Ирина Лазаренко - Магия дружбы

Оль отнял ладони от лица:

– Хвалимся друг перед дружкой успехами в учебе.

Улайла окинула взглядом охающих боевых магов, помидорные уши Шадека и Умму, так и не отпустившую Кинфера.

– Ничего не хочу знать, – решила магесса. – На дворе ночь, впереди важный день – сей вздох всем в палатки и спать!

Боевые маги потирали спины. Умма, смутившись, отступила на шаг от эльфа. Шадек так и не поднял глаз. Магесса прищурилась:

– Спокойной ночи, мои бесценные, быть может, будущие маги.

Под ее тяжелым взглядом ученики рассеялись по палаткам в единый вздох.

Около полуночи он решил, что выжидал достаточно. После полного событий дня, проведенного на свежем воздухе, да после выпитого вина все нормальные люди и эльфы уже спали.

И не вполне нормальные магистры магии – тоже.

Он подобрался к девушке и наклонился над ней. Так низко, что она могла бы почувствовать его дыхание на своей шее. Но она крепко спала.

– Эй, дорогуша, какого демона? – Шадек потряс Бивилку за плечо.

Она проснулась и тут же села, чуть не стукнув Шадека лбом.

В палатке было светло: парень подвесил под пологом пульсирующий желтый шарик.

– Я… – Девушка потерла ладошками щеки и огляделась. – Я заснула.

– Правда? – изогнул бровь Шадек. – А я думал, уклоняешься от поединка, вероломная дева.

– Не надейся, – бело-голубые носочки вынырнули из-под одеяла и шурнули по полу в поисках ботинок. У матрасика оказался только один. Левый. – Я настаиваю, что талант, помноженный на знания и практику, стоит больше таланта, помноженного на чутье и везение, Шадек.

– А я настаиваю, что невыразимое занудство не к лицу молодой неглупой деве, – парировал Шадек. – Будь ты права – размазывала б меня по полю на каждом поединке, а у нас всегда ничья – и лишь потому, что я опасаюсь тебе навредить, дорогуша.

– Не называй меня так! – повысила голос Бивилка. – О, ботиночек!

– А как ты хочешь, чтобы я тебя называл? – промурлыкал Шадек и наклонился к девушке.

Бивилка немедленно залилась краской. Нахальные серо-голубые глаза оказались слишком близко. И длинные темные волосы. Тоже… нахальные. Так и хотелось зарыться в них ладошками.

Бивилка спрятала ладошки за спину.

– Зачем ты непрестанно смущаешь девочку, хищный аспид? – Кинфер протяжно зевнул и тоже сел, щурясь на светящийся желтый шарик.

Шадек обернулся к эльфу:

– Нет, ну а чего она?!

– Расшуме-елись, – Умма подняла голову, поморгала. – Уже пора?

– И они говорят – я раздолбай! – Шадек скорбно покачал головой. – Они позасыпали, а я раздолбай!

– А где Оль? – перевел тему Кинфер и внимательно оглядел палатку. Будто в ней было, где спрятаться.

– Он ищет подходящую полянку. Хоть кто-то не теряет времени!

– Сон – вовсе не зряшная трата времени, – Бивилка покрутила кистями. – Он помогает восстановить силы и освежить мозги. Сонный маг действует не так плодотворно!

– А, так вот зачем ты завалилась спать! – обрадовался Шадек. – Думаешь получить перевес в поединке? Вероломная дева!

– Да я, – задохнулась Бивилка, – да чтоб я такое, Шадек… Никогда! Я ж в открытую всегда. Чего-нибудь швырнуть в тебя или обругать – всегда пожалуйста, но вероломства во мне ни капли!

Полог палатки откинулся, и четверо магов дернулись. Повеяло прохладой, хвойным духом и грозовой свежестью, хотя небо было чистое, звездное.

В палатку ввалился раскрасневшийся Оль. Над головой у него светился серебристый шарик.

– Ага, готовы! – обрадовался он и упер руки в бока, став поперек себя шире. – Ну что, поединщики бесценные, полянка нашлась неподалеку. Это новость хорошая. А плохая – я б нам не советовал в лес вылезать.

– Там что-то есть? – шепотом спросила Умма.

Оль скривился. Серебряный шарик, висящий над его макушкой, кидал на лицо жутенькие тени.

– Ничего не видел, ничего не слышал. А неспокойно там было.

– Одному в ночном лесу ему было неспокойно – да с чего бы? – съязвил Кинфер. – Полянка недалеко, нас там будет пятеро… Эти двое умаются довольно быстро, и, если они не подожгут лес, совсем скоро можно будет вернуться и поспать.

Умма зевнула и откинула одеяло.

Полянка оказалась в самый раз, не придраться: достаточно просторная, неподалеку от лагеря и при этом надежно скрыта от него деревьями и густым подлеском.

Бивилка и Шадек стояли лицом к лицу: выпрямившиеся, с одинаково задранными носами и сосредоточенными лицами. В сторонке следили за действом остальные: Оль – с добродушной усмешкой, Умма – взволнованно посапывая, Кинфер – со скучающим выражением лица.

Наконец Шадек, в последний раз осмотревшись, глубоко вдохнул и мерно, четко, красивым глубоким голосом заговорил:

– Почитая убеждения магов, идущих дорогой поиска…

– Стремясь обрести справедливость и прикоснуться к истине, – напевно подхватила Бивилка.

– Не испытывая ожесточения…

– Не пытаясь уйти от назначенного…

Тут оба перевели дух и вместе закончили:

– Вызываю тебя на поединок и принимаю всю тяжесть возможных последствий.

– Это который раз? – вполголоса спросил Оль, полуобернувшись к эльфу. – Восьмой?

Кинфер кивнул.

– Когда им уже обрыднет? – Оль сложил руки на груди. – Как дети малые, право слово.

– Надеюсь, в этот раз лекарь не понадобится, – пробормотала Умма и дернула Кинфера за рукав. – Сходим потом на ту сторону? По-моему, там куст крушины.

Шадек медленно поднимал левую руку. Вокруг ладони колыхалось бледное оранжевое свечение. Правую так же медленно заводил за спину. По пальцам сновали тусклые голубые сполохи.

– Да не тревожься, – улыбнулся Умме Оль. – У нас в лагере целая палатка целителей!

Девушка вздохнула.

О том, что друзья пострадают всерьез, речи не шло: заклинаниями кидались в половину силы. Но после одного из поединков у Шадека осталось три длинных шрама на плече, а после другого у Бивилки до сих пор не сошел след ожога с левой ляжки. А уж без подвернутых ног, разбитых носов, подпаленных прядок и царапин не обошлась еще ни одна стычка.

Шадек бросил заклинание, Бивилка легко качнулась и без труда увернулась от огненного сполоха.

Кинфер проводил пламя встревоженным взглядом – лес! Но текучий огонек исчез сам, едва миновав верткую магичку. Та выставила перед собой слабенький щит и той же рукой метнула в Шадека пару широких голубых лезвий.

– Сдурела?! – охнула Умма, однако Шадек даже бровью не повел и неуловимым взмахом развернул клинки обратно.

Бивилка заметалась – было видно, как едва не заплелись друг о друга ноги в бело-голубых носочках. Клинки всосались в щит, и тот с комариным звяканьем лопнул. Другой рукой Шадек уже бросил следом длинную серебристую молнию.

– Да что он делает? – воскликнул Кинфер.