Ирина Лазаренко - Магия дружбы

Шадек тепло улыбнулся:

– Ненаглядная, но ты можешь поступить ровно так же, как всегда, когда тебя что-то во мне возмущает.

– То есть? – не поняла магичка.

– То есть забиться в угол и негодующе сопеть.

Во время позднего завтрака Шадека необоримо клонило в сон. Раннее пробуждение после вчерашних возлияний, поездка по заснеженному тракту, домашнее тепло, встреча со старой подругой, попытки разрешить интересную и странную загадку – для одного утра впечатлений оказалось достаточно.

Помимо мага за столом сидели Эррен, Гавель и Бивилка. Младший брат хозяина не показывался, но Шадек понял, что именно он тогда повел его коника в конюшню. А потом куда делся-то?

Старуха (Бивилка пояснила, что это «нянюшка», и живет она в комнатушке на первом этаже) устроилась в углу с миской молочной каши и ковригой. За ее тарелкой стоял пустой кувшин, на кувшине был пристроен листок вестей, и старуха читала его за едой, медленно шевеля губами.

– Нарочно привожу ей из города. Все листки скупаю, какие подвернутся, – тихонько пояснил Эррен, проследив взгляд Шадека. – Любит она читать. Говорит, на старости лет мозгам хоть какая работа нужна, чтоб не хирели и не чахли вслед за телом. Так и читает в любой свободный вздох, что ни подвернется, – ей едино.

– Вот о чтении у меня есть вопрос, – Бивилка спешно проглотила кусок котлетки. Ела она аккуратно и быстро, за двоих. Видать, с доходами на трактах у магички не складывалось еще сильнее, чем ей хотелось в том признаться. – В Фонке можно купить книжки?

Эррен оторопело посмотрел на девушку, потом искоса глянул на Гавель. Та потыкала ложкой в вареную картофелину, сдобренную сметаной, и тоже покосилась на мужа.

– Нет, мы не прискорбны разумом, – пробормотал Шадек, – мы просто так выглядим.

– Да ничего такого, – вконец смутился швец. – Просто книги – они ж дорогие! А кому нужны? Только всяческим ученым людям, да еще тем, кому часто делать нечего!

– А в деревнях по зимнему времени важных дел прям-таки по горлышко, – еще тише буркнул Шадек.

Из угла, где сидела старуха, ему послышался сдавленный смешок.

– Потому нарочно никто их и не продает, – продолжал Эррен. – Ну, по сколько-то штук торговцы держат, конечно. Но дорого же! Так что, ежели охота почитать, вы возьмите книжек у нянюшки, у нее ж их полный сундук!

Бивилка посмотрела в бесхитростные и глуповатые карие глаза старухи. Ну что за книжки могут быть у бедной приживалки, не блистающей ни знаниями, ни умом, ни глубиной мыслей? Сборники сказок да потешек?

– Нам нужны особенные книги, – влез Шадек. – Такие, где написано про всяких необычных существ.

– Тогда вам нужно в кудесную лавку.

– В кудесную лавку, – повторил парень. – Ты же говорил, что магов в Фонке нет.

– А разве нужно быть магом, чтобы носить амулеты, талисманы, обереги? – Эррен почесал бровь и добавил: – Правда, там больше торгуют домашней утварью, посудой и прочим таким, что чаще покупают. Но лавка все равно кудесная. Там и спросите про книги.

– Средняя улица от колодца, – деловито добавила Гавель, – пойдете по ней и увидите лавку.

– А где этот колодец?

– Бивилка знает, – Гавель смотрела на мага совершенно невинными глазами и широко улыбалась. – Вместе и сходите.

День прошел бестолково, впустую. Разве что спать Шадеку расхотелось на морозе, да еще улицы Фонка он теперь знал неплохо.

Кудесная лавка, расположенная в пристройке жилого дома, скорее походила на хранилище хлама, собранного без всякой видимой системы. Сонный хозяин, высунувшись на стук в дверь, чесал побитые сединой волосы, переступал с ноги на ногу, поплотнее запахивал кожушок на вислом пузе, предлагал грабли, посуду, нитки, сушеные травы. Книги у него тоже были. Когда-то. Наверное. Быть может, под мешками с морковью? Или вот в углу, за горкой деревянной утвари? Ну да Божиня ведает, где они нынче, те книги. И про что они были. Сам он грамоте, конечно, обучен, как всякий не совсем потерянный ортаец, но читать вовсе даже не любитель. Как, опять же, всякий обычный житель самого обычного поселка.

Потом Шадек и Бивилка долго шатались по Фонку, стучались во все встреченные по дороге лавки. По зимнему времени хозяева там не особо-то чахли, предпочитая греться в доме у печи, а если кому что понадобится, так небось достучится.

– Почему Гавель нас выставила из дому? – спросил Шадек, обивая с сапога снег об дверь очередной лавки. – Эррена послушать – так она с испуга в нервной трясучке – и на тебе. Уйдите, дорогие маги-охраняльщики, с глаз долой, поищите там непонятно чего…

– А на нее этот страх временами находит, – пояснила Бивилка. – Чаще по вечерам. Ты ж знаешь, страхи любят темноту. А тут еще нянюшка. У них заведено после ужина засиживаться, так нянюшка как затеется байки рассказывать! Интересные – жуть, но только жуткие, хуже Олевых. Не дело беременной на ночь глядя такие байки слушать, вот не дело же!

Шадек оперся спиной на так и не открывшуюся дверь.

– Ладно. Будем считать, что книжки мы тут не нашли. Что дальше?

Девушка пожала плечами, тоже привалилась к двери.

– Быть может, ничего? Наше дело – охранять Гавель, а не рыскать по сараям, где кому-то чудились шорохи. Да?

Маг прищурился на солнце – размытое пятно в тяжелом грязно-белом небе.

– Вроде как да, но так не интересно. Знаешь, ненаглядная, а пойдем отыщем таверну, вот что! Попьем отвара с медом, к людям с вопросами попристаем. Вдруг чего-нибудь придумается?

Парень сделал несколько шагов, когда понял, что магичка за ним не идет. Обернулся.

– Ты чего?

– Шадек, это ж не город.

Маг пару вздохов смотрел на девушку, чуть вскинув брови, потом понял и досадливо цокнул языком.

В селениях Ортая, расположенных вдали от оживленных торговых путей, таверны зимой не работали. К чему? Приезжих гостей в это время почти не бывает, а коренному населению нечего от скуки пьянствовать. Владельцы таких заведений в остальные девять месяцев имели часть дохода свободной от налогов, и на скопленные средства должны были переживать зиму. А трезвые жители сел в это время исправно способствовали приросту населения Ортая. Так повелось после войны с Гижуком, и хотя с того времени прошло уже несколько десятков лет, обычай соблюдался неукоснительно.

Шадек тоскливо оглядел пустую заснеженную улицу, обернулся на дверь последней лавки, которая так и осталась недружелюбно закрытой, и решил:

– Тогда пойдем искать, где местный голова обретается. Он должен быть даже полезней трактирных сплетен. Знаешь, где он живет? Нет? Значит, поспрашиваем.

– Шадек, – голос Бивилки звучал почти жалобно, – а может, все-таки ну его? Что тебе сдалось это лихо? Ну, положим, найдем мы причину, и что? Отсыплет нам голова дай Божиня десяток серебрушек – и опять на тракт? А там зима, там снега по колено, деревни сонные. Пасочка моя, лошадка, тоже в дремотность впадает от снега. А так почти целый месяц можно у Эррена сидеть, и это целый месяц зимы!