Тарас Асачёв - Тусклое небо

— Ну и хорошо. — Визерис уже повернулся, но я его остановил. — Погоди, я помимо тебя еще и за Дарином посылал, почему он до сих пор не явился?

— Не могу знать, но я уточню. — Поклонился слуга. — Я могу идти?

— Иди, не держу.

Визерис вышел, а я, наконец, смог потереть свой глаз, который во время разговора начал сильно чесаться. Ну и почесал — до кровавой пены с ошметками непонятно чего. Честно говоря, этого я ожидал, и не сильно удивился, когда обнаружил на пальцах кровавую радужку своего левого глаза. Не все так плохо, видит он теперь намного лучше, а красный глаз с черной, как зрачок радужкой, пока и под повязкой можно скрыть, да пора уже думать, как отсюда ноги делать, и поскорее…. Накрылись мои планы с мировым господством…. Хотя нет, это просто будет сложнее да и все! Сейчас надо завершить свои дела и дождаться дочь….

Сложно было отбиться от лекаря, все остальное — мелочи жизни. Ну, ударился я сильно, ну промыл я рану, которую демонстрировал, зажмурив глаз, так чего же ко мне лезть? Кто бы сказал, куда мне бежать отсюда! Короче, ходил я как пират — строгая одежда, великолепная осанка, слегка подросшие волосы, что прячут небольшие выпуклости на лбу, да повязка из черной ткани через половину лица. Мне бы еще попугая и саблю, да вот птиц я не люблю, а с холодным оружием обращаться не умею. Вопросы, конечно, были, причем Визерис был одним из первых, кто их мне задавал, Силисса тоже отличилась и долгий вечер выносила мне мозги как современная жена. Казалось, только отцу моему и было все до лампочки. Два дня я походил в таком виде, пока он не пригласил меня к себе на аудиенцию.

— Вы звали меня, отец? — зайдя в кабинет, спросил я. Султан повернулся весьма лениво, оценил меня взглядом и вернул взгляд окну.

— Да, садись. — И я сел, как такому человеку отказать. — Я погляжу, наши зарубежные магистры не ошиблись в своих выводах. Ты превращаешься в демона?

— Я бы так «это» не назвал. — Пробурчал я под нос. А чего уже скрывать, когда тебя в лоб об этом спрашивают? Как говорил Санчо — Хрен на лбу не спрячешь.

— Как ты не Смерть назови, а погибшего это не вернет. Когда ты закончишь свое перевоплощение в чудовище?

— Не знаю, если честно, это происходит помимо моей воли. — Я стянул надоевшую повязку, взглянул на отца. Теперь я видел помимо обычной картинки и магического фона — его ауру. И она была немилосердна.

— Что ты видишь? — не поворачиваясь, спросил султан.

— Болезни мозга, вы умираете и уже не первый год. — Признался я в своих ощущениях, что были остры как никогда.

— И сколько на твой взгляд мне осталось топтать пески? — он, наконец, повернулся и сел напротив.

— Если я скажу полгода, то наверно дам слишком много надежды. Месяца три-четыре.

— Хорошо, этого времени нам хватит. — Заключил султан и хлопнул по столу.

— Нам?

— Конечно, мы должны убедить всех в твоей смерти, если ты намерен жить дальше, но в другом месте. А твой сын…

— Дочь. Моя дочь. — Уточнил я.

— Твоя дочь…. Что же, она будет наследной принцессой…. Да…. Оплошал ты демон, надо было зачать сына. Но, увы, престол она не сможет занять, он отойдет твоему брату. Горасис будет в восторге после рождения племянницы. Думаю она будет его пожизненной любимицей, раз уж она изволила родиться без члена. — Я поморщился. — Не строй рожи, мог бы и не одну жену иметь. А теперь к делу, как ты хотел бы умереть?….

И был мой день прекрасен…, но, увы — выбыл и кончился. Не знаю, чего добивался Султан-отец, но он, как ни крути, был логичен как аксиома. Если люди узнают что во мне кровь проклятых — ни я, ни мои друзья, знакомые и родные — не переживут и одного дня. А если я уйду красиво и тихо, то после небольшого траура, жизнь продолжиться дальше, умрет отец, траур будет более продолжительным, но все будут здоровы и живы. И султан предложил нам уйти вдвоем, он на смерть, а я как беглец. Одна проблема — об этом никто не должен знать, даже Эля или Визерис, точнее — тем более Визерис! Тайна должна быть незыблемой — только он и я. И выбор такой смерти, он на меня и оставил.

Вы когда-нибудь вообще планировали свою смерть? Нет? Ну, так и я никогда подобным не занимался. Как обмануть сотни людей, да еще и живым при этом остаться? Вот над этим я думал дня два, пока Султан не пригласил меня вновь.

— Ты придумал решение?

— Есть несколько вариантов. — Кивнул я. — Но я пока не знаю какой будет лучше.

— Называй.

— Первый — мы сгорим в пожаре. Точнее вы сгорите, а я убегу под шумок.

— А если не сбежишь, или тебя заметят?

— Слабый план, согласен. Второй — выезд из дворца, где с нами может случиться беда и нас никто не найдет.

— Пустыня не любит тайн, следы наши могут отследить и понять, что произошло.

— Вот вы, батюшка, только критикуете. Сами бы попробовали! — не выдержал я. — Уже полгосударства на меня свалили, а теперь еще и это. Если уж вы подозревали меня в этом, то чего тогда меня мучали?

— Что бы убедить всех, что все хорошо, и чтобы твое обучение продолжалось! Ты должен быть наследником в глазах своих подданных. Если бы я тал тебе вольную, вопросов было бы больше. Разговоры и недомолвки уже давно ходят по дворцу, но благо они его еще не покинули. Покушение на тебя, убитая служанка, странные речи и чужой язык. Если ты себе яму выкапывал, мог бы хоть сестру за собой не тянуть! — почти заорал он на меня. — Интриги не для Королей или Султанов, прятаться в кабинете как крыса, скрывать все от советников и думать с дикой болью каждый день на протяжении долгих лет. Ты думаешь, что ты жертва? но не ты потерял и сына и дочь, не ты встретил чужого человека с открытым сердцем и узнал что он порождение Хаоса, а твоя дочь слуга Костлявой, что уже давно стоит за моей спиной. Кхалешат впервые за последние сорок лет живет спокойной жизнью и заключает новые союзы и соглашения, мечта моего отца об объединении Кхалешатов осуществилась благодаря демону в шкуре моего сына, а я должен умереть как раз, когда он входит в свою силу! А ты мне смеешь жаловаться на то, что тебе трудно?! Ты однажды сказал на совете « мне бы ваши проблемы », так вот, мелкий бес, если бы у тебя были мои проблемы, ты бы повесился молча и с улыбкой на лице! — султан осел на стуле, протер рукой красный лоб, после чего выпил почти полный кубок вина. Я же сидел молча. Вот тебе и раз — отсчитали как сопляка. Разозлил меня старый, хоть он пока и не понял этого.

— Так на чем мы остановимся?

— Мы?! Да нет уже никакого «мы»! Ты слишком долго учишься! Отныне ты сам по себе, и если я через неделю не узнаю что ты сдох, твоя жена и твоя будущая дочь — лягут в могилу рядом с твоим телом! Беги отсюда проклятое создание, я даю тебе последний шанс….

«Все это — иллюзия…»