосновения были безвредны, но ее поцелуи, ее кровь, секс с ней – это совсем другое дело. Очень скоро она вынуждена была признать, что она никогда не сможет дать любимому мужчине ничего, кроме смерти. Она даже не могла родить ребенка – ведь половина генов пришла бы от его отца, а значит, приговорила бы дитя к смерти еще до появления на свет. Она была все равно что инопланетянкой в этом мире, и она прекрасно понимала, какие страдания она приносила окружающим.

Вот только винить ей было некого: Шиоран давно уже скрылся и не навещал ее, врата в Междумирье закрылись. Она словно застряла между двух миров, потеряв свою силу, она не могла вернуться, а природа жнеца не позволяла ей жить полной жизнью.

Чувство вины давило на нее так сильно, что она потеряла возможность радоваться обретенной человечной жизни, она замкнулась в себе. Она и сама не заметила, как все свое время стала посвящать исследованию Междумирья, стараясь найти путь в дом, который она когда-то так охотно покинула.

Когда она получила предложение от Великих Кланов присоединиться к организованной ими экспедиции, она восприняла это как знак судьбы. Она хотела искупить свою вину перед Тирой и навсегда проститься с прошлым.

Однако стало только хуже. Оказавшись в Междумирье, она не могла избавиться от чувства, что никогда не покидала его. Все ее счастливые моменты во внешнем мире, все ее чувства и надежды были лишь самообманом, который ей уже наскучил. Она вернулась сюда, чтобы умереть, и она была готова к этому.

Вот только Хэллоуин все испортил. Нет, не испортил, запутал… Она злилась на него за то, что он подошел к ней ближе, чем все остальные. За то, что вообще захотел подойти! И все равно она верила, что он не понимает ее, не примет ее, а значит, не может спасти.