Александр Мазин - Путь императора

«Судьба благосклонна к отважным,– подумал Фаргал,– а не к безрассудным».

Но молодой воин не чувствовал себя настолько уверенно, чтобы настаивать на своем. Все-таки Йорганкеш – Император. Ему видней. Тем более больше никто не пытался возражать.

Если бы Фаргал знал, что половина присутствующих согласна с ним, то не сдался бы так легко.

– Урадзгир, передай лестницы Алым,– распорядился Йорганкеш.– Твои люди в штурме участвовать не будут. Наемники…– Император поглядел на Фаргала,– тоже. Пусть поучатся у моей гвардии, как брать крепости!

– Ну зачем ты влез? – упрекнул Фаргала Йариш-Карам, когда они вышли из шатра.– Если Алые опростоволосятся, мы ничего не потеряем. Но если они возьмут город, то из-за тебя мы лишились добычи.

– Я был внутри,– хмуро возразил Фаргал.– Сорок тысяч фетсов удержат эти стены даже против сотни тысяч Алых.

– Он прав,– согласился Шорг.– Но нам-то какое дело?

– Белый! Послушай! – Фаргал остановился.

Оба тысяцких тоже остановились и посмотрели на эгерини.

– Ты доверяешь моему чутью, Белый? – спросил молодой воин.

– Допустим.

– Тогда сделай так, чтобы ко времени штурма твои бойцы были в седлах. Сделаешь?

Шорг внимательно посмотрел на своего бывшего сотника.

– Хорошо,– кивнул он.– Сделаю.

Глаза Йариш-Карама загорелись.

– Что задумал, воин?

– Если бы я мог знать! – Фаргал усмехнулся.

– Я играю с вами! – решительно заявил Йариш-Карам.– Берете?

– С радостью! – Тут Фаргал увидел выходящего из шатра царского мага.– Прошу меня простить, друзья! – извинился он и быстро двинулся к фетсу.

– Какие мы вежливые,– проворчал Йариш-Карам.– Слышал, что о нем в казармах болтают?

– Что? – насторожился Шорг.

– А что про «Ночную бабочку» толкуют, тоже не слыхал?

– Так, одним ухом.

– Ну так послушай двумя! – с удовольствием сказал Йариш-Карам.– Пришел я туда перед походом, честь по чести, ну, так этот прощелыга, хозяин «Бабочки», решил слупить с меня лишний золотой. У него в саду, говорит, теперь особый запах. Такой, что старая плетка и та торчком встанет! Я, ясное дело, ему объяснил, что мой хорь в сметанку и так ныряет будьте-нате! Однако ж… – Рассказчик сделал выразительную паузу.– Запах не запах, а то, что я тогда вытворял, золотого стоило! Ясное дело, после я – хозяина за кадык: что за чародейство? Прохвост поупирался немного, но выложил: был у него в гостях наш Фаргал. С женщиной. Да такой, что и описать невозможно. По крайней мере, прощелыга только глаза закатывал и слюни пускал. Купили они на ночь сад… ну и с той ночи и началось!

– Не загибаешь? – усомнился Шорг.– Я Фаргала не первый день знаю. Женщины для него – пустое место.

– Еще бы! – хохотнул Йариш-Карам.– С такой-то кралей! Мои парни болтают: это и не женщина вовсе – богиня!

– Угу,– ухмыльнулся Шорг.– Две богини!

– Не веришь? – обиделся тысяцкий.– Но имей в виду: я к этому парню буду держаться поближе. Таких удача любит!

– Держись. Я не против.– Шорг хлопнул тысяцкого по спине.– Пошли, старый ворон, пора собирать стаю. Как я мыслю, луна зайдет часика через три.

– Фанкис! – окликнул мага Фаргал.

Фетс остановился, посмотрел на эгерини – и глаза его стали еще уже, совершенно как две щели, прорезанные тонким клинком.

– Извини за беспокойство, но я хотел бы знать, не приготовили ли там,– он кивнул в направлении Ладдифа,– какой-нибудь магический трюк?

– Может быть, может быть…– рассеянно произнес фетс.

Мысли его были явно обращены не на вопрос Фаргала, а на него самого. Но эгерини этого не заметил.

– А ты мог бы сказать хотя бы примерно?

– Если бы мог, я сказал бы об этом царю.

Фаргал смутился, хотя Фанкис совсем не собирался поставить молодого тысяцкого на место.

– Ты знаешь, что защищен от магии? – неожиданно спросил чародей.

– Знаю.– Фаргала в данный момент это не волновало.

– Почему?

– Я… жрец Таймат.

Чародей поднял руку. Несколько мгновений он просто глядел в пространство, затем дунул на ладонь и описал перед лицом Фаргала пару замысловатых кривых.

– Что ты делаешь? – насторожился эгерини.

– Спрятал твою защищенность,– сказал чародей удовлетворенно.– Не беспокойся, она осталась с тобой, просто теперь это не так бросается в глаза.

Эгерини открыл рот, чтобы задать вопрос, но царский маг повернулся к нему спиной и ушел, предоставив молодому воину искать ответы самостоятельно.

Фаргал глубоко вдохнул сладкий ночной воздух и прислушался к себе. Вроде никаких изменений. Эгерини зачем-то посмотрел на свои руки. В лунном свете кожа казалась серо-голубой. Как хорошие доспехи.

прошептал Фаргал.

Каждое слово было правдой. И каждое слово было обращено к Ней.

Но Таймат не откликнулась.

Посланец Императора явился к Фаргалу, когда луна уже коснулась черного горизонта.

Посланец, Алый из царской стражи, если и заинтересовался зрелищем полностью изготовившейся к бою тысячи, то виду не подал. Хотя он, как и большинство в войске, знал, что Император решил штурмовать крепость силами одной лишь Гвардии.

– Император желает тебя видеть,– сказал посланец.

Эгерини спешился, поскольку посланец пришел пешком, а до царского шатра рукой подать. Передав повод сотнику Тимиуру, он сказал: «Ждите!» – и поспешил за Алым.

Царь царей сидел на походном троне, установленном под открытым небом. Шестеро слуг держали факелы. На ковре, у ног Императора, скрестив ноги, сидел Фанкис.

Четверо царских советников, разодетых и важных, как откормленные к празднику фазаны, расположились слева от трона. Справа с непроницаемым лицом стоял начальник царской стражи, Гурлагер. Его воины образовали замкнутый круг. Две линии: одна обращена внутрь, другая – наружу.

Фаргал встал рядом с начальником стражи.

Луна ушла. Негромко потрескивали факелы, распространяя горьковатый запах горящего масла, о чем-то шептались царские советники…

– Пора,– произнес царский маг, взглянув на песочные часы.– Ты позволишь, государь?

– Начинай! – нетерпеливо бросил Йорганкеш.

Фанкис поднялся.

Эгерини с любопытством наблюдал, как чародей совершает медленные пассы. Казалось, руки его движутся в вязкой жидкости.

Серый туман заструился над ковром мага. Внутри тумана двигались такие же серые тени.

– Я ничего не вижу,– оттопырив нижнюю губу, недовольно произнес Йорганкеш.

– Терпение, мой государь!

Фанкис щелкнул пальцами, и все шесть факелов мгновенно погасли.

Серый туман тускло светился. Не ярче, чем поздние сумерки, но теперь смутные тени обрели очертания, и Фаргал без труда узнал зубчатый гребень крепостной стены Ладдифа. Гребень этот, казалось, приближается к ним, постепенно увеличиваясь. Одновременно стена медленно ползла вправо. Ощущение такое, словно едешь вдоль стены на колеснице. Только по воздуху, а не по земле.