Питер Бретт - Королева демонов [litres с оптимизированной обложкой]

Ашия приземлилась рядом и перекувырнулась, одновременно разматывая шнур.

Но шпион тоже перекатился и встретил ее лицом к лицу. Он выбросил вперед ногу, и Ашия, без труда увернувшись, попыталась захватить ее петлей. Но он успел сгрести шнур, дернул и ударил.

Ашия отразила его с минимальным контактом и попробовала поймать лазутчика руками, но кожа у него была скользкой от сока. Он вывернулся, не дав поймать себя в захват.

Оба вскочили на ноги, и он двинулся в лобовую атаку. Его пинки и тычки были безукоризненны, но бесхитростны. Шарукины, которым учат детей и чи’шарумов.

Но, уступая в мастерстве, он брал свое быстротой и приспособляемостью. При очередном ответном ударе он поймал руку Ашии ее же шнуром и нырнул промеж ног. Ашия перекувырнулась, чтобы обратить хватку и применить ее против него же, но шпион выпустил шнур и, благо она на миг замешкалась, задал стрекача.

Она вновь погналась за ним, неуклонно удаляясь от лагеря. Каджи захныкал, и Ашия встревожилась. Уже совсем стемнело, и плач мог привлечь алагай.

Но этот человек был слишком опасен, чтобы его отпускать. Она припустила вовсю, подобрала в грязи камень и метнула его, целясь в подколенную ямку, где сходились линии силы. Нога беглеца подкосилась; он перекувырнулся, пытаясь сохранить равновесие, и Ашия сократила разрыв.

На этот раз она не колебалась. Вполне оценив его, она принялась наносить удары, усердно работая коленями и локтями. Если не сумеет связать, не причинив вреда, то подчинит его силой.

Шпион был силен и проворен; сперва он уворачивался и выставлял блоки, но град продолжался, и он подставился, а затем еще дважды. Теряя устойчивость, он пошатнулся. Онемевшие от ударов руки и ноги его подвели.

Он попытался что-то сказать, но она поразила его в горло, и он подавился на полуслове. Не время разговаривать. Она заломила ему руку.

Шпион, не прекращая кашлять, повернулся и плюнул ей в лицо зловонным соком. Глаза ожгло, она отпрянула, и он отшвырнул ее ударом ноги.

Когда зрение прояснилось, вопли Каджи уже раздирали ночь, а шпион скрылся. Она обнюхала липкие пальцы. От них, как от шпиона, разило травой, которую дама’тинг применяли для лечения ран, нанесенных демонами.

«Найди хаффита, – приказала Дамаджах. – И моего пропавшего кузена. Ты узнаешь его по запаху».

Но что это значит? Неужели этот бродяга – пропавший кузен Дамаджах? И если да, что дальше? У него есть ценные для нее сведения? Кто он – друг? Или враг?

Возможно ли это выяснить, если надо оберегать Каджи?

По пути в лагерь она починила посох. Крики Каджи привлекли трясинного демона. Он отирался возле круга, испытывая барьер.

Другие метки, вшитые в одеяние Ашии, сделали ее почти невидимой. Она подкралась сзади, выщелкнула наконечник копья и вонзила твари в спину. Демон заверещал и забился, но Ашия не отстала, накачиваясь магией, которая защелкала по ногтевым меткам. Это придало ей сил. Ускорило. Она в считаные секунды ликвидировала лагерь и повесила за плечи узел с Каджи. Сняла тряпье с бабок Расы, обнажив вырезанные на копытах метки. Она смазывала их ихором алагай, пока они не засияли в меточном видении.

Затем Ашия вскочила в седло, с силой пришпорила лошадь, и та галопом помчалась в ночь. На дороге встречались подземники, и нескольких она умышленно затоптала, активировав метки на копытах Расы и зарядив животное энергией. Запитала и украшения с хора. Каджи, убаюканный мерным стуком копыт, быстро заснул.

За час до рассвета она достигла Водоема Эверама и остановилась, чтобы восстановить камуфляж. Ей опять померещился запах шпиона, но, принюхавшись, она убедилась, что это игра воображения. Никакому пешему воину – и даже конному, на обычном скакуне, – не угнаться за Расой.

С восходом солнца Ашия разбила лагерь. В такой близи от Водоема Эверама на дороге царило оживление – шарумы возвращались из патрулирования, а торговцы готовились к предстоящему дню. Она же была невидимкой – всего-навсего очередной даль’тинг с ребенком.

Но шпион, если пустится за ней следом, будет выделяться. Она либо потеряет его окончательно, либо выманит из укрытия.

Терн мчался во весь опор, петляя между деревьями, одолевая преграды одну за другой и форсируя ручьи в надежде убраться подальше от жуткой женщины.

Стела Тракт напугала его, но она по крайней мере разговаривала, и он понимал ее побуждения. А эта двигалась, как дозорный из кай’шарумов. Может быть, она шарум’тинг? И путешествует с ребенком? Картинка не складывалась.

Кем бы она ни была, он не мог с ней тягаться в честном поединке. Слишком она стремительна, слишком велико ее мастерство.

Поначалу он воображал себя заступником, полный решимости защитить безобидных путников. Теперь его одолевало любопытство. Шпионка? А ребенок – для маскировки? Землепашцы славились сочувствием к красийкам и часто стремились освободить их от уз, с которыми те не желали расстаться.

При случае такая воительница может внедриться в ряды сопротивления и уничтожить вожаков.

Убедившись, что оторвался, Терн срезал путь наискосок и вернулся на дорогу вестников. Ему удалось опередить незнакомку. Вскоре послышался конский топот, и вот она появилась – копыта ее заурядной кобылы светились от меток, щедро напитанных магией.

Кем и чем бы она ни была, ему придется это выяснить. Предупредить своих, пока она не наделала бед.

Он пропустил ее и устремился следом.

Расчет оправдался: шарумы Водоема Эверама не обратили на Ашию внимания. Их не интересовали женщины, которые не несли пищу и не были доступны для утех. Она спокойно добралась до причала.

Детей и женщин в Водоеме Эверама было намного больше, чем мужчин. Воины Джайана окопались здесь давно, и многие послали за своими женами и отпрысками, чтобы осесть в захваченных домах, которые принц даровал им в качестве трофеев.

Большинство тех, кто некогда выступил с Джайаном, так и не вернулось. Асом, не желавший привлекать взоры к былой цитадели брата, не спешил присылать подкрепление. Город пришел в упадок, утратив частичку души, важную для процветания общества.

Градоначальником Водоема Эверама поставили кузена Ашии Шару, четвертого сына Избавителя. Она видела его стяг, реявший над городской ратушей. В детстве они были близки, но Ашия прошла мимо здания. К востоку от Дара Эверама Шару один из немногих, кто опознает ее, а Асом всегда помыкал меньшими братьями. Шару выдаст ее не задумываясь.

Она отметила, как поредели войска кузена. При серьезной атаке воинов не хватит даже для защиты ратуши.

Полноценное оживление царило лишь в доках. Чины и даль’тинг устойчивым потоком поднимались на суда и сходили с них – переносили продовольствие, проверяли декларации, распределяли трофеи, торговали едой и питьем. Красийский флот был так велик, что у причала зараз помещалась лишь часть судов.