Анна Кувайкова - Мантикора и Дракон: Вернуться и вернуть. Эпизод I [litres]

Действительно жаль.

Сощурившись на серебряный диск луны, я сладко потянулся, чутко прислушиваясь к царившей в доме тишине. Так, пара хрипов со стороны гостевой комнаты и тихий стон, не более того. И почему-то от этого в груди поселилось лёгкое разочарование, тут же сменившееся предвкушением и ожиданием. Наша раса обладает завидной продолжительностью жизни. Терпение и умение дожидаться нужного момента мы ценим ничуть не меньше силы и знаний. И раз уж меня угораздило притащить в собственный дом полуживого человека, я буду ждать столько, сколько придётся, но получу ответы на интересующие меня вопросы.

Их немало накопилось, да. Даже слишком много, на мой вкус.

Тихий шорох за спиной меня не удивил. Как и обрушившаяся на ноги ощутимая тяжесть, заставившая невольно охнуть. Крупный серый кот с чёрными полосками на шерсти уютно устроился на хозяйских коленях. Он довольно жмурил разноцветные глаза: один золотистый, второй сапфирово-синий, пускал в меня когти и громко, вызывающе низко урчал. А когда не дождался нужной реакции, приподнялся и, нагло фыркнув, поставил передние лапы мне на грудь, ткнувшись усатой мордой в подбородок.

– Мя-о-у! – Протяжный мявк был наполнен непередаваемой смесью ехидства и сарказма. Хотя животным вроде бы не присущи такие эмоции. И, вновь усевшись на колени, эта пакость склонила голову набок, выдав вопросительно: – Мя-а?

– Угу, – кивнул я и стал почёсывать кота за ухом, перескакивая с мыслей о незваной гостье на проблемы, имевшие ко мне самое непосредственное отношение.

Как показала практика, утверждение, что драконы – существа мудрые или хотя бы наделённые неплохими умственными способностями, далеко не так однозначно, как может показаться. И это подтверждали сразу два моих «многоуважаемых» родственника, отличавшиеся не только умом и сообразительностью, но и поразительной способностью видеть не дальше своего собственного носа. Точной информации о том, что оба моих братика умудрились натворить, у меня конечно же не было. Пока не было. Но то, что их хвосты принесут проблемы, отголоски которых аукнутся всем и сразу, это даже не обсуждается. И ведь предлагал же семье прибить паршивцев (хотя бы одного!) самостоятельно, так нет, приходится ждать, когда их накроет если не осознанием, то хотя бы карой за их поступки. И я даже знаю, в кого они такие самоуверенные и непрошибаемо упрямые.

Кот, заметив, что я его успешно игнорирую, дёрнул хвостом и впился когтями в живот, легко проколов тонкую ткань и добравшись до кожи. Мой недовольный вопль Рум встретил насмешливым, совсем уж человеческим фырканьем.

– Говорила мне мама: будь хорошим драконом, не экспериментируй с привязкой фамильяра… – беззлобно проворчал я, скидывая паршивца на пол и благополучно пропуская мимо ушей его недовольное шипение.

В конце концов, мести мне всё равно не избежать, так что можно и не церемониться. Увы, когда-то затеянный эксперимент увенчался успехом, даровав данному куску меха частичную разумность и долголетие. А ещё изрядно испоганив обычному домашнему любимцу характер, наградив его повышенной вредностью, нелогичностью и мстительностью. Причём мстил он всегда, не важно за что, и чисто из любви к искусству.

Вот тогда-то я и понял смысл фразы «Весь в хозяина»… Правда, поздно.

Впрочем, была и польза от нежданного фамильяра. Он вполне успешно гасил стихийные всплески раздражения, ненужные эмоции и иногда помогал контролировать мой буйный нрав. И хотя недостатков всё же было больше, своим питомцем я гордился. Частично, но всё же гордился.

Поднявшись с кресла, я чуть поморщился, поведя затёкшими плечами. И, тряхнув головой, отгоняя все мысли о родственниках, их глупости и возможные последствия оных, не спеша направился в дом. Люди умели создавать проблемы, даже будучи без сознания, на грани жизни и смерти. Их приходилось без конца проверять, следить, чтобы не отдали душу Хранителям раньше времени, и нельзя было надолго оставить, чтобы не случилась ещё какая-нибудь оказия, грозившая разнообразить и без того нескучную жизнь бедного дракона. Так что, пройдя по полутёмному коридору, я открыл дверь в нужные мне покои и откровенно поморщился, с трудом удержавшись от желания громко и незатейливо чихнуть.

– Ну и атмосферка тут… – пробурчал я, торопясь к окну.

Дышать в комнате было нечем, совсем. Лёгкие разъедали пары зелий, смешавшиеся в воздухе самым причудливым образом. А нос нестерпимо чесался от не до конца осевших взвесей и порошков, грозивших если не удушить меня очередной аллергической реакцией, то отбить обоняние всерьёз и надолго. Так что недолго думая я распахнул створки окна, с наслаждением вдыхая прохладный ночной воздух.

– Да, так определённо лучше, – хмыкнул я, снял жилетку, бросив её на стул, и покосился на замершее тело на кровати.

Хрупкое, сломанное. И на первый взгляд определённо не представляющее никакой ценности. Честно говоря, глядя на то, как мерцает в свете луны сеть опутывающих гостью заклинаний, меняя цвет с золотистого на чёрный и обратно, меня посещает крамольная мысль добить объект лечения. Хотя бы из жалости.

Хотя бы к самому себе. Потому что, судя по всему, определиться самостоятельно, хочет она жить или всё-таки умереть, женщина не может, остановившись где-то на грани. И одним Хранителям ведомо, чего ж мне стоило не пнуть её в одну из сторон на свой собственный выбор!

Тихо фыркнув, я подошёл поближе, кончиками когтей проверяя плетения на прочность и напевая себе под нос колыбельную, когда-то краем уха услышанную в очередном авантюрном приключении среди людей и нелюдей. Ох, и знатно мне тогда по хвосту настучать пытались…

– Давай, спящая красавица, просыпайся. – Убрав с бледного лица пациентки прилипшую к коже прядь волос, я придирчиво осмотрел мелкую сетку шрамов на челюсти и скулах. И скользнул ладонью на холодный лоб, машинально, уже даже привычно стирая отголоски кошмарных видений. – И нет, нет, дорогуша, никаких страшных снов, нервных потрясений и прочей лабуды, не-а. Тебе ещё предстоит ответить на все мои вопросы. Ну, если ты наконец соизволишь определиться между тем светом и этим и проснуться, да.

Проверив ещё раз плетения, я со вздохом разогнулся и направился к кушетке в другой конец комнаты. Жутко неудобной, жёсткой и вообще короткой для моего скромного роста. Вытянувшись на ней, закинув ноги на подлокотник и заложив руки за голову, вновь занялся уж привычным ожиданием, сквозь дрёму чутко прислушиваясь ко всему, что происходит в доме.

Где-то на границе сознания мелькнула мысль, что ждать осталось не так уж долго. И она грела куда приятнее, чем рухнувшая на грудь тяжесть, на проверку оказавшаяся вконец потерявшим всякую совесть фамильяром, решившим в кои-то веки спать вместе со своим хозяином. В разноцветных глазах не было и капли раскаяния, а громкое вопросительное «Му-а?», подкреплённое когтями, впившимися в кожу, только удостоверило в том, что кот взял от меня всё самое лучшее.