Лео Кэрью - Волк

Он отвернулся от войска Грея, быстро прошел к дальней стороне надвратной башни, коротко махнул солдатам, стоящим рядом с баллистами: «Разряжайте… быстро!» – и стал спускаться вниз.

Решетка противно заскрипела и начала подниматься, засовы ворот поехали в стороны. От неприятных звуков Уворена слегка передернуло.

Пятьсот солдат все еще стояли перед башней. Грей все так же смотрел на Уворена, а тот приближался к нему широкими шагами.

– Грей Конратсон… – медленно произнес Уворен, остановившись перед гвардейцем в тот момент, когда, судя по звукам, ворота за спиной полностью открылись. – Служишь теперь новому господину?

– Моим господином всегда был Черный Лорд.

– Но ты же воин Священной Гвардии, – напомнил Уворен, подняв палец, и сильно ткнул им в нагрудник Грея. На губах его блуждала легкая улыбка. – А я капитан Гвардии.

– Всего лишь капитан, – ответил Грей.

Уворен стоял совсем рядом с Греем, глядя ему в глаза. Ростом Уворен был чуть выше гвардейца. Не отрывая от Грея холодного взгляда, он перестал улыбаться, сделал еще один шаг вперед и встал почти вплотную. Меч Грея, все еще зажатый в правой руке, медленно поднялся вверх и уперся в подбородок Уворена.

– Всего лишь… – повторил Грей тихо. – И не больше.

– Уворен! – раздался веселый голос позади. – А я уж подумал, что ты собрался в нас стрелять!

Уворен развернулся, немедленно вернув на лицо улыбку.

– Милорд!

Он и Роупер шагнули навстречу друг другу и обнялись как братья. Уворен отстранился первым и схватил Роупера за плечи, лучезарно улыбаясь.

– Мы просто хотели встретить вас достойно!

Роупер счастливо рассмеялся и с неподдельной радостью посмотрел Уворену в лицо.

– Гитру стал нашим триумфом, Уворен! Война окончена, сатрианцы отброшены за Абус.

– Ого! – ответил Уворен. Улыбка его слегка померкла. – А до нас дошли совсем другие слухи.

Он рассматривал Роупера несколько мгновений. Мальчик будто вырос за то время, что он его не видел. Стал шире в плечах, выше и, безусловно, самоуверенней.

Роупер пожал плечами. За его спиной входили в крепость легионы. Растерянные солдаты Уворена смотрели на них со стены.

– Я думал, все эти люди ранены.

Уворен мотнул головой в сторону Грея, стоявшего с пятью сотнями воинов.

– Не сомневаюсь, что ты обрадовался, когда узнал о своей ошибке, – сказал Роупер.

Уворен заставил себя сделать радостное лицо.

– Конечно, лорд. Идем! – Он отвернулся от ворот и положил руку на поясницу Роупера, подталкивая его по направлению к Цитадели. – Пора готовиться к пиру в честь победы!

– Грей!

К неудовольствию Уворена, Роупер вывернулся из его объятий и подошел к ветерану Гвардии.

Грей улыбнулся и сделал глубокий поклон. Роупер остановил его, и они крепко обнялись.

– Спасибо, – сказал Роупер, когда они разъяли объятия. – Спасибо за все.

– «Не думайте о Хиндранне» – так я вам советовал, – ответил Грей. – Что бы с нами сейчас было, если б вы меня тогда послушали?

– Ты дал мне еще и другой совет: «величайшие воины способны сражаться где угодно, но величайшие правители иногда побеждают и без сражений». И вот теперь мы здесь. Мы вернулись, брат!

На вкус это слово было как нектар. Роупер с Греем шли по улицам словно пьяные. Мостовая была пустынна: выходить жители все еще не осмеливались.

Победа.

– Победа! – сипло крикнул Грей, доставив радость Роуперу.

– Еще раз! – велел Черный Лорд.

– ПОБЕДА!

Неважно, который сейчас час, – у них будет пир. Успешная военная кампания всегда заканчивается пиром, подготовка к которому может занять несколько часов. Участие в нем примут все воины – во всех казармах, густо разбросанных по Хиндранну. Котлы с березовым вином, медовухой, элем, сидром и даже бьором [34] Бьор (Beor) (кельтск.) – довольно крепкий ферментированный напиток из фруктового сока с добавлением хмеля и подслащенный медом (прим. пер.). заполнят столы задолго до того, как на них появится первая еда. И какая еда! Она не будет ни соленой, ни копченой и ни сушеной. Только свежеубитая свинина, говядина или птица, фаршированная черемшой и обжаренная на углях. К мясу подавался лопух, запеченный в глиняной печи, и кувшины с пахтой. [35] Пахта – популярный в Британии молочный продукт, получаемый при взбивании сливочного масла с добавлением специальных кисломолочных бактерий (прим. пер.).

Пир Роупера станет самым грандиозным из всех. Две сотни самых уважаемых граждан страны – легаты, советники, историки и воины – взойдут по ступеням в Главную Цитадель и заполнят Зал Славы. Те, кто наиболее отважно воевал во время кампании, будут удостоены персонального приглашения и займут место за Высоким Столом рядом с Роупером и самыми почетными гостями.

И поскольку никто не ждал пира, приготовление к празднованию началось с нуля. Глиняные печи были загружены дровами и разогреты до нужной температуры. Между армией свиней и пьяными скотниками состоялась маленькая битва, и через полчаса скотники доложили о своей триумфальной победе. Их поверженные враги были погружены на повозки и отправлены на кухни. Из холодных погребов при помощи кранов поднимались и ставились на подводы кувшины и бочки с напитками, которые затем свозились к Цитадели. Уже все было готово к приготовлению пищи, как вдруг кто-то заметил, что поваров на кухнях нет. Они все еще сидели, забаррикадированные у себя в домах и, слушая доносившийся с улицы шум, думали, что это солдаты грабят крепость.

Поваров повытаскивали наружу, и, как только они узнали, что это не грабеж, а праздник, то тут же с радостью приступили к работе. Роупер приказал разослать приглашения всем, кто заслужил право присутствовать на пире – пятидесяти трем гвардейцам, тридцати двум легионерам Собственного Легиона Рамнея, двадцати двум Скиритаям, восьми легионерам из Легиона Пэндиен, сорока трем солдатам вспомогательных легионов и двум десяткам берсеркеров. Все они присоединятся к знатным гражданам в Зале Славы. Роупер не был уверен, что берсеркеров стоит звать, но Грей убедил его в обратном.

– Праздник, на котором нет хотя бы дюжины берсеркеров, – это не праздник.

Примерно в два часа ночи с кухонь доложили, что все готово, и высокие (в два человеческих роста), сделанные почти целиком из мореного дуба двери Зала Славы наконец отворились. Роупер сел в центре Высокого Стола, стоявшего на возвышении, и осмотрел оттуда остальные, такие же немалые столы, за которыми расселись его граждане. Стены Зала Славы, устремлявшиеся ввысь, к высокому каменному сводчатому потолку, были сложены из очень прочного гранита. Под самой крышей находились маленькие оконца, не дававшие совершенно никакого света. В эту безлунную ночь зал освещался множеством двойных пылающих жаровен, расставленных вдоль стен. Колеблющийся свет от них падал на тысячи вырезанных на стенах картин, на которых только контурами изображались бесконечные сцены битв, побед, массовых убийств, заключения договоров, религиозных ритуалов, охоты и коронаций.