Ирина Лазаренко - Магия дружбы

Несколько раз мы находили мертвые тела – два раза были подлетки, один раз женщина и один раз девчушка. Потом оказалось, тела настоящие, но тогда мы ни в чем уверены не были.

И тут твоя девочка, а она уже тогда на тень походила, вдруг говорит: а ведь аура тоже искажается иллюзией. Похоже, очень похоже, сразу не разобрать во всем этом месиве, но следы разные. Их двое было, двое, представляешь? Никогда бы нам без нее не понять. Очень сильный искатель, очень! И как она в том состоянии что-то соображала еще? Не понимаю. Скала, не девчонка!

Словом, Дорал, у них реликвия была. Творила и держала иллюзии, одну за другой, как озверелая. Перезарядить они ее не сумели, но, пока работала, питали долго.

Когда эта дрянь наконец выдохлась – твоя девочка нас быстро к ним привела. Как она держалась – я не понимаю. Знала, что надо, и держалась. Почти не спала к тому времени несколько дней, только заснет – ее тут же одолевают видения. Так что не спала и ничего не ела, то и дело у нее кровь носом шла. Жуть. Я ее, считай, на себе волок.

Она довела нас до западного предела Меравии, до подножья Драконовой горы. Там мы этих гадов скрутили в пещере. Один из них некромантом был. Не парнишка, а тот, второй маг. Ребятенка выжал, питая реликвию, а потом, когда тот помер, поднял и дожимал из него какие-то крохи. Представляешь? Мертвяга-младенец.

Ох и досталось им, я тебе скажу. Все мы им припомнили: и ту первую деревеньку, и трупы по дороге, и свои видения. И за перерожденного ребятенка отдельно отсыпали. Девочка твоя сама его упокоила. А потом села подле тельца, взяла его за ручку, да так и сидела, пока мы этими гадюками стены обтесывали.

Про нас никто не скажет, что мы не чтим общинных законов. Доставили обоих в целости и со всей возможной быстротой. Не Божиня весть в какой сохранности – это да, но мы очень злыми были. Повезли этих сволот в меравийскую Школу, до нее было всего полдня пути, да и лаборатория некромантская, хотя вроде общая, а стоит все-таки на их земле, а не на нашей.

Там и судилище вышло. Парнишку на плаху определили. А некроманта отпустили.

Отпустили, не смотри так на меня. Оказалось, он не беглый и не придурочный, а имеет должность в некромантской лаборатории под началом колдуна, который вот-вот научится закреплять остатки аур зомбарей. Потому они и рвались в горы Драконовы, в лабораторию шли. Дошли бы – парнишку тоже могли бы отбить. Но не успели… На судилище колдун за своего сопляка вступился, а там и обе Школы такой вой подняли! Так что некромант отделался заключением в своей лаборатории. Пятнадцать лет без права уходить дальше горы Драконовой. Но на деле – сам понимаешь. Показаться на дорогах Меравии он не сможет, а вот если в Даэли сбежит – никто не узнает, а и узнает – не почешется.

Вот что сломало твою девочку, Дорал. Не погоня, не фантомы и даже не мертвяга-ребятенок. А то, что этого гада отпустили. Он таких дел натворил – она ж видела это все. Едва себя не угробила, чтобы поймать эту погань. А его отпустили.

И кто ей такую подлючесть подсунул? Своя же Школа. Которая твою девочку растила, воспитывала и шесть лет говорила ей про маговский долг.

Такое вот получилось дело. Нет моей вины. Я не знал, куда приведет эта история, а только выходит так, что без девочки мы бы не справились. Не всякий другой искатель нашел бы эту сволоту, не всякий бы стал так выкладываться. И одной гадине из двух все-таки башку отрубили.

Вот и скажи мне: радоваться или печалиться, что твоя девочка с нами поехала?

Пойдем, Дорал. Смеркается. Теперь-то чего уж.

И знаешь, что? Я после этой заразной истории зарекся возить некромантов на судилища. Если случится какому из них напаскудить и попасть ко мне в руки – живцом не уйдет. А больше я ничего сделать не могу. Ты же знаешь.

Лучше бы она громила все вокруг.

Ефима собиралась спокойно и деловито, как будто сверяясь с невидимым списком у себя в голове. Может, и в самом деле соорудила его: несколько раз Хон ловил ее сосредоточенный взгляд, обращенный в один и тот же угол. Но было непонятно, то ли это случайность, то ли там и впрямь висит видимый только Ефиме фантом.

Фантомный список необходимых вещей? Вполне в ее духе. Она любила эксперименты с бытовой магией. Да и с другой тоже.

Лучше бы она рвала эти вещи на куски и швыряла на пол.

Ефима собиралась очень быстро: укладывала необходимые в дороге мелочи в котомку, остальное – в сундучок. Тот заполнился всего наполовину. Удивительно, как мало вещей у нее скопилось за четыре года!

Она не старалась тянуть время, чтобы он смог прочувствовать всю глубину случившегося, успеть остановить ее. Да он и не сумел бы. Не потому, что не хватило бы времени теперь, а потому что его не хватало раньше. Теперь-то уж что.

Она решила. Значит, остановить ее может разве что смерть, или каменная стена, или отряд наемников с самострелами. Причем стена и наемники – лишь ненадолго.

Иногда Ефима натыкалась взглядом на Хона, безотчетно и пусто улыбалась. Эмоций в ее глазах было не больше, как если бы на стуле восседал не Хон, а пустой тулуп.

Лучше бы она избегала смотреть на него.

Уложив в сундук последнюю склянку, Ефима снова вперила взгляд в угол. То ли сверялась со списком, то ли вспоминала, не забыла ли чего. Хон не сводил с нее глаз. Хотя ни на что не надеялся.

Ефима в последний раз рассеянно мазнула по нему взглядом, снова отсутствующе-пусто улыбнулась и направилась к двери. Котомку она повесила на плечо, сундук плыл следом. Она не обернулась. Не потому, что наказывала его, – просто было незачем.

Хон закрыл глаза.

Лучше бы она еще испытывала к нему хоть что-нибудь. Злость, ненависть, да пусть даже презрение.

Что угодно.

– Коврижку? – Наместник гостеприимно подвинул плетенку поближе к Хону.

Тот потянул носом и аж зажмурился от вкусного медового запаха.

Через занавесь дикого винограда на дощатую террасу лился солнечный свет – утренний, мягкий. Поглаживал теплыми пальцами столики и еду-питье на них, плетеные стулья, сухие доски пола и полотняную шторку, что прикрывала наместников кабинет от жары и от мух.