Глен Кук - Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза

След Ворона выходил на дорогу в полумиле от построек, которые Масло принял за трактир. Осмотревшись, я не смог определить, как далеко мы ушли от двенадцатой мили. Молчун дал понять, что Ворон повернул на юг. Мы двинулись в ту сторону и вскоре миновали шестнадцатимильную веху.

– Долго ты еще собираешься нас мучить, Костоправ? – спросил Одноглазый. – Говорю тебе, он встретился здесь с Душечкой и просто двинул дальше.

– Да, похоже на то. Сколько отсюда до Колдобинского тракта, кто-нибудь знает?

– Двести сорок семь миль, – ответил Кегля.

– И все по дикой местности? Похоже, на легкую прогулку рассчитывать не приходится. Бандиты и все такое прочее.

– Ну, я о них никогда не слышал, – сказал Кегля, – хотя там есть горы, и довольно крутые. Через них долго будем перебираться.

Я прикинул в уме. Скажем, требуется три недели, чтобы преодолеть это расстояние, не особо напрягаясь. А Ворон не может гнать, потому что с ним Душечка и бумаги.

– Повозка! У него должна быть повозка.

Молчун уже был в седле. Мы быстро достигли построек и убедились, что Масло прав: это самый настоящий трактир. Когда спешились, из дома вышла девочка. Посмотрела на нас и с круглыми от страха глазами кинулась обратно. Если мы и не смахивали на настоящих головорезов, то все равно выглядели достаточно зловеще.

Одергивая фартук, из дома вышел толстяк. Его озабоченная физиономия явно колебалась в выборе: то ли еще пуще покраснеть, то ли, наоборот, побледнеть.

– Добрый день, – сказал я. – Здесь найдется какой-нибудь корм для нас и для наших лошадей?

– И вино, – добавил Одноглазый, расстегивая подпругу. – Я проглочу целый галлон. И пуховая перина.

– Пожалуй, найдется.

Понять речь трактирщика было непросто. У Опушки и Можжевельника общий язык, и в городе изъясняться достаточно просто – по причине тесных торговых связей. Но этот мужик говорил на сельском диалекте, и его речь имела совсем иной ритм.

– И заплатить можете?

Я сунул ему пару серебряных монет.

– Если этого не хватит, скажешь. – Я накинул повод на перила крыльца, взобрался по ступеням и похлопал хозяина по руке. – Не беспокойся, мы не бандиты, а солдаты. Тут кое-кто недавно проходил, вот мы и идем по следу.

Он недоверчиво насупился. Было ясно как божий день, что мы не служим князю Опушки.

Трактир оказался вполне уютным, и, хотя у толстяка было несколько дочек, ребята вели себя прилично. Когда мы поели и большинство отправилось отдыхать, хозяин слегка успокоился.

– Ответишь на пару вопросов? – Я положил на стол серебряную монету.

Он уселся напротив и упер в меня подозрительный взгляд над огромной пивной кружкой. С момента нашего прибытия трактирщик осушил ее по крайней мере шесть раз. Понятно, откуда у него такая талия.

– Что ты хочешь знать?

– Вон тот длинный ищет свою дочь.

– Гм?

Я указал. Молчун устроился как дома, усевшись на полу перед камином. И даже задремал.

– Глухонемая девочка. Недавно она проходила по этой дороге. Или ехала в телеге. Возможно, встречалась здесь с парнем.

Я описал Ворона.

Лицо трактирщика застыло. Он вспомнил. И конечно не захотел об этом говорить.

– Молчун!

Тот подскочил как ужаленный. Я объяснил знаками. Молчун зловеще оскалился.

– Может, и не сильно похож мой приятель на колдуна, но он колдун, самый настоящий. Теперь слушай и решай. Парень, который здесь побывал, вероятно, сказал тебе, что вернется и перережет глотку, если ты кому-нибудь про него расскажешь. Но он сейчас далеко. Зато здесь Молчун, и у него есть пара заклинаний. Твои коровы перестанут давать молоко, поля станут бесплодными, прокиснет все вино и пиво.

Молчун показал простенький фокус из тех, которыми они с Гоблином и Одноглазым обычно забавляются. По залу поплыл светящийся шар, тычась во все подряд, как любопытный щенок.

Это убедило хозяина, он даже не обвинил меня в шарлатанстве.

– Ладно-ладно! Все верно, они здесь были. Нынешним летом посетителей у меня хватало, так что этих двух я бы и не запомнил, если б девочка, как ты говоришь, не была глухонемой, а тот парень чересчур резким. Она появилась утром, будто всю ночь была в пути. Приехала на повозке. Парень пришел вечером. Переночевали, а наутро отправились дальше. – Он посмотрел на мою монету. – Гляди-ка: они платили такими же странными деньгами.

– Ага.

– Наверное, издалека путь держат?

– Угу. А куда направились?

– На юг. По дороге. Судя по вопросам, что задавал тот парень, они направлялись в Дымоход.

Я удивленно поднял бровь. Никогда не слышал такого названия.

– Это на побережье, за Колдобиной. Из Колдобины надо ехать по Иголкину тракту до Иглы. Оттуда – к Тяглу. Где-то южнее Тягла есть развилка, там нужно повернуть на запад. Дымоход на Соленом полуострове; где точно – не скажу, знаю о нем только по слухам.

– Гм… Ничего себе прогулка. Как думаешь, сколько дотуда?

– Сейчас… Двести двадцать четыре мили до Колдобины. Еще примерно двести до Иглы. Тягло миль на восемьдесят дальше. А может, и на двести восемьдесят, плохо помню. Та развилка должна быть в сотне миль за Тяглом. Потом до самого Дымохода… Даже не представляю, сколько это. Ну, по крайней мере еще сотня. А может, и две или три. Я как-то видел карту. Тот парень показывал. Полуостров выпирает в море, как большой палец.

К нам присоединился Молчун. Он достал остро заточенный огрызок карандаша, клочок бумаги и заставил хозяина все повторить еще раз. Молчун нарисовал грубую карту и откорректировал ее, опираясь на рассказ толстяка. Затем принялся выписывать колонку цифр. В результате приблизительное расстояние от Опушки получилось около девятисот миль. Нацарапав последнюю цифру, Молчун поставил знак «плюс» и вывел слово «дни». Я кивнул.

– Это займет у них не менее четырех месяцев, – сказал я. – Даже побольше, если они будут останавливаться в каждом городе на отдых.

Молчун провел прямую линию от Опушки до кончика Соленого полуострова и написал: «Прибл. 600 миль, 6 миль в час – 100 часов».

– Да, – сказал я. – Да. Вот почему корабль здесь. Он ждет. Надо будет завтра поговорить с командой. Спасибо, хозяин. – Я придвинул к нему монету. – Здесь в последнее время ничего странного не происходило?

На его лице появилась кривая улыбка.

– До сегодняшнего дня – нет.

– Понятно. Но я имею в виду что-нибудь вроде исчезновения соседей.

Он покачал головой:

– Ничего такого. Правда, я уже давно не видел Кротодера, но это еще ничего не значит.

– Кротодера?

– Охотник. Промышляет в лесах к востоку отсюда. В основном пушнина. Заглядывает ко мне, когда нужна соль или еще что-нибудь. Он появляется от случая к случаю, но в этот раз что-то долго его нет. Обычно он в начале листопада запасается у меня на зиму. Я было подумал, что это он, когда ваш приятель ввалился в дверь.