Алексей Изверин - Чужое тело

– Четче, отродье! – как раз скомандовал мужик и пошатнулся, в последний момент успел удержаться за бревно, вертикально вкопанное в землю.

Я остановился.

– Это тренировка королевской гвардии, ваше высочество… – сказал Иштван.

– Да уж вижу.

Парни, да почти подростки, старше моего теперешнего тела лет на пять, мутузили друг друга старательно. Мечи сталкивались с треском, иногда летели щепки, при удачных попаданиях по поддоспешнику отроки хекали и сдавленно ругались.

Их тренер пытался устоять на ногах, запах сивухи витал над плацем.

– С утра выпил, весь день свободен, – громко сказал я.

Сержант обернулся, попытался встать ровно и таки свалился на плац.

Отроки остановились, опустили мечи, растерянно глядя на меня.

– Как верно подмечено, ваше высочество, – раздался за спиной шепоток Иштвана.

Сержант заворочался, как большая черепаха, пытаясь подняться. Упер в землю свой тренировочный меч, напрягся, выпрямился и встал перед нами на согнутых ногах.

– Его высочество наследный принц Седдик Шеен! – сказал лакей, снова из-за спины.

Сержант попытался поклониться, качнулся еще сильнее, едва не упал и осмотрел меня бутылочного цвета глазами. Видно, что отдыхает мужчина не очень давно, но серьезно, на щеках щетина, на лбу морщины, под глазами мешки.

– Кланяйся, что, совсем разум пропил? – Слуга выступил вперед, размотал плеть и наотмашь врезал сержанту по правому плечу, с перехлестом.

– Ик! – громко сказал сержант, покачнувшись.

Слуга замахнулся второй раз, ударил. Снова с перехлестом, кончик плетки обвился вокруг левого плеча, лопнула ткань рубахи, показалась кровь.

Сержант еще раз покачнулся.

– Ну-ка… Хорош… – Я дернулся остановить, да не успел.

– Ах ты… – Слуга еще раз взмахнул плеткой.

Дальше я не понял, что случилось. Сержант качнулся как-то особо сильно, навалился на слугу, тот хыкнул – и двое застыли в странной скульптуре. Причем слуга как-то все ниже, ниже, ниже… Шлеп! И лежит на земле, как пьяный сержант до того.

– Так, спокойно… – сказал я. И сам поразился тому, как плохо и по-мальчишески прозвучал мой голос.

Спокойным ничего делаться не спешило. Сержант поудобнее перехватил свою палку и отступил на пару шагов, слуга сворачивался клубочком в позу эмбриона, поскуливая, отроки совсем тренировку забросили и сбились в кучу.

Мутный взгляд сержанта коснулся меня, обежал с ног до головы.

– Ик! – сказал сержант.

– Иииууу… – На одной ноте выл слуга, процарапывая деревянными подошвами ботинок дорожку в пыли.

– Ваше высочество… – раздался из-за моей спины голос Иштвана.

– Молчать! Ты, – ткнул я рукой в сержанта. – Зачем ударил слугу?

– Не бил, – промычал пьяный сержант.

– Ваше высочество.

– Что?

– Обращаясь ко мне, тут все добавляют «ваше высочество». Древний красивый обычай, понял?

– Не бил я его, ваше высочество! – сказал сержант. Только теперь я заметил, что пьян он гораздо больше, чем кажется. Как из прокисшей винной бочки разило. Плохой и дешевый алкоголь, смешавшись с запахом пота, разве что мух на лету не сбивал. – Разве ж это удар? Это так, немного…

– Вижу, что немного, – хмыкнул я. – Как тебя зовут? И что ты тут делаешь?

– Меня зовут Седдик Гор, ба… – Сержант попытался поклониться, вышло какое-то шатание.

– Стоп, стоп, разрешаю не кланяться! Грохнешься еще снова.

– Ваше высочество! – задушенно зашипел Иштван.

– Завтра поклонится два раза. За сегодня и за завтра. Итак?

– Я Седдик Гор, барон Кривой речки, ваше высочество. Децимал королевской гвардии. Тренирую новобранцев.

– Хорошо же ты их тренируешь… – Я поглядел на новобранцев. – Сам еле на ногах держишься.

– Да, ваше высочество.

– Тренируй дальше. Мастер Клоту, осмотрите слугу. Что там с ним…

Вперед выскользнул доктор. Выхватил у слуги свой ящик и принялся колдовать над пострадавшим.

Сержант все так же стоял на месте.

– Ну, что застыл-то? – Я внезапно ощутил интерес. Завтра же… То есть когда проснусь… Милена и Светлан мне поединок обещали. Посмотреть бы на то, как тут тренируются, а? Может, и самому чему поучиться.

– Да, ваше высочество. Отроки, продолжать!

Отроки нехотя разбились на пары, как и были, и принялись мутузить друг друга палками.

Сержант чуть встряхнулся, пришел в себя. И хотя от него по-прежнему несло перегаром, но дело он свое знал. Отроки мутузили, сержант поправлял их, а при неправильных движениях сам выдавал провинившемуся по первое число.

– Четче удар! – Сержант метался между тремя парами, сражаясь с алкоголем. – Вот ты, блокируй мой… – Меч без резкого замаха опустился на плечо взвывшего отрока. – Ну, понял? Будешь так медленно защиту ставить, сам без рук останешься! Еще раз! Пока не получится!

Мне поставили походное складное кресло, которое я проигнорировал, смотрел на тренировку. Было очень интересно.

Удар начинается с ног, проходит по бедрам в живот и спину, а уже только оттуда в руки, рушится полным усилием всех мышц тела. Шаг ногой вперед, с резким выдохом – удар! Отступление, меч вверх, блок! Потом по шее от сержанта, потому что что-то неправильно, и снова те же движения.

Отроки двигались хорошо, гораздо лучше, чем Вербицкий, когда он приволок тренировочный меч в спортзал и пытался что-то показать. Серега-большой тогда легко уклонялся от клинка и выдавал Вербицкому леща за лещом, поучительно подсказывая, что меч та же палка, и ничего не зависит от оружия, а все зависит от человека.

Потихоньку стали появляться новые действующие лица.

Сначала какие-то аристократы из дворцовых обитателей запестрели на стенах. Потом появились группки солдат, такие же бородачи, что меня охраняли, только без шлемов и кольчуг. Группировались поодаль, на нас поглядывали.

Последним подтянулся большой и здоровый дядька, важномордый, со свитой из охраны и лакеев.

– Генерал Ипоку, граф Септский, – склонился к моему уху Иштван. – Командующий королевской гвардией.

Генерал зыркнул на меня нехорошо. Потом так же нехорошо поглядел на извивающихся в попытках нанести правильные удары отроков. Потом снова на меня. Нахмурился. И решительно зашагал к нам.

Солдат как ветром сдуло. Отроки снова бросили тренировку и сбились в кучу.

Иштван что-то такое прошипел, похожее на ругательство.

Я не обратил внимания, остался стоять как стоял.

За три шага до меня генерал остановился и отрывисто поклонился.

– Ваше высочество!

– Мой генерал! – Чуть склонил голову я. Чем-то напомнило мне это Латинскую Америку. «Пабло!» – «Да, мой генерал!» Это откуда же у меня во сне такой кривой образ-то?

Генерал поперхнулся и воткнул в меня злобный взгляд.

Граф Септский, генерал Ипоку, был высок, широк и толст. И носил он панцирь, золотой, украшенный тонкой гравировкой, изготовленный не иначе как по специальному заказу. А на голове его красовался роскошный золотой шлем, с нащечниками, украшенный высокими перьями. Нащечники генералу явно были необходимы, жирные щеки так и норовили выскользнуть за металл, тонкие губы кривились, а поросячьи глазки важно глядели на мир.