Игорь Осипов - Боевой маг. За кромкой миров

– Прогресс, – тихо произнес я. – А прежняя жизнь?

– До смерти? Я не помню почти ничего. Прошлая жизнь является мне как обрывки странного сна. Знаю только, что меня змея укусила, я и померла. Ожила в лесу, бродила как в бреду. Помню, не себя жалко было, а семью, которая на мне лежала. Уж и семью не помнила, а все кого-то жалко, – она провела рукой в воздухе, описывая неровный круг, – абстрактного нуждающегося. Видать, потому берегиней и стала.

– Оксана тоже не помнит прошлого.

– Навь мертвых просто так не выпускает, она себе в залог часть души оставляет. Греки даже красивую сказку придумали про хлебнувших из загробной реки Стикс и предавшихся забвению.

– Давно ты умерла?

– Нет, – покачала головой Береста, – всего семьдесят лет назад. Почти… На днях юбилей будет, – усмехнувшись, добавила она.

– Понятно-о-о, – протянул я, а потом вернулся на свое поваленное бревно, достал блокнот и стал комментировать вслух ближайшие задачи, которые карандашом набрасывал на листок бумаги. – Нужно допросить пленных об этом мире, это раз.

Карандашик обвел циферку «один» и перескочил на следующую строчку.

– Нужно настроить заклинание шитья. Этим займется Сашенька с Берестой. Береста! – чуть громче повторил я имя, подождав, пока берегиня поднимет руку в знак того, что поняла. – Нужно разобраться с системами защитной экипировки. Этим займешься ты, – поднял я глаза на Ангелину Фотиди. – Возьмешь стажера, он вроде бы увлекается оружием. Это два.

– Сковородкой бить можно?

– Сама смотри, главное, чтобы задачи мог выполнять. Следующее. Я займусь скатертью-самобранкой и спицей-переводчиком, полученной… – Я помолчал, подбирая слова. – При подготовке. Кстати, – я достал кубик с записью местного наречия, – надо вам язык изучить.

– Как работает? – спросила Александра Белкина.

– Надо ко лбу приложить, и он сам все сделает. Немного голова болеть будет, но это не страшно. Я уже через час себя нормально чувствовал.

– Я первая, – схватила мешочек с прозрачными кубиками экстрасенс.

– Кто бы сомневался, – пробурчал я. – Ты всегда везде первая хочешь быть.

– Это плохо?

Я пожал плечами. Может, это и неплохо было, но как бы не надорвалась. Нужно ей нагрузки дозировать, а то взвалит все, что можно, на хрупкие плечи. Я взглянул на Белкину, словно сквозь одежду мог различить тонкую талию и грудь девушки вкупе с остальной фигурой. Она слегка вздрогнула, почувствовав мое внимание, и покраснела.

– Если рвешься в бой, то продумай репертуар наших выступлений, – произнес я, отвернувшись и тоже покраснев. – Какой-нибудь суперэкономвариант. Нам не на жизнь зарабатывать надо, а имидж шутов поддержать.

– Сделаю. Задумки уже есть.

– Хорошо. И передай Лунике, пусть займется транспортом. Там в кустах я заприметил пару обглоданных скелетов. Со слов зэков – это съели травмированных местных ишаков. Да, кстати, переводчик подбирает наиболее близкий вариант, но бывают промашки, и бывают слова, не имеющие аналогов. Вьючных животных он поименовал как «ишак», не осел, не пони, а именно ишак.

– Готово, – произнесла Береста, похлопав по макушке последнего из жертв, у которого она взяла на пробы не меньше полулитра крови.

С разбойниками она сильно не церемонилась, а вот старателям вколола витамин С и глюкозу, которые были безвредны для местных жителей. Кроме того, девчонки, узнав про рыцаря без страха и упрека, всячески его обласкивали, то пичкали конфетками, которые он со стойкостью отвергал, то развернутым спальным мешком укрывали.

Пока велись изыскания паранормальной биологии, Оксана была озадачена сбором гербария для Бересты и фотографированием местности на небольшую, но хорошую «мыльницу», которую, оказывается, берегиня таскала с собой. Навья повозмущалась, но потом притащила целый ворох травы и веток и щелкала все подряд.

Кстати, всплеск силы повторился, и опять-таки с промежутком в три с половиной часа. Если посмотреть аурным восприятием, то можно было различить ровный, как морская волна в хорошую погоду, вал энергии и искорки в глазах, резко вспыхнувшие и медленно угасающие. У людей глаза горели белым светом, у нарони – голубоватым, и только у рыцаря был ярко-красный огонь, словно кровь выплескивала свое свечение через зрачки. Глаза Ангелины сверкали золотом.

– Раз готово, приступаем к очередной стадии, а то я уже устал от созерцания местной природы. Кстати, я вынес некие интересные сведения. Здесь нет насекомых, вся местная живность представлена исключительно позвоночными существами. И крылатые не имеют перьев. Растения почти земные, но листья немного странноваты. Верхняя сторона обычная зеленая, а нижняя матовая серая и отражает свет. А еще они раз в три с половиной часа складываются, как крылья у бабочки, и поворачиваются ребром к солнцу, но опять же через три с половиной часа разворачиваются и раскрываются. Причем соседние деревья одного вида идут зачастую в противофазе.

– Это фигня, я вот заметила, что пестики-тычинки опыляют не пчелы с бабочками, а какие-то ярко раскрашенные птеродактили размером с колибри, – добавила Оксана, лежавшая на сухой гальке, – а на деревьях ползают большие амебы. Вот такие. – Она развела пальцы, обозначив нечто размером чуть больше спичечного коробка.

– Это местные лесные духи. Они тупые как улитки, – высказалась Александра. – Я их и так и сяк сканировала, но они не то что разума, вообще никакой нормальной реакции не проявляют. Мокрицы и то умнее.

– Ангелина, ты готова со своей иллюзией? – спросил я у магессы, когда все поделились наблюдениями за дикой природой.

– Да.

– Тогда приступаем. Оксана, ты с края ледника берешь на прицел всю поляну. Я в дальних кустах с Сашенькой.

Белкина, как всегда, скривилась, услышав уменьшительно-ласкательный вариант своего имени, но промолчала. Не знаю почему, но я все чаще называл ее не Александрой, а Сашенькой или Шурочкой. Почему-то мне это казалось уместным. Может быть, прав дед Семен и я действительно истосковался по женскому вниманию и женскому телу, невзирая на затянувшийся траур по Анне. К тому же я стал замечать то рвение, с которым Бельчонок хочет выделиться передо мной, и ее смущение, когда я обращаю на нее внимание более пристальное, чем обычно.

– Береста рядом с Оксаной, – продолжил я, переведя взгляд с одной барышни на другую. – Для отступления используем полог тишины. По местам.

Девчата разбежались по указанным позициям, на что ушло не больше пяти минут. Ангелина зашла за дерево, глубоко вздохнула и накинула иллюзию, став похожей на одну из представительниц местного населения.

Ангелина шагнула в сторону и направилась к лежащим на камнях аборигенам, крадясь на цыпочках, как испуганная деревенская девушка. Теперь на ней был длинный серый плащ с капюшоном, из-под которого выглядывало такое же серое платье до самой земли. Шею и голову прикрывал тонкий алый платок, отчего было видно только лицо с ярко-голубыми глазами. Образ завершала большая плетеная корзина в руках. Ну прям Красная Шапочка в инопланетном исполнении. Пленники, стараясь привлечь внимание, многозначительно замычали. Я хихикнул, поскольку это я забыл вытащить у них кляпы.