Лада Кутузова - Изгнанники Темногорья

Он присел рядом, щелкнул зажигалкой, появившейся словно из воздуха. Но не закурил, а просто смотрел на огонь.

– Жалеешь? – спросил парень, и Глеб понял, о чем тот.

Таблетка не помогала, из-за этого Глебу казалось, что он бредит. И парень, и разговор с ним – плод воспаленного разума. Но на всякий случай ответил:

– Да.

Парень еще раз зажег огонь. И замолчал. Глеб смотрел на пламя, оно завораживало. Наконец парень произнес:

– Есть один способ. Не для слабаков.

И вновь замолчал, точно ему рот заткнули. Глеб не выдержал:

– Ну?!

Парень убрал зажигалку.

– В общем, есть путь – между мирами. Сложный, но зато по нему можно дойти до радуги и загадать желание.

– И всего лишь? – вопрос прозвучал язвительно: Глеб понял, что его разыгрывают.

Парень обиделся:

– Мне, если честно, пофиг, что с тобой станет. Сдохнешь – так тебе и надо.

Глеб откинулся назад: его пробил пот, голову повело. Похоже, что температура поползла вниз.

– Подожди, – окликнул он парня, который собрался уходить. – А что для этого надо?

Тот обернулся.

– Сказать: «Я выбираю путь». Всё.

И исчез.

Глеб провалился в полусон-полуобморок. Он не знал, сколько так провалялся – часы остановились. Уже темнело, и надо было выбираться обратно к остановке. Только какой смысл? Поймает частника, доедет до города, а потом? Он же мечтал об одном: вернуть крылья и дар. Больше ничего. А если попробовать? Даже если и розыгрыш, так хуже не станет.

А если это правда, то… Глеб набрал на телефоне две смс-ки: маме и папе, что у него всё хорошо. Пусть не волнуются хоть какое-то время. А там, глядишь, он уже и вернется. Если, конечно, всё это не выдумка. Надо просто попробовать, произнести всего три слова. Это же легко. А сердце стучит, как бешеное. Очень хочется верить! Глеб запрокинул голову и заорал в небо:

– Дай мне шанс! Если ты нами управляешь, то дай мне его!

Ответа не последовало, да Глеб и не ждал. Он крепко схватился за лямки рюкзака и отчетливо проговорил: «Я выбираю путь».

Здесь, по сравнению с Алтанхотом, всё было иным. Первое время Мёнгере не могла привыкнуть к прохладной погоде, а Глеб с Пришем сказали, что будет еще холоднее. Даже не верится. Много деревьев, травы. И растут сами по себе. Не надо рыть оросительные каналы. А дождь… Удивительное явление. Мёнгере о таком только в сказках слышала. Такое ощущение, что попала на край света. И скоро они дойдут до места, где вода стекает в бесконечную бездну. Наверное, именно там и начинается радуга.

Шрамы понемногу заживали. Но смотреть на себя в зеркало не хотелось – казалось, что красные рубцы останутся навсегда. Хотя Глеб и говорил, что со временем побелеют. Но сколько еще ждать этого? Она каждый вечер смазывает свое лицо и его спину. Даже не верится, что раньше там росли крылья. Теперь лишь две вздувшиеся полосы, как у нее на щеках.

Сегодня тропа вела через лес, мрачный и сырой. Почва под ногами пружинила – путники шагали по мху. Приш нарвал красных ягод, бруснику. Сказал, что с ними пироги вкусные получаются. А Мёнгере они кислыми показались. Есть невозможно. Приш, глядя на нее, рассмеялся. Предупреждать же надо!

Постепенно почва стала вязкой, ноги погружались в нее с неприятным хлюпаньем. Из-под мха проступала вода.

– Болото, – сообщил Приш. – Главное, не провалиться.

Он шел впереди, проверяя дорогу перед собой палкой. Мёнгере раньше никогда не слышала о болотах. О зыбучих песках – да. Хотя что-то схожее между ними имеется.

Вскоре Приш остановился перед настилом через трясину.

– Вроде надежно, – сказал он.

Гать представляла собой плотно уложенные друг к другу бревна. Видимо, здесь совсем топкое место, раз пришлось укреплять путь. Приш осторожно ступил: дерево держало хорошо: не осклизло и не уходило из-под ног.

Мёнгере следовала за остальными, Хухэ семенил рядом. Вокруг стало совсем мрачно. Полусгнившие деревья напоминали призраков. Их черные стволы были схожи с костями павших воинов, которые так и не удосужились предать земле. Солнце скрылось за серым небом, от земли поднимались испарения. Не хотелось бы застрять здесь на ночь – очень неуютно. А впереди бесконечное болото. И пахнет застоявшейся водой, так, что дышать приходится ртом.

Мёнгере так и не поняла, как случилось, что бревна разъехались под ногами и она провалилась в топь. Хухэ в последний момент отскочил, а не то бы тоже полетел вниз. Бревна сомкнулись над головой, закрывая дорогу назад. Жижа была повсюду, мутно-зеленого цвета. Легкие горели огнем: воздуха не хватало. Мешок тянул вниз. Еще немного, и Мёнгере навсегда останется здесь. И тут ее схватили за волосы и рванули вверх.

Отплевываясь, Мёнгере жадно ловила ртом воздух – нос оказался забит грязью. Она пыталась стереть с лица зловонную жижу, но лишь размазывала ее.

– Подожди, – остановил Глеб, – выберемся, тогда оботрешься.

Он достал платок и протянул Мёнгере, она высморкалась. Хоть нос очистился. Уже без приключений они добрались до края гати.

Воду удалось отыскать в канаве. Мёнгере умыла лицо, а одежду сменить не удалось – сумка с вещами пропиталась болотной грязью.

– Надо найти озеро, – предложил Глеб. – Или реку. Чтобы твои вещи постирать можно было. А пока в мои переоденься.

– И запачкаю, – отказалась Мёнгере. – Потом.

Путники всматривались вперед: не мелькнет ли где отблеск? Но за плотно растущими деревьями ничего не было видно. Мёнгере ежилась: она замерзала в мокрой одежде. Хотелось скорее скинуть ее с себя и обтереться. И поскорее выбраться из леса, пока туман не скрыл окружающее.

– Наверное, придется здесь заночевать, – сказал Глеб. – Скоро стемнеет. Надо костер разжечь.

– Подожди, – ответил Приш. – Я на дерево залезу, посмотрю, где выход.

Он ловко вскарабкался по стволу и закричал:

– Очень далеко идти, не успеем!

У Мёнгере ёкнуло сердце: ну вот! А Приш добавил:

– Зато я вижу дом.

Они решили зайти. Могло оказаться, что дом пустой, и в нем можно переночевать. Спать в лесу никому не хотелось. Глеб зачем-то вспомнил про болотные огни, которые заманивают путников в трясину. Жуть какая. Еще раз окунуться в жижу Мёнгере не желала. Они быстрым шагом добрались до места и уткнулись в высокий частокол. Мёнгере стало не по себе: вспомнилась деревья оборотней. Или здесь везде принято обносить дома забором?

Глеб забарабанил в ворота:

– Есть кто дома?! Мы путники, нам нужна помощь – наша подруга попала в беду!

Сначала не произошло ничего, и Мёнгере уже обрадовалась, что дом свободен, а потом во дворе послышались шаги. Калитка скрипнула, и появилась девушка. Постарше Мёнгере, в длинном зеленом платье с орнаментом. Казалось, девушку кто-то обсыпал мукой: настолько неестественно белыми были ее ресницы, волосы и кожа. Девушка выглядела напуганной, и Мёнгере с удивлением поняла, что причина – это они.