Грег Пак - Планета Халка [litres]

Она замерла, удивленно уставившись на одного из рабов. Тот стоял на коленях посреди арены и что-то прижимал к груди. Песок перед ним был залит зеленой кровью. И из каждой ее капли наружу пробивался росток с нежными зелеными листочками.

Раб повернулся и поднял на нее взгляд. Лицо его светилось от счастья.

– Сын Сакаара, – прошептал он.

На протяжении следующих двенадцати часов Халк был редкостно немногословен. Он продирался сквозь Кривой Лес молча. Сотни бывших рабов следовали за ним.

Хироим и Корг приняли командование на себя. Самых крепких из беглецов они вооружили заостренными палками и расположили по бокам колонны на случай возможных атак. Бруд летала туда-сюда по темному лесу, охотясь на лесных свиней и собирая грибы. Миэк и Эллоэ возглавили отряды разведчиков. Но не было разведчика лучше, чем нос Зеленого Шрама. Примерно каждый час он останавливался, поднимал глаза, принюхивался, а затем менял направление. За первые сутки очумелый восторг беглецов успел превратиться в нервную напряженность, которая потом постепенно переросла в спокойствие. Они чувствовали, как под ногами Зеленого Шрама трясется земля. Поначалу это приводило их в восхищение и ужас. Немногие отваживались идти рядом с ним: все видели, какие разрушения он мог учинить всего одним движением. Но со временем их сердца начали биться в такт его мерной поступи. И с каждым шагом они все ближе подходили к нему, очарованные тем ореолом суровости, которым он был окружен. Может, он и был монстром, но с каждым часом они убеждались все сильнее и сильнее: он был их монстром.

Когда наступила ночь, Корг расставил вокруг поляны дозорных, а Хироим показал беженцам, как из мокрых веток развести бездымный костер. Халк уселся под деревом на возвышении и наблюдал за лагерем, в котором люди начали готовиться ко сну.

– Там, – прошипела Бруд.

Халк проследил за ее взглядом и улыбнулся. Маленький имперец в голубой робе выскользнул за границы лагеря, исчезая в темноте леса.

Шпион скользнул за крупный валун неподалеку от лагеря и вытащил переговорное устройство из складок своей робы.

– Они полностью уязвимы: в низине, зажаты между двух гор, всего пара рядов деревянных укреплений, – прошипел он в передатчик. – Идите по моим следам. Вы доберетесь сюда меньше чем за час.

– Принял, – сказал Советник Денбо в свой коммуникатор. Лагерь, в котором расположился он сам, был всего в тринадцати стоунстепах от лагеря беженцев. – Оставайся на позиции.

Кайера Старая Сила бросила на Денбо предупреждающий взгляд.

– Двенадцатый Стих Книги Войны, Советник, – сказала она. – Если враг приглашает тебя…

– Уверяю тебя, наши враги не читали Книгу Войны.

– Хироим, Покрытый Позором был Скованной Битвой Тенью предыдущего Императора…

– Ты полагаешь, что Зеленый Шрам додумался собрать свою собственную Теневую Стражу? И вынашивает коварный план, чтобы обмануть нас и одержать победу? – Денбо пренебрежительно улыбнулся. – Я самый первый встретился лицом к лицу с Зеленым Шрамом. Даже раньше, чем ты , Кайера Старая Сила. И наблюдал за каждой его битвой. Он дерется из-за ярости. Или гордости. Или просто потому, что ему нравится . Он может воспользоваться небольшой хитростью в бою. Но, уверяю тебя, к стратегии его действия не имеют никакого отношения.

Коммуникатор в руке Денбо вновь затрещал.

– Сэр, – донесся голос шпиона. – Я хотел бы переместиться подальше от лагеря, если это…

– Нет-нет, – отрезал губернатор. – Оставайся на позиции.

Он кивнул своим солдатам. Забравшись в боевой транспортер, те распахнули огромный ящик. Оттуда, шевеля щупальцами, выползли три амебида со светящимися дисками покорности, и солдаты начали прикреплять к их телам бомбы.

Одетый в голубое шпион скрючился между двумя булыжниками и осторожно вытирал кровь со своих ног, исцарапанных острыми кустами. Он разглядывал горящие между палатками огни и изредка чертыхался себе под нос. За двенадцать сезонов службы в должности военного следователя в Королевском Городе он привык к теплым сухим кабинетам. А теперь он, замерзший, истекающий кровью и зверски голодный, вынужден был сидеть здесь – и все из-за этих мерзких предателей. Он ждал того момента, когда солдаты Денбо перебьют всех бывших рабов, с жадным нетерпением.

Но вдруг в ночном небе ему показалось какое– то движение. Подняв голову, он разинул рот – а потом бросился наутек, прочь от лагеря, в сторону обрыва.

– От кого бежишь?

Шпион, пораженный, обернулся. Над ним горой возвышался Халк, на губах которого играла тонкая жестокая улыбка.

– Здесь нет никого, кроме нас, монстров.

В следующий момент Халк сделал выпад, пытаясь схватить шпиона. Тот отшатнулся, споткнулся и, кувыркаясь, полетел по склону обрыва вниз, к лагерю.

Затем диски покорности в телах летающих кальмаров сверкнули, их щупальца извернулись, и вся долина утонула в огне.

На рассвете Кайера Старая Сила медленно осматривала дымящиеся развалины лагеря – почерневшие останки палаток и навесов. Бомбы испепелили всю округу. Но обугленный труп был всего один.

Она перевернула череп ногой. Посреди пепла отчетливо были видны обгоревшие обрывки голубой ткани. Кайера нагнулась и поднесла к уху переговорное устройство.

– Всего одно тело, Советник. Наш собственный шпион. Мятежники знали о наших планах и успели перенести свой лагерь. А бомбы уничтожили все их следы. Мы снова остались ни с чем.

Воздух разорвали выстрелы бластеров. Кайера бросилась в другой конец лагеря и остановилась как вкопанная. Главы Смерти на ее глазах испепелили двух связанных имперцев.

– Успокойся, Кайера, – промурлыкал Денбо. – Я просто разбираюсь с местными крестьянами. Они прятали еду от армии. Нужно держать марку.

Глядя на лежащие на земле тела, Кайера сжала кулаки. Она была связана клятвой Императору, не Денбо. Теоретически она могла бы убить его прямо на месте. Но, с большой долей вероятности, ни Император, ни Старейшины Теней ее собственного народа не обрадовались бы такой широкой трактовке Договора Тени.

Денбо придвинулся поближе и заговорил шепотом, обводя окружавшие их холмы боязливым взглядом.

– А еще я подумал, что твоей ловушке не хватает наживки.

Эллоэ видела все это из-за деревьев на вершине близлежащего холма. В ноздри ей ударил едкий запах паленых тел. Она скривилась, вспомнив, как сгорал в Пасти ее отец.