Владимир Зещинский - Наяль Давье. Граф северо-запада [litres]

– И что же понадобилось приводящему от меня? – честно говоря, дел с церковью я иметь особо не хотел, но понимал, что это неизбежно. Пусть будут, главное, чтобы ко мне не лезли.

Как и всем, приводящему понадобились деньги. Мол, и приют надо организовать, и школу, и церковь подремонтировать, и лечебницу обновить. На этом моменте я задумался. Хорошо, конечно, если церковь возьмет на себя часть проблем. Но тут есть одно большое и жирное «но». Если этих прохвостов пустить в загон, то потом можно и овец не досчитаться. Потом окажется, что и лечебница, и школа, и еще десяток нужных мне заведений стоят на балансе церкви. Да и простой народ будет видеть, что это церковь для них старается, а не их граф. Им ведь всем не растолкуешь, что церковь все делает на мои деньги. Да и что она там делать будет? Постоит рядом, а потом окажется, что чуть ли не сами камень клали да леса валили. Нет, денег для церкви дам, а с остальным сам разберусь как-нибудь. И то не деньгами буду давать, а материалами да рабочей силой. Вот пусть бывших воров в перерывах к вере своей приводят.

Да и школа, если пустить туда церковников, то учить там будут слову Создателя, а нужные предметы потом придётся с боем проталкивать. То же самое и с приютом. Вера, конечно, хорошо, но не стоит забивать ею умы под самую завязку, тем более дети наиболее восприимчивы и их легче всего настроить так, как нужно.

Лечебницу тут же попросил организовать главу.

– Как вы себе это представляете? – тут же взвился глава. Всё-таки весьма вспыльчивый он человек. Зато почти честный. Иногда так разойдётся, что даже на меня, забывшись, кричит.

– Собрать всех травниц с окрестностей в одном месте. Выделить им большой дом с большим количеством пустых комнат. Составить лист по ценам и пусть пока что лечат так. Например, у кого ухо болит, брать с него медяшку. У кого сопли текут, две медяшки. Пусть там сидят, отвары свои варят, настои делают, работают посменно. В конце каждого месяца платить им зарплату, а все деньги, которые больные принесли, пусть сдают в городскую казну. Деньги эти первое время держать отдельно. С них платить зарплату травницам. Если будет много, то делать что-нибудь для лечебницы, например, ремонт лечебного дома или же покупать редкие ингредиенты.

– Будут просто забирать деньги и говорить, что не было никого, – фыркнул глава, а приводящий только согласно покивал.

– Не будут, – улыбнулся я, вспоминая свою магию. – Я поговорю с каждой, и они осознают перспективы и поймут, каким будет наказание за обман.

Глава всё равно недоверчиво фыркнул, но спорить больше не стал. Священник же иронично хмыкнул, мол, самоуверенный мальчишка, но доказывать никому и ничего я не собирался.

– Кстати, – вспомнил я весьма интересный для меня момент, – а много ли в городе магов?

Все в комнате переглянулись.

– Ни одного, – ответил за всех глава города. Он говорил мне своё имя, но оно такое длинное, что я опять не запомнил, как с Ханом. Его полное имя я до сих пор не помню.

– И как же нам быть с детьми, которые магически одарены? – я постучал пером по столу, рассматривая царапины на нём и небольшие сколы. – Ведь если рядом с такими детьми не будет мага в нужный момент… Сколько вообще страдающих черной хворью в Ромене?

– На этот вопрос могу я ответить. – Все глянули тут же на священника. – Взрослых, которые больны около десяти. А детей не так много, всего трое. Когда в городе жил мастер Коум, то почти всех инициировал он. Этих он не успел по разным причинам. Те, кто успешно проходил инициацию, обычно почти сразу уезжали в столицу. Эти люди находятся в нашей церкви, мы о них заботимся.

– Я хочу увидеть их, – я отбросил перо и встал.

– Прямо сейчас, ваша светлость? – засуетился глава.

– Почему нет?

– Поздно уже, ночь на дворе.

Я глянул в сторону окна, признавая его правоту. На улице действительно было темно, но на меня как обычно напало нетерпение.

– И что с того? Бандитов мы посадили под замок. Стража не дремлет. Тем более со мной мои люди. Не стоит волноваться, с нами ничего не будет. Да и будить больных мы не станем, я всего лишь посмотрю на них, и все.

Священник просто кивнул и пошёл на выход. Глава тут же засуетился. Разводя ненужную, но весьма кипучую деятельность.

На улице была такая темень, что хоть глаз выколи.

Надо будет потом освещение какое-нибудь придумать. Вот придумаю светильники и навешаю на улицах облегченные варианты. Сопрут? Так стража на что? Путь ловят, работают, хлеб свой отрабатывают, а то никакой культуры тут.

Белые одежды священника были хорошо видны, даже странно, неужели что-то добавляют в ткань, чтобы она немного фосфорицировала? Мало ли какие тут травы растут, вдруг сок одной из них может светиться в темноте.

Город был тих. Людей на улицах не было совершенно. Что и не удивительно. Встряхнули мы этот городишко основательно. Да и до этого больше половины жителей уехали.

– А кому в городе принадлежат дома? – спросил главу, чуть оборачиваясь назад.

– Людям, конечно же. Они всего лишь платят ежегодный взнос в казну. Но не все дома принадлежат людям, много таких, которые числятся за городом. Обычно город отбирает дом, если человек на протяжении пяти лет не выплачивает взнос. Естественно, сначала предупреждаем, а потом выселяем. Таких домов довольно много. А что такое? Что-то не так?

– Нет, все нормально. Для лечебницы подберите как раз один из таких домов. Если такого большого не найдете, достройте или же соедините два стоящих рядом.

Глава что-то там недовольно пробурчал, но я не обратил внимания, так как наступил в очередную лужу. Пару дней снова шли дожди, поэтому улицы города представляли собой сплошное месиво.

Церковь, в отличие от остальных домов, была высокой и даже выкрашена в какой-то белый цвет. Священник обогнул её. Я натянул капюшон на голову и перешёл на магическое зрение. Подумав немного, накинул на лицо отводящее глаза плетение, которым пользовался в столице.

Чем-то погремев, священник со скрипом открыл тяжёлую дверь. Я невольно поежился – атмосфера была жутковатой. Особенно если учесть, что за дверью ступеньки вели вниз. Хорошо хоть паутины не было. Пошарив рукой по стене, Доминик нашёл лампу и сразу поджёг её. Оранжевый свет тут же принялся дрожать, пуская по стенам причудливые тени. Глава города позади сглотнул. Кажется, он даже икать начал.

Спускаться пришлось не так уж и долго. Буквально с десяток ступеней и мы оказались в комнате с несколькими дверями.

– Они ведут в разные коридоры. В одном спальни для взрослых, в другом для детей. Кого вы хотите посмотреть для начала.

– Давайте взрослых, – ответил я, отворачиваясь, так как священник чуть ли не в лицо совал мне свою лампу, хмурясь при этом и иногда потряхивая головой.