Джаспер Ффорде - Око Золтара

– Да не особо.

– Вот и чудненько. Картина следующая: мы надеемся получить за нее тридцать.

Тридцать штук – деньги немалые, но я боялась, что за нее попросят еще больше. Впрочем, они сами назвали Бу «неполноценной», а значит, вряд ли стали бы завышать цену.

– Бред, – заявила я. – Она даже не наша сотрудница. Я здесь чисто по дружбе и вообще надеюсь, что Бу возместит мои расходы по возвращении домой.

– И все-таки она колдунья, – сказала Хильда. – Хоть ее сила и упала, мы знаем, что она все еще может колдовать, просто с меньшей точностью и выносливостью. Двадцать пять – и можете забрать ее прямо сейчас, и я даже подброшу вам пачку купонов магазина стройтоваров и два билета на концерт «Сестер Нолан» в следующем месяце.

– Двадцать пять? Исключено. Дома Волшебства не располагают такими средствами, вам это прекрасно известно.

Мы продолжали торговаться еще минут двадцать. Мы обе вели себя вежливо, но твердо и в итоге сошлись на восемнадцати, что казалось мне приемлемой ценой. Может, Бу внесла бы свою лепту и вернула несколько тысяч, но я как-то сомневалась.

– Прекрасно, – сказала Хильда, заполняя бланк. – Как будете расплачиваться?

Я выложила на стол аккредитив на двадцать тысяч, выписанный Мубином, и протянула ей. Хильда взглянула на бумажку.

– Этого хватит покрыть счета по обслуживанию номеров и бар. А где остальное?

– Вы же сказали восемнадцать. Здесь двадцать.

– Ах, мы, кажется, друг друга недопоняли. Я говорила о восемнадцати миллионах .

– Восемнадцати миллионах? – не поверила я.

– Ну конечно. В свое время Бу была одной из величайших колдуний мира. Нам за нее уже предложили восемь миллионов. Хотите вернуться попозже, когда найдете средства? Заранее предупреждаю, что, если мы не дождемся оплаты к воскресенью, мы отзовем наше предложение и примем предыдущее.

– Погодите… – начала я, но меня перебила принцесса.

– Мы заплатим сразу, – сказала она, роясь в моей сумке. – Вы принимаете все формы валют, верно?

Хильда кивнула и уточнила, что все, кроме коз, потому что «слишком их много развелось». Принцесса вручила ей квитанцию за «Бугатти».

– Вот, – сказала принцесса. – Тут должно хватить.

Хильда посмотрела на бумажку за подписью самого императора Тарва. Там было написано, что нам обязуются выплатить стоимость, эквивалентную стоимости «Бугатти».

– Квитанциями не берем, – заявила Хильда.

– А это не квитанция, – сказала принцесса. – Строго говоря, вы держите в руках банкноту. Ведь любая банкнота – это бумажное долговое обязательство, выпущенное правительством, в обмен на активы обеспечивая гражданам удобный доступ к товарам и услугам. За активы обычно берется золото, хотя можно выбирать и мышей, и репу, и тюльпанные луковицы. Зачастую активы вовсе не нужны – если подданные верят, что их национальный банк в любой ситуации сохранит платежеспособность, достаточно банального обещания, ничем не подкрепленного, кроме… их уверенности.

Хильда непонимающе посмотрела на принцессу, потом на меня.

– Знаю, знаю, – сказала я. – Нам тоже приходится это терпеть. Но самое смешное, что она обычно права.

Совсем осмелев после моей похвалы, принцесса продолжала:

– …А поскольку квитанция подписана императором, главой государства, эта бумага становится официальным платежным средством достоинством в цену одной «Бугатти-Роял».

– Это же машина, – сказала я. – Она не может стоить восемнадцать миллионов.

На это принцесса только улыбнулась.

– А вот тут ты ошибаешься. Было выпущено всего семь машин этой модели, и последняя ушла на аукционе за двадцать миллионов с небольшим. Твоя «Бугатти» – это не столько транспорт, сколько произведение высокого искусства, на которой можно прокатиться в магазин. Ты разъезжала на Ван Гоге.

– Я смотрю, ты интересуешься экономикой, служанка? – спросила Хильда и взялась за телефон.

– А чем еще в этой жизни можно интересоваться?

– Алло? – сказала Хильда в трубку. – Мне нужно поговорить с Мастером Сумм.

Мы подождали несколько минут, пока Хильда объясняла ему ситуацию. Она прикрыла трубку ладонью.

– По рыночному курсу один «Бугатти-Роял» идет за 19,2 миллиона кембрийских плутников, – сказала она. – Не желаете ли вы выкупить свергнутого нищего короля Сигизмунда Восьмого на сдачу?

– Нет, – сказала я. – Я желаю «Фольксваген Жук». Конкретный такой «Фольксваген». Светло-голубого цвета, пятьдесят девятого года выпуска – тот самый, на котором прилетела Бу. А остальное – возьму наличными.

Мы переночевали в Кембрианополисе, пока оформлялись документы для освобождения Бу, плотно поужинали, приняли долгожданную ванну и выспались на чистых простынях, как будто впервые за целую вечность. Говорили между собой мало, каждая из нас была погружена в свои мысли. Через несколько дней наши жизни вернутся в привычное русло. Принцесса снова будет принцессой, я вернусь в «Казам», Эдди продолжит зарабатывать на хлеб и водить охочих до приключений наивных туристов по местам смертельных опасностей, помогая им не оказаться съеденными.

Мы ждали у дверей Центра Выкупа уже за двадцать минут до его открытия. Я опять попыталась связаться с «Казамом» по ракушке, но тщетно. Были и хорошие новости: мой «Фольксваген» нашли, починили, залили горючим и вернули еще накануне вечером. Полчаса мы развлекались, пытаясь запихнуть в «Жука» резинового Колина, но в итоге сдались и привязали его к багажнику на крыше. Эдди вернула броневик в прокат, и мы были очень рады, что убрали из текста дополнительный пункт об авариях, так как броневику сильно не поздоровилось в этой поездке.

Бу была не особенно рада нас видеть. Я подписала бумаги об освобождении, а Бу вышла на яркий свет и заморгала.

– Зря ты заплатила выкуп, – сказала она, как только меня увидела. – Если бы все перестали платить выкупы, индустрия похищения людей загнулась бы за день. Вы все – идиоты.

– И я тебя рада снова видеть, Бу, – сказала я. – Знакомься: Эдди Пауэлл, наша подруга и провожатая, а это – принцесса Шазин.

– Сестры Органзы заклинание? – спросила Бу, разглядывая принцессу, и потыкала в нее любопытным пальцем.

– Это моя мама сделала, – похвасталась принцесса.

– Давным-давно мы с королевой были очень хорошо знакомы. – Бу вопросительно подняла бровь, глядя на принцессу. – Хорошая была женщина, пока не вышла замуж за этого дурня, папашу твоего. Спроси ее, помнит ли она историю с кальмаром.

– Спрошу, – сказала принцесса, у которой уже выработался иммунитет на оскорбления в адрес ее отца.

Мы расселись по местам, и Некогда Великолепная Бу в знак почтения даже уступила принцессе переднее сиденье.