Анна Кувайкова - Мантикора и Дракон: Вернуться и вернуть. Эпизод I [litres]

Братец в ответ не придумал ничего лучше, как ударить по силкам малым некротическим ударом. Под тихий смешок Кейна и мой насмешливый взгляд. Я даже пару раз показательно хлопнул в ладоши, гадая, каким местом он основы магии учить изволил. Магия смерти против стихии земли, имевшей прямую отсылку к магии целительства… Он действительно верит, что это сработает?

– Браво, Рай’шат. Браво. – Я снова пару раз хлопнул в ладоши, не без удовольствия наблюдая, как медленно бледнеет, потом синеет лицо младшего брата. Силки некромантию, да и некромагию терпеть не могут. Совсем. И от возникшего магического конфликта всю энергию бросают на устранение мешающей им проблемы. – Ты не поверишь, братик, но даже мои тараканы аплодируют тебе стоя! И хором воспевают хвалебные оды твоему уму и рациональному мышлению. Ты только одно уточни: мне траурную речь экспромтом сочинить или есть вариант подготовить её основательно?

В ответ меня наградили ещё одним «любящим» взглядом. Будь я помладше, я даже поёжился бы от него. Кладбища, морги и прочие прелести не входили в перечень моих любимых мест, а от этого взгляда Рай’шата разве что могильным холодом не веяло. Впрочем, чтобы меня закопать, ему надо сначала научиться думать и только потом открывать свой рот и разбрасываться словами с магическим подтекстом.

– Ты этот взгляд запомни, Рай’шат. А лучше – запиши. Чтобы наверняка, так сказать. Будешь им своих учеников пугать, напоминая простым смертным, где их место, – лениво посоветовал я, притворно расстроенно вздохнув. – Но всё же, брат мой недальновидный и низко, надо признать, летящий, не прояснишь ли, каким кривым путём в твою светлую голову пришла такая оригинальная идея: использовать магию смерти против одного из фундаментальных элементалей магии жизни? – Заложив руки за спину, я обошёл композицию из некромантов и силков по кругу и вновь остановился напротив непримиримой парочки. – Это даже не смешно, Рай’шат. Увы, нет. Скорее вызывает здоровые сомнения в твоей разумности. Как и в том, что ты хоть кого-то хоть чему-то можешь научить. Я тебе и зомби на поруки не доверил бы.

Со стороны мои слова наверняка казались чистой воды провокацией. Ею же, к слову, и являлись. И кто бы сомневался, что мой маленький, глупый брат не сможет молча проглотить их. Самомнение ему, видите ли, не позволяет. Поэтому спустя одну долгую минуту молчания по всему двору разнёсся оч-чень экспрессивный монолог. Цветастый, на нескольких языках и без повтора речевых оборотов. Под тихий, заливистый смех Кейна, пытающегося замаскировать его под кашель. Совершенно безуспешно, к слову.

Я же не без удовольствия прислушивался к прочувствованной, изобилующей красочными эпитетами и сочными сравнениями тираде, запоминая особенно красивые моменты. Даже завалявшийся в кармане клочок бумаги в пергамент превратил и перо наколдовал, дабы ничего не упустить. Когда ещё мне так подробно, с комментариями и уточнениями предложат пеший эротический маршрут? Не факт, что мне это пригодится, далеко не факт. Но и проигнорировать столь пылкие рекомендации было бы глупо. Судя по осведомлённости Рай’шата и всплывающим анатомическим подробностям, он лично всё проверял, никак не меньше.

– Не части, братик, помедленней излагай. Я всё-таки записываю, – шутливо отсалютовав пером веселящемуся темноволосому некроманту, исправил я запись, не отреагировав на повторную попытку магистра вырваться на волю. Тем более она предсказуемо провалилась под вредный смешок неугомонного Кейна. – Адепт Кейн, извольте вести себя подобающе статусу, знаниям и воспитанию. Хоть у кого-то из вас двоих должны присутствовать все три компонента!

Гордо демонстрируемый язык прямо сказал, что об этом думает мой обожаемый шизофреник. Будь его воля, он и средний палец показал бы, да только силки ограничивали действия, которые легко компенсировали яркая мимика и физически ощущаемая эмпатия.

Закатив глаза, я, тихо усмехнувшись, снисходительно заметил:

– Мне известно, что воспитание у тебя отсутствует. Как факт твоей биографии. Но если нет воспитания, поимей хотя бы совесть… Фигурально выражаясь. Когда ещё мне удастся развести нашего очаровательного магистра на такую проникновенную речь да в мой скромный адрес?

Поток нецензурной брани резко иссяк, стоило магистру догадаться, что я не напуган, не обижен и совершенно точно не собираюсь хоть как-то на это реагировать. Разве что испытать закономерное чувство гордости за то, что хоть в чём-то словарный запас у него не подкачал. Познания в ненормативной лексике действительно впечатляли. И откуда только что взялось при таком высокомерии и презрении к окружающим?

– Рай’шат, ты меня обижаешь. Такая яростная завязка, такая экспрессия и так… бездарно слитая концовка. А я, как назло, не успел всё записать, – сокрушённо я вздохнул, пряча импровизированный конспект в карман и развеивая перо. – Я оскорблён, братец. В самых лучших чувствах!

Очередную паузу заполнил искренний смех откинувшего голову Кейна. На мой вопросительный взгляд он совсем по-кошачьи фыркнул и восхищённо протянул:

– Ну ты… ну ты и выползень, чешуйчатомордый! Ра-а-ат, научи, а?! Я тоже хочу уметь так… профессионально играть на чужих нервах!

– То, что у меня есть пещера в скалистых горах, ещё не значит, что именно оттуда я и выполз. – Укоризну в моём голосе перебивала добродушная усмешка. И, засунув руки в карманы брюк, я всё же уточнил: – Как так, недоразумение?

– Так непревзойдённо, очешуительно, идеально, язвительно, ехидно, отменно, непосредственно…

– Понял я, понял, – дёрнул я плечом, поморщившись от его громкоголосых счастливых воплей. – Умолкни, трескотня. Тебя учить – только материал лабораторный портить. Да и если мне память не изменяет, твоё ораторское искусство вместе с не изученной до конца фантазией и так неплохо справляются с выносом чужого мозга за пределы его обитания. Но так и быть, попытка польстить засчитана. Вдруг вы ещё что-нибудь интересное ляпнете.

– А ты нас освободи, – прошипел сквозь зубы Рай’шат, перестав наконец дёргаться в стальной хватке тисков. Единственная разумная мысль за этот день, как мне кажется.

– И что будет? – заинтересованно вскинул я бровь, смерив его оценивающим взглядом. – Не думаешь, что ты несколько не в том положении, чтобы со мной торговаться?

– А ты отпусти нас… узнаешь, – улыбнулся Рай’шат, как змий-искуситель, пытающийся обольстить деревенскую дурёху, за которую меня можно принять исключительно среди ночи, в нетрезвом состоянии и с отсутствующим инстинктом самосохранения у того, кто так феерично обознался.

– Я что, на идиёта похож? – полюбопытствовал я, ехидно вскинув бровь. – Ты уж меня прости, мой маленький глупый брат, но в нашей доброй и приятной во всех отношениях семейке кубок первенства в дисциплине «Глупость века» по праву принадлежит одному не в меру самоуверенному магистру исключительно блондинистой наружности. Никого не напоминает, нет? Никаких ассоциаций не возникает?