Александр Мазин - Путь императора

Белый камень возвышался справа от дороги. Большой камень – всаднику до верхушки не дотянуться. На обращенной навстречу каравану стороне надпись:

«Земля Нузи». И громовая стрела Ашшура над древними буквами.

С другой стороны – такая же громовая стрела и – «Земля Карн-Апаласар».

Больше ничего – ни герба, ни имени Владыки. Владыки уходят. А земля остается.

Сотник ехал впереди. За ним – передовой десяток, а за десятком – императорский чиновник в легкой повозке. Вокруг повозки – второй десяток, а за ним – передовая полусотня. Остальные воины двигались внутри колонны.

Три всадника, спешившись, стояли в тени межевого камня. Сотник смотрел на них с любопытством, но без всякого беспокойства. Караван приближался. Когда между сотником и камнем оставалось шагов сто, всадники разом прыгнули в седла и разъехались, перегородив дорогу.

Сотник и тут не встревожился, а напротив, заинтересовался еще более. Ударив каблуками своего скакуна, он вырвался вперед и лихо осадил в нескольких шагах от всадников.

Троица не спешила его приветствовать. Возглавлял ее рослый воин с густой бородой, в по-боевому надвинутом шлеме. Двое других – на полкорпуса позади. В руках – копья, на щитах – значки стражников Владыки Нузи. Но доспехи совсем не такие, какие носят обычные стражники.

За спиной сотника раздался топот копыт. Это передовой десяток снялся в галоп и поспешил к своему командиру. Почувствовав их за своей спиной, сотник приосанился.

– Я – Бешдер из рода Мериг,– громко, с достоинством, произнес он.– Доверенное лицо Владыки Карн-Апаласара. Назовитесь!

– Гарвар,– представился высокий всадник.– Слуга Владыки Нузи. Вам следует заплатить въездную пошлину. По серебряной монете – с повозки и тысячную долю с золота и драгоценностей, если у вас они есть.

Брови сотника поползли вверх. Он впервые слышал о пошлинах, взимаемых при пересечении границ земель. Мостовые, вратные – да, но пограничные? Но сотник был молод и не решился сразу послать слугу Владыки Нузи к демонам. Он оглянулся назад. Повозка императорского чиновника приближалась.

– Груз каравана не принадлежит Владыке Карн-Апаласара,– сказал сотник.– Он принадлежит Императору!

И задрал подбородок, очень довольный найденным доводом.

– Я хочу увидеть ваши грамоты!

Этот Гарвар держался так, словно у него за спиной не два воина, а тысяча.

Повозка императорского чиновника подъехала к всадникам и остановилась. Следом за ней остановилась передовая полусотня, и один за другим начали останавливаться возы.

– В чем дело? – недовольно спросил императорский чиновник.

Ему объяснили.

Чиновник был толст, брюзглив и плохо переносил жару и тряску. Но как никто другой разбирался в налоговых тонкостях. Поэтому и приставлен к новому Владыке Карн-Апаласара.

– Какая еще въездная пошлина? – сердито закричал он.– Я непременно доложу Императорскому Совету о самоуправстве! Нет, я доложу самому Императору!

Крик чиновника не мог не достигнуть ушей слуги Владыки Нузи.

– Я выполняю приказ,– сказал он извиняющимся тоном.– Покажите мне документы и следуйте дальше.

Чиновник высунул из окошка голову.

– Покажи ему!– закричал он, взмахнув свитком.– Пусть только сломает печать, и собственный Владыка повесит его за кишки!

– Я только взгляну,– вежливо сказал воин.

Сотник качнул головой. Один из его всадников, свесившись в седле, принял свиток и передал командиру.

– Прошу.– Сотник протянул документ высокому воину.

Тот взял его… и швырнул на дорогу.

– Эк… Что?..– растерянно произнес сотник… и его голова последовала за свитком.

Горячий скакун взвился на дыбы, стряхнув обезглавленного всадника, а высокий воин рванулся вперед, и меч его в одно мгновение выбил из седла еще двоих. Один из товарищей его свистнул так, что заложило уши, и, опередив второго на долю мгновения, бросил коня в сечу.

– Убейте их! – завизжал чиновник, втягивая голову обратно в повозку и в изнеможении откидываясь на подушки. Что за сумасшедшие!

И впрямь, только умалишенные могут втроем наброситься на две сотни караванной охраны.

В этом императорский чиновник был прав. Ошибся он в оценке противника. Но ведь он был чиновником, а не воином.

Мирные стожки вдоль дороги вдруг ожили и выплюнули стаю смертоносных стрел. Из-за межевого камня выскочили человек десять и устремились к повозке императорского чиновника. Всадники охраны бросились навстречу – прямо на меткие стрелы.

Передовая полусотня скучилась. Солдаты не знали, что делать: то ли атаковать стога, в которых прятались лучники, то ли поспешить на помощь чиновнику. Пока десятники раздумывали, половина их подчиненных уже потеряла способность сражаться.

Еще хуже пришлось замыкающим, чьи щиты и кирасы лежали на возах. Стрелы истыкали их, как подушечки для булавок.

Но не все солдаты погибли так бесславно. Одни успели укрыться за возами и спешно натягивали шлемы, застегивали ремни доспехов – и вот уже щит к щиту двинулись на стрелков. Полдюжины всадников, махом покрыв два десятка шагов, закружились смерчем вокруг стога, рубя неумелых в ближнем бою разбойников. Воинское счастье переменчиво и уже стало поглядывать на солдат Императора. Первый успех нападавших стоил жизни половине охранников, но их все равно было больше, чем разбойников.

Саргар до самого последнего мгновения не знал, что задумал атаман. Фаргал спрятал своих парней в стожках. «Стариков» и новичков вперемешку.

– Делайте, как они,– напутствовал он «новобранцев».

Саргар почти два часа просидел в душном сене, изнывая от жары и кусачих насекомых. Конечно, он догадывался, что задумано нападение на караван. Но ему и в голову не могло прийти, какой караван вознамерился ограбить Большой Нож.

Он заподозрил неладное, когда, по звуку считая возы, сбился на третьем десятке. А потом – свист. Его новые сотоварищи разметали сено и принялись садить из луков по мечущимся стражникам.

Их стожок пришелся против середины каравана, растянувшегося на треть мили.

Саргар не собирался убивать солдат. Он выпустил три стрелы в небо и лихорадочно думал, как поступить, когда вокруг забарабанили копыта и завертелись, взблескивая мечами, всадники. Рядом рухнул с разрубленной головой безухий вор из Нурты, дико завопил еще один, зажимая рассеченное лицо,– и свалился от второго, смертельного удара. Оскаленная лошадиная морда возникла прямо над Саргаром.

– Й-а-я! – дико закричал всадник, посылая вниз, со свистом, уже обагренный кровью клинок.

Саргар не успел ничего сообразить, успел только припасть к земле, и промахнувшийся жадный клинок разбросал клоки сена, а когда взлетел опять – меч Саргара полоснул по шее свесившегося с седла всадника.