Бенедикт Джэка - Бегство [litres с оптимизированной обложкой]

– А можно заставить фокальный объект выполнить то, что ты хочешь?

– Так не получится, – покачал головой я.

– А какие штуковины работают сами по себе?

Я выгнул бровь.

– Ты говоришь о так называемых насыщенных предметах.

– Точно! – оживился Мартин. – А ими может пользоваться любой?

– Нет… Насыщенные предметы выбирают своих владельцев. Они решают, когда воспользоваться магической силой, а не человек.

Подумав о жезле из слоновой кости, скрывающемся за массивной дверью, я прогнал прочь кое-какие воспоминания.

– А насыщенный предмет… он мне подчинится? – упорствовал Мартин.

– Да, если когда-либо станешь его хозяином. И, опережая твой вопрос, нет, у меня здесь нет ни единого насыщенного предмета.

Я не лгал, если под «здесь» подразумевать «на полках магазина».

В моей квартире, которая находилась наверху, хранилось несколько артефактов подобного толка, но я не собирался говорить о них Мартину. Насыщенные предметы бесценны, и маги готовы ради них совершить убийство.

Мартин умолк, вне всякого сомнения, мечтая о своем собственном колдовском арсенале. Но если бы ему были известны некоторые важные детали, связанные с миром магии, он бы наверняка утихомирился.

Дело в том, что насыщенные предметы обладают собственным разумом, и чем больше их могущество, тем сильнее их воля. Самые могущественные артефакты способны низвести своих хозяев до положения безвольных марионеток. Со стороны кажется, что именно маг держит ситуацию под контролем, – однако в действительности все обстоит совершенно иначе.

Я просканировал будущее, проверяя, когда в магазин придет Лона. Пару секунд ее образ был расплывчатым, а затем стал четким, и я понял, что Лона с минуты на минуту постучит в дверь. Я обрадовался и посмотрел на улицу: дождь ничуть не ослабел, и по стеклу витрины текли сплошные потоки воды. Значит, даже ливень ее не остановит!

Внезапно я ощутил легчайшее дуновение. Я резко обернулся и застыл как вкопанный.

В торговом зале царила тишина. Мартин держал в руке белую с синим лакированную трубу. Серебристый туман проклятия Лоны улетучился.

– Что это?

Я сглотнул ком в горле. Кроме нас, в магазине никого не было, и единственным звуком был непрекращающийся стук дождя.

Мартин изумленно вытаращил глаза:

– Эй, Алекс? Что это такое?

– На твоем месте я бы ее не трогал, – тихо промолвил я.

Нахмурившись, Мартин осмотрел трубу. Она смахивала на детскую игрушку, имела десять дюймов в длину и два дюйма в поперечнике, концы ее были скруглены. По белой поверхности шли выпуклые синие узоры, опоясывающие трубу по спирали. А еще к ней был прикреплен плетеный шнурок.

– А почему?

Я промолчал. Мартин собрался положить артефакт обратно на полку, но вдруг пристально посмотрел на меня:

– Подождите! Это ведь как раз он, верно? Насыщенный предмет?

Я ничего не ответил. А Мартин затараторил:

– Но вы говорили, что у вас таких нет?

– Это – не мой.

– А почему он лежит на полке вашего магазина?

– Я его туда не клал, – глядя на Мартина в упор, тихо произнес я.

Но Мартину было не до меня. Подняв трубу к свету, он покрутил ее. Убедившись, что ничего не произошло, он встряхнул ее: раздался негромкий стук.

– А внутри что-то есть, – констатировал Мартин.

– Да.

– Сколько она стоит?

Я шумно вздохнул:

– Мартин, выслушай меня очень внимательно. Я тебя не знаю, и ты меня – тоже, но ты должен поверить мне на слово: если ты заберешь артефакт, ты будешь жалеть об этом до конца своих дней. Артефакт способен погубить своего владельца.

Секунду Мартин колебался, и я созерцал его ветвящееся будущее. Потом он прищурился, и я понял: свой выбор он уже сделал.

– Насыщенные предметы сами выбирают владельца, да? – уточнил он.

Ну и ладно. Я видел различные варианты грядущего, и во всех Мартин уходил из магазина с лакированной трубой.

– Да, – сделав над собой усилие, подтвердил я.

Неожиданно входная дверь распахнулась, впуская в помещение порыв холодного ветра. Лона нырнула под навес над крыльцом: она старалась протиснуться в дверной проем и одновременно пыталась сложить большой зонт, с которого лилась вода.

– Прости, что так поздно! Ух, ну и погода сейчас! Какой-то ужас!

После трех безуспешных попыток ей удалось справиться с зонтом, после чего Лона захлопнула дверь.

В торговом зале опять воцарилась тишина, нарушаемая лишь каплями воды, падающими с промокшей насквозь одежды Лоны.

– Бедный мой велосипед! – пожаловалась Лона, вновь раскрывая зонт и положив его на пол для просушки.

Ответа не последовало. Лона заметила что-то неладное и вопросительно перевела взгляд с меня на Мартина.

– Эй!

Мы с Мартином, не отрываясь, глазели друг на друга.

– Мартин, – сказал я, – мне нужно поговорить с Лоной наедине. Ты не мог бы подождать пять минут?

Последовала короткая пауза. Мартин кивнул:

– Конечно.

Я повернулся к Лоне. Та по-прежнему смотрела на нас, стараясь определить, что же случилось.

– Пройдем туда.

Дверь в глубине магазина ведет в сумрачный коридор. Почти все свободное пространство занимает лестница, ведущая в мою квартиру, распложенную на втором этаже. Есть еще одна дверь сбоку, за которой находится кладовка. В ней я держу вещи, на мой взгляд, не настолько ценные, чтобы хранить их надлежащим образом. Я проводил Лону и закрыл за нами дверь.

– Ты должна расстаться с Мартином.

– Что? – воскликнула Лона. – Почему?

– Он совершил глупый поступок, и тебе лучше быть подальше от него, когда придется расплачиваться за последствия.

– Как… Алекс, я ничего не понимаю!

– Помнишь маленькую лакированную трубу, которую я показывал тебе в хранилище? Ту, к которой я категорически запретил тебе прикасаться?

– Да… Подожди-ка! Алекс, ты дал ее Мартину?

– Я ему ничего не давал.

– Но почему ты не предупредил его, чтобы он ее не брал?

– Думаешь, я завел бы с тобой весь этот разговор, если бы Мартин меня послушал?

Я прошел в угол, где находилось одинокое окошко из матового стекла, в которое я и посмотрел.

– Что она делает? – спросила у меня Лона глухим голосом.

– Труба называется «обезьяньей лапой», – произнес я, не оборачиваясь. – Она выполняет желания.

– Выполняет желания? – повторила Лона. – Ты хочешь сказать… любые?

– Практически. «Обезьянья лапа» – самый могущественный артефакт из всех, какие у меня есть.

– Но в чем тут загвоздка?

– Сама понимаешь, Лона, что такую вещицу задаром не получишь. И если ею воспользоваться, все может окончиться очень плохо.

– Как? Ты имеешь в виду, у каждого желания что, есть своя цена, да?

– Не знаю, Лона, потому что маги, которые когда-либо воспользовались проклятой штуковиной, бесследно исчезали, и задавать вопросы было некому. – Крутанувшись на месте, я посмотрел ей в лицо. – Поэтому тебе нельзя общаться с Мартином, по крайней мере пока он владеет «обезьяньей лапой».