Паоло Бачигалупи - Затонувшие города

– Ну да, – пошутила Маля. – Теперь ты мне должен.

Она закрыла тему, потому что понимала – от Мыша больше ничего не добиться, но на самом деле ответ ее не устроил. Они шли дальше по тропе.

Она выжила в Затонувших городах, потому что совсем не походила на Мыша. Когда вокруг засвистели пули, а вожди принялись казнить пособников миротворцев одного за другим, Маля держалась тише воды, ниже травы, не пытаясь сопротивляться, как Мыш. Она заботилась о себе в первую очередь. И именно поэтому выжила.

Все остальные ошметки давно погибли. Дети, ходившие в школы миротворцев, дети с миндалевидными глазами… Эми Ма, Луи Ху, Пин Ли и другие… Они были слишком цивилизованными, чтобы выжить, оказавшись между молотом и наковальней. Маля осталась, потому что совсем не походила на Мыша, а потом выжила снова, поскольку Мыш совсем не походил на нее.

Маля была совершенно уверена, что доктор Мафуз объяснил бы – Мыш прав, а она нет. Нужно вставать и сопротивляться, а не прятаться. Еще Маля была уверена – если бы она вела себя так же, как Мыш, то ее голову давно насадили бы на шест.

Не было тут никакой причины или смысла. Никакого равновесия и никаких весов. Никакой награды – разве что после смерти, как рассказывают Глубоководные христиане.

Мыш поднял руку, предупреждая ее о чем-то.

Маля замерла на месте, потом бросилась на землю.

– Что такое? – прошептала она.

– Не знаю.

Впереди болото расступалось, открывая небольшую полянку, но за ней снова тянулось болото, заросшее рогозом и лилиями. Маля прислушалась, пытаясь понять, что насторожило Мыша. Жужжали насекомые. Ничего странного. Мыш ткнул пальцем куда-то вперед, и Маля вытянула шею, пытаясь разглядеть…

Вот оно.

В болоте среди рогоза плавало что-то. Плавало и не двигалось.

Подождав еще немного, Мыш, наконец, сказал:

– Все чисто.

Они скользнули вперед и разделились, обследуя джунгли и болото и не забывая при этом поглядывать на гору меха и кожи, лежащую в воде.

Земля у края болота была истоптана, трава помята, кочки выворочены. Пятна крови потемнели, наполовину засохнув.

– Койволк? – прошептал Мыш.

– Слишком мелкий, нет? – покачала головой Маля.

– Да, наверное, – он присел на корточки, – но это точно собака, не кошка. Видишь царапины? Это от когтей.

Мыш задумчиво присвистнул сквозь зубы, встал, потоптался по жидкой грязи.

– Угу, – он кивнул, – точно собаки. Боевые собаки. Гончие.

– Откуда ты знаешь, черт возьми?

Он указал рукой. На земле перед ним в грязи красовался еще один след, след другого хищника. Отпечаток ботинка. Хорошего тяжелого ботинка с рифленым протектором.

Толстые подошвы производят много шума, зато гарантируют, что ты сможешь бегать где угодно. Например, по битому стеклу и ржавой проволоке, которых полно в Затонувших городах, и не замедлять при этом шага.

– Солдаты, – сказал Мыш, – такие ботинки не у всех есть.

– Значит, тут были богатые солдаты и их собаки? – Маля задрожала. – Солдаты. Здесь, в джунглях. Так близко к городу, – патриотический фронт, да?

– Не знаю, но у них есть ботинки. И если уж они такие богатые, то и ружья, наверное, тоже есть. Это тебе не жалкие солдатики с кислотой и мачете.

– Но тут ничего нет. Ни мусора, ни врагов.

– Может быть, они ищут новобранцев.

Если это правда, им всем придется бежать. Всей деревне. Если ты нужен солдатикам, они забирают тебя, и Маля еще не слышала ни об одном человеке, который вернулся бы из армии.

– И что там за хрень плавает? – спросил Мыш.

Маля проследила его взгляд и увидела огромное непонятное создание, плавающее в болоте.

– Да хрен его знает. Похоже на аллигатора.

– С мехом?

Мале не хотелось больше бродить по джунглям. Она боялась.

– Давай вернемся к доку и расскажем про солдат. Пусть все узнают, что они рядом.

– Через минуту.

– Мыш…

Он уже шел вперед, сумасшедший упрямый ублюдок.

– Мыш! – прошептала Маля, – вернись!

Мыш не слушал ее и заходил все глубже, раздвигая рогоз. Потыкал плавающую кучу мачете. С трупа поднялись и недовольно зажужжали мухи. Тусклые волосы, грязь, сгустки почерневшей крови, жесткая кожа.

В свете дня на теле виднелись копошащиеся раки, и жуки обгрызали гниющую плоть. Маля увидела какую-то многоножку, которая вылезла из раны, шлепнулась в воду и заскользила по ней, как щитомордник.

Мыш снова поковырял тело мачете.

– Черт, – выругался он, – большой какой.

Скорее огромный. Метры и метры мяса, меха и грубой прочной кожи. Он лишь слегка покачнулся, хотя Мыш налег на тело изо всех сил. Зеленоватая вонючая вода зарябила вокруг. Крошечные лилии закачались, а жуки разбежались во все стороны.

– Думаю, мы нашли ужин, – объявил Мыш.

– Фу, не говори так.

– Оно не испортилось. И тут хватит даже, чтобы закоптить на потом. Все лучше, чем искать раков или пытаться ловить ящериц и кроликов. Куча мяса, поделимся даже с Амайей и ее новым ребенком.

– Доктор ни за что не станет это есть.

– Если он не ест свиней, это не значит, что он не будет есть это, – Мыш раздраженно сплюнул в воду, – и мы же не обязаны говорить ему, что это.

– Мы сами не знаем, что это.

– Тогда просто накормим доктора. Скажем, что козел или нечто вроде. Или придумаем какое-нибудь латинское слово. «Мертвус Кучус», например. Мафуз сожрет за милую душу, он любит всякие такие длинные слова.

Маля рассмеялась:

– Тогда он точно поймет – тут нечисто.

– Маля, не тупи. Не мы его сожрем, так койволки.

Мале что-то не нравилось в этом трупе. Она оглядела болото и джунгли вокруг. Только деревья, листья и кудзу везде вокруг. Глубокие заросшие ряской лужи. И истекающая кровью куча мяса.

Мыш скалился.

Хватит. Нельзя вечно всего бояться. Маля зашла в воду, чувствуя себя очень глупо. Теплая болотная вода обняла ее за ноги. Теплая, как кровь.

– Ты что угодно жрать готов, – сказала она.

– И поэтому я еще жив.

Маля пробиралась между зарослями рогоза и водорослями, а вокруг жужжали москиты. Вдвоем они подхватили плавающую кучу. В воздух удушливым торнадо поднялся целый рой мух.

– Давай на счет три! – Мыш перехватил взгляд Мали.

– Давай, я готова.

– Раз. Два. Три!

Они потянули изо всех сил, пыхтя и хрюкая. Куча немного сдвинулась.

– Давай!

Маля уперлась ногами в дно и потянула. Ноги погрузились в ил, а она все тянула и тянула.

Тело разорвалось.

Потеряв равновесие, Маля с Мышом повалились в воду. Маля выбралась, отплевываясь, боясь оказаться среди кишок и крови. Вместо этого одна половина мертвого тела перевернулась, показав жуткую морду.

– Кали-Мария, Матерь Божья! – завопила Маля и попятилась.

– Черт, – каркнул Мыш, – как я не понял! Я же уже видел такое.

Это было не одно существо, а два. Монстры сплелись друг с другом. Огромный аллигатор и еще одно. Маля не видела таких с момента прекращения перемирия, с того дня, как ушел последний из миротворцев, а сама она убежала в доки, потому что в Затонувшие города вернулась война.