Георгий Смородинский - Черное пламя над Степью [litres]

– Вы, тетечка, с этим юмористом еще наплачетесь, – усаживаясь на свое место, сокрушенно вздохнул маг. – Хотя в хозяйстве он мужчина видный, не поспоришь. Дрова там нарубить, воды наносить, и замки, опять же, умеет всякие открывать.

– Ракот действительно атакует Эрантию через десять дней, – пожала плечами дочь некроманта. – К нашему князю сегодня приходила хозяйка этого замка. От нее-то он об этом и узнал. – Ваесса задумчиво оглядела обеденный зал и с грустью в голосе закончила: – И ее же мы будем через два часа хоронить…

Над столом ожидаемо повисла тишина. Все расселись на свои места и, стараясь не смотреть в мою сторону, потянулись к приборам. Ваесса выдержала театральную паузу и, не меняя интонации, добавила:

– А еще князь сегодня ночью разговаривал с Мердоком, а потом сжег предсказателя вместе с его жилищем.

«Вот же гадость на ножках!» – мысленно улыбнулся я. Это она у меня, что ли, научилась правильно преподносить новости? Наверное, все оставшееся время репетировала. А судя по постному лицу командора, он тоже в этой импровизации замешан.

– Я не знаю, кто такой этот Мердок, – почесав затылок, прокомментировал последнюю новость Фантик, – но чувствую, все самое интересное мы сегодня проспали.

– Ты убил Видящего? – обретя дар речи, ошарашенно выдохнула Раена. – Но за что? Зачем?

Я вздохнул, отложил вилку с ножом и, стараясь оставаться серьезным, медленно перевел взгляд на погрустневшую Ваессу.

– Раз даресса начала, то пусть уже сама и рассказывает до конца. – Я сделал приглашающий жест и, откинувшись на спинку стула, скрестил руки на груди. – Ну а мы послушаем и определим, кто у них в семье будет самым главным юмористом.

– Как же вы жили там тогда? В своем мире? – Риис чуть придержал поводья своего ящера и оторопело посмотрел на Фантика.

– В смысле – «как»? – Тот отвлекся от своих мыслей и удивленно приподнял бровь.

– Ну ты же сам говоришь, что у вас на Земле никто не видел этих ваших богов. Как же умирать, не зная, что будет потом?

– А у нас были варианты? – широко улыбнулся воин. – Жили и не парились. В остальном все так же, как и здесь. После тебя всегда останутся твои дети, внуки. Если сделаешь что-то хорошее, то еще и помнить будут…

– Вот ты мне ответь, Риис, – включилась в разговор Масяня. – Ты сам видел когда-нибудь этого Ракота?

– Не видел, – отрицательно покачал головой маг. – Но это не значит, что его нет. Его видели другие, а скоро, думаю, увидим и мы.

– М‐да, неудачный пример. – Охотница почесала щеку и задумчиво посмотрела на стоящую у дороги ветряную мельницу.

– Во-о‐от, а послушала бы меня, побрилась бы наголо, – назидательным голосом продекламировал Фантик, – и примеры бы сразу появились в голове.

– Отвали, – беззлобно огрызнулась Масяня и, вновь переведя взгляд на Рииса, продолжила: – У нас там некоторые люди искренне верили в бога. Понимаешь, если есть вера и ты знаешь, что после смерти с тебя спросят за твою жизнь, то будешь жить правильно.

– Ну, в целом она права, – поддержал охотницу Фантик. – Да только верил хорошо если один из ста. Остальные жрали сколько влезет, спали с кем попало и худели потом в Великий пост…

– А что в этом такого? – удивленно переспросил Риис.

– А наш бог запрещал много есть, – пояснил лысый, – плохо это, типа…

– Ага, этот поэтому сюда и сбежал, – с улыбкой кивнула на воина охотница. – Там-то ему ничего хорошего не светило. Он же даже ночью, во сне, ест. А так… В нашем мире тоже были храмы и монастыри. Люди в них порой проводили целую жизнь, и вряд ли какой-нибудь тибетский монах боялся смерти…

– Ну да, – пожал плечами Фантик. – Чего ее бояться, если твоя жизнь похожа на жидкий кисель? Такая же унылая и бесполезная. Все эти медитации, поиск пути и прочие самопознания. Какая от этого практическая польза другим? Да у любого водителя трамвая жизнь интереснее в тысячу раз!

– Ты не верил? – удивленно посмотрел на него маг. – Но…

– Сложный вопрос, – пожал плечами Фантик, задумчиво глядя на дорогу. – Я физик, и верить в ту чушь, которую втирали большинству, – это предать всю свою жизнь. Но не все так просто… Поэтому я никогда ничего не отрицал.

Однако… Я вздохнул и задумчиво посмотрел на садящееся за лес солнце. Два дня в пути… Народу банально скучно, вот и обсуждают все подряд. Вот уже и о теологии речь зашла. Впрочем, недолго уже осталось. Еще одна ночевка, и до обеда, по идее, будем уже в Венерне. Конечно, можно продолжить движение, но это будет означать потерю завтрашнего дня. Даже если ночью нас пустят в город, то пока будем устраиваться, пока отсыпаться… Нет, в принципе, можно и не спать, но ну его, этот «принцип», в известное место. Когда не знаешь, что тебя ждет завтра, наедаться и высыпаться лучше впрок.

Баронессу похоронили в небольшой роще в полукилометре от замка, у подножия большого раскидистого дуба. Когда я наотрез отказался от лежащих в гробу драгоценностей, Дайнек хотел закопать их вместе с хозяйкой. Пришлось убеждать его потратить их на восстановление и укрепление замка. Эрле они уже без надобности, а Лайтан все-таки когда-то был и ее домом, хоть и назывался тогда по-другому. Убедил… Часа три хоронили, потом столько же поминали и в итоге в дорогу отправились только после обеда. Порталы – это, конечно, хорошо и быстро, да вот отправить нас смогли только на границу герцогских земель. Дальше мы двинулись своим ходом. Пара небольших городов по дороге, деревеньки с низкими бревенчатыми домами, крестьянские телеги – и березы… те, что растут только в России. Харт! Как же я по ним соскучился… Ведь пока живешь и видишь что-то каждый день, не понимаешь, насколько оно вплетается в твою жизнь. Там, в другой жизни, под моим окном росли две белоствольные красавицы березы. Спасибо разработчикам, что эти деревья есть и здесь. И нужно будет обязательно посадить их в своем княжестве.

По мере нашего приближения к столице герцогства лес отодвигался далеко на запад, и теперь практически все свободное пространство занимали засеянные злаками поля. Деревни стали встречаться все чаще, дорога заметно расширилась. Вообще, читая европейских классиков, в чьих книгах, куда ни плюнь, обязательно попадешь в какого-нибудь герцога Анжуйского, сложно осознать, что герцог – это что-то вроде президента не самой маленькой европейской страны. Ведь площадь Дарского герцогства – почти триста тысяч квадратных километров, оно больше половины европейских стран.

Этот мир заставляет уважать расстояния. Когда ты в Москве, в своей квартире, то Питер для тебя – это два часа и пара пива на поезде, Владивосток с Хабаровском – где-то там, недалеко друг от друга, а Сан-Франциско и Вашингтон в Америке, и между ними тоже вроде всего-то пара бросков гранаты, но… От границы герцогских земель до Венерна двести пятьдесят километров. Дорога хорошая, и на своем «Ровере» я домчал бы часа за три. Вот только, боюсь, не влезу я сейчас в него. Сам подрос, и рога… А вдруг форму придется менять? Да и Мрака в багажник не засунуть, а куда я уже без него? С другой стороны, по-настоящему из города я не выезжал с последней нашей с Максом рыбалки. Вот и компенсирую теперь упущенное.