Анатолий Бочаров - Хроники Иберлена (Трилогия)

Молодой Ретвальд очистил сознание, чувствуя, как выравнивается ритм сердца. Коснулся потоков магии — вечно взволнованных, неспокойных, безумных. Идти по кромке моря в шторм — вот что означало обладать доставшейся ему силой. Король-Колдун поднял руку — и мягкий серебристый свет затопил зал, и было это сияние настолько ровным, как если бы электрические лампы источали его. Гайвен заговорил — и негромкий голос его донесся до каждого из сидящих под здешними сводами, обволакивая со всех сторон.

— Вы хотите знать, что случилось. Вы узнаете это, здесь и сегодня, сейчас.

Кажущиеся хрустальными своды Звездной Палаты, бьющее в лицо пламя прожекторов, возносящиеся амфитеатром ступени, ревущие из высоты голоса судей — и он один посреди круглой площадки внизу. «Сим осуждается и признается виновным в измене Шэграл Крадхейк, из второй линии Драконьих Владык, предатель и лжец, что опорочил честь Дану и погубил немало достойных». Нет. Никогда больше потомок повелителей небес не станет жертвой обезумевших от жажды расправы глупцов.

Кто-то из присутствующих пожелать сказать что-то, задать вопрос или может даже выкрикнуть порицание, но Гайвен взмахнул рукой, и любой изреченный звук утонул в наступившей тишине. Затем наследник Ретвальдов продолжал — говоря все также негромко, не повышая тона. Пот катился по его спине, и становилось тяжело дышать. Он понимал, что после всех тягот последних дней не сможет контролировать магию долго. Гайвен уже сейчас нуждался в отдыхе — но все же концентрировал остатки сил, чтоб задуманное им представление оказалось эффектным. От этого зависело, сможет ли он выспаться спокойно — и не вспыхнет ли к завтрашнему утру столица очередным мятежом.

«Мне требуется произвести на всех этих недоверчивых и гордых людей впечатление. Лишь тогда у меня найдется надежда, что какое-то время они не решатся против меня восстать. Две сотни сидов не дадут мне выжить в стране, где десятки тысяч мечей, кинжалов и стрел станут искать дорогу к моему горлу или сердцу».

— Вам всем известно, — сказал Гайвен, — что Коронный Совет почти полным составом предал меня. Великие лорды изменили присягам, которые давали в свое время их предки дому Ретвальдов, а я сейчас воплощаю этот дом. Граф Роальд Рейсворт, бывший лордом-констеблем королевской армии, убит солдатами моей личной охраны, также как убиты мной лично такие пэры, как герцог Эрдер и герцог Коллинс. Прочие сановники совета находятся сейчас под стражей. Им предъявлено обвинение в государственной измене, но, поскольку мы не дикари, рассмотрено это обвинение будет судейской коллегией в предусмотренные законом сроки. Печально, — добавил Ретвальд прохладным тоном, — что верховный судья Хлегганс также пребывает под арестом. Впрочем, его заместители разберутся, кому возглавить процесс.

Гайвен заметил, как едва заметно шевельнулся сидящий с правой стороны зала тан Эдвин Дурван, один из вассалов Драконьих Владык. Этот коротко стриженный рыжеволосый мужчина входил в число военачальников ополчения Западных Берегов, в начале лета вступившего в городские предместья, вскоре после битвы на Горелых Холмах. Активным участием в заговоре он себя запятнать не успел, хотя вчера, несомненно, тоже кричал здравицы в честь Айны Первой. «Впрочем, не могу же я посадить под арест все государство».

Гайвен ослабил путы магической вуали, наброшенной им на зал.

— Говорите, сэр Эдвин. Я разрешаю.

— Благодарю, лорд Гайвен, — Дурван поднялся на ноги, коротко поклонился. Выпрямился. Смотрел он прямо и ровно, и почти не скрывал недовольства. — Я хочу знать, где лорд Артур, леди Айна и лорд Лейвис, — сказал он сухо. — Я хочу знать, где мои господа. Драконьи Владыки.

— Сбежали, — ответил Гайвен коротко. — Предали меня, как и все остальные, и сбежали.

Айна перед тем успела в очередной раз отвергнуть его предложение о браке — высказанное, впрочем, в форме, далекой от куртуазной. Ретвальд не испытывал по этому поводу никаких особенных чувств. Былая влюбленность в дочку лорда Раймонда казался ему теперь чем-то столь же отдаленным, как прошлогодний сон. «Айна позволила манипулировать собой, превратившись в марионетку заговорщиков — а значит, не заслуживает больше и капли моего уважения».

С места позади Дурвана поднялся Рикон Дрегг, джентри из Роскрея, одного из графств Запада. То был человек слегка за сорок в зеленом камзоле, с гербом, изображающим трех золотых певчих птиц на белом поле, разделенном красной чертой.

— Я помню, — сказал сэр Рикон медленно, будто слова давались ему с трудом, — что герцог Айтверн… нынешний герцог Айтверн, хочу я заметить, — поправился роскреец, — еще в Сиреневом Зале выражал вам верность, когда все прочие сеньоры в самом деле оказались недостойны доверия, вами ими оказанного. Но я не вижу здесь Артура Айтверна. Я присоединяюсь к недоумению тана Дурвана. Где мой сеньор?

Пламя, тлеющее в камине, вдруг вспомнилось Королю-Чародею — пламя, на которое он смотрел сегодня в полдень. Слишком много мыслей теснилось в голове, и отрешиться от них не получалось. Картины былого и грядущего пеленой застили разум. Молодой человек, что сидел напротив, не шевелился и молчал, тоже производя впечатление глубокой задумчивости. Растрепанные соломенные волосы, правильные черты лица. Юноша настолько напоминал Эйдана, что казался его двойником. Эйдан Айтверн некогда предал Шэграла Крадхейка, своего сводного брата — и противостоял ему в войне, которая на тысячу лет определила судьбу фэйри. Шэграл хорошо запомнил эту измену — и потому Гайвен не был удивлен, когда Артур Айтверн последовал примеру далекого предка.

Герцог Запада вскинулся, подался вперед, выхватывая кинжал. Удар у него был поставлен неплохо, и кто другой на месте Ретвальда оказался бы убит на месте. Но Гайвен среагировал быстрее, вывернул строптивому вассалу руку. Внезапно накатила злость, захотелось эту предательскую руку сломать — но молодой король с изрядным усилием сдержался. Он совершенно спокойно, не дав дрогнуть лицу, сообщил Артуру Айтверну, что прощает ему попытку покушения, а сам в это время думал, что остался совсем один. Даже когда пришло известие о смерти отца, было легче.

— Ваше величество, — сказал кто-то в камзоле с эмблемой Гильдии ювелиров напряженным голосом, — мы ожидаем вашего ответа.

— Герцог Айтверн выразил несогласие с моей политикой и покинул мою службу. Я оговорился, поставив его в один ряд с сестрой и кузеном. Сэр Артур меня, конечно, не предавал. Мы не сошлись во взглядах на будущее страны, однако клейма предателя на герцоге Малерионском нет. Я лишь освободил его от должности первого министра.

Запоздало молодой Ретвальд подумал, что следует вновь набросить на собравшихся сковывающие речь путы, пока не начались перепалка и галдеж — но понял вдруг, что никакой необходимости в этом нет. Все сто человек, что сидели в Зале Гильдий, священники и дворяне, ремесленники и торговцы, напряженно молчали, готовые услышать, что он скажет, и Гайвен вдруг почувствовал, как ползет по залу, черным крылом задевая стены, страх. «Они все поняли, что мир, который они знали прежде, изменился — и сейчас изменится еще сильнее».