Владимир Мясоедов - Новые эльфы: Новые эльфы. Растущий лес. Море сумерек. Избранный путь [сборник; litres]

Золотые листья меллорна, росшего на краю поляны, затрепетали и зашуршали, будто под порывами сильного ветра, невесть каким чудом прорвавшегося через лесные дебри, солнечные зайчики во множестве отразились от них, но не разлетелись во все стороны, а выстроились по идеально ровной окружности. А потом начали стремительно разбухать и совершать колебания вверх и вниз, все более и более наращивая скорость и наполняя воздух звуками листопада. Переплетение света и звука оградило присутствующих на поляне эльфов от внешнего мира, блокируя большинство способов магического наблюдения, да и от физического нападения существ из плоти и крови оно защищало неплохо. Коротко выругался кто-то из молодых слуг, которому не повезло оказаться как раз на границе поставленного барьера. Опасности для его жизни и здоровья не было, но ближайший день он мало что увидит ослепленными магией глазами. Да и звуки тише небесного грома тоже будут ему недоступны какое-то время.

– Услышьте меня, родичи! – Усиленный волшебством голос архимага разнесся по поляне. – Воистину грядут тяжелые времена!

– Ну что, чуваки, могу вас обрадовать. Мы в жопе.

Келеэль, только что вернувшийся в свое жилище и взявшийся за кристалл, с помощью которого наблюдал за жизнью сумеречных эльфов, едва не выронил магический артефакт из рук. Слова, изрекаемые Азриэлем, хоть и подошли бы скорее орку, из лексикона которых и были, вне всякого сомнения, позаимствованы, но смысл, в них вкладываемый, подозрительно напоминал недавние речи самого древнего волшебника, в которых он призвал свой клан во всем поддерживать князя и в случае чего покарать отступников. Хоть это было сказано дипломатическим языком, его просьбу, вероятно, исполнят все. Или несогласным придется как минимум покинуть род. Во избежание чего-то худшего.

– Сам знаю, – вздохнул шаман. – Ты лучше скажи, делать-то нам что?

Семен, присутствовавший в той же комнате и, казалось, занятый исключительно жонглированием двумя метательными ножами, промолчал. Только клинки резко увеличили скорость полета. Серого с ними не было, видно, он был чем-то занят.

Пятитысячелетний некромант серьезно озадачился. Если пророк, не самый, к слову, бесталанный, пусть даже его дар временно подпорчен проклятием от высшей сущности, спрашивает обычного воина о будущем, вывод напрашивается сам собой. У них там, в пустыне, крупные неприятности. Снова. И, пожалуй, масштабом побольше, чем армия в пару тысяч налетчиков. Но спешный поиск, к его удивлению, не выявил никаких признаков глобального катаклизма. Все обитатели пещеры были относительно живы и здоровы, если не считать эльфийки, еще не полностью оправившейся от пребывания в плену и устранения последствий неволи. В недоумении архимаг вернулся к беседе шамана и воинов.

– Повезло тебе, могли и снова убить, – вздохнул Михаэль.

– Нет, – не согласился Азриэль, завороженно наблюдая за полетом кинжалов, которые мелькали так быстро, что почти сливались в сверкающее колесо. – У этого купца не было против меня ни шанса… даже если бы это он был в броне и с оружием, а в моих руках оказался лишь нож, которым последние лет десять резали исключительно колбасу, а потому столько же времени и не точили.

– Все равно, – настаивал на своем шаман. – Сумасшедшие опасны… Опаснее только те, кто хранит свое сознание в полной ясности, но полностью подчинил разум одной цели. Поквитаться с нами за все. А таких, как оказалось, немало. Поэтому с твоей оценкой ситуации соглашусь. Разве что слегка ее расширю добавлением емкого эпитета «в полной».

– Но почему они нас так резко возненавидели? – вздохнул воин, отвлекшийся от молча жонглирующего кинжалами Семена. – Мы же их спасли… И даже добычу орков владельцам вернули… частично. Конечно, самые компактные и ценные вещи… хм… потерялись, но и остального добра, вроде пары бочек медных монет, ковров, тканей, храмовых подсвечников и прочей дребедени, хватит, чтобы возместить как минимум половину ущерба.

– Пятую часть в лучшем случае, – поправил его Шиноби, в очередной раз поймав оружие и снова отправляя его в полет. – Даже если мы вернули бы все, это не сильно нам помогло бы.

– Такова участь героя, который не озаботился грамотной пиар-кампанией, – вздохнул шаман. – На него навесят всех собак и превратят в козла отпущения за то, что вообще допустил подобный момент, когда чье-то там благополучие или сама жизнь висела на волоске. Ты взгляни на ситуацию глазами горожан. С их точки зрения, мы попросту ждали, когда эти чертовы орки оберут людей как липку, а потом перехватили этих бритых зеленых горилл и изничтожили, как тараканов, присвоив добычу. Юридически не подкопаешься, но фактически… теперь все, кто потерял в битве и грабеже родных, близких или имущество, винят в своих бедах знакомые тебе ушастые морды. Нет, если бы мы просто отсиделись в пещере, нам бы завидовали, и на этом все. Но ведь наше долбаное великое колдунство уничтожило вражескую армию едва ли не в полном составе. И сделало это после того, как орки устроили людям сеанс кровопускания. Но никак не до. Не надо быть гением, чтобы сообразить: пусти это, как говорят вылезшие не пойми из каких щелей барды, «облако зеленой смерти» на подступившие к городу войска, и штурма не было бы. Шаманы, даже отбив атаку, увели бы воинов отсюда и зареклись возвращаться. Теперь же в глазах горожан мы – зло куда большее, чем сородичи покойного Крырга. Те-то что? Разбойники, и только. Их, пусть и не таких клыкастых, везде знают и ставят примерно в один ряд со стихийными бедствиями и мором. Лучше с ними не встречаться, но если не повезло, то это судьба такая. А мы, блин, интриганы ушастые… хапуги бессмертные… самки собаки дивные… ну, список сам продолжишь.

– Но мы же не могли их остановить раньше, – возразил ему воин. – Ты сам, без Келеэля, это облако трансмутировал бы неделю-другую, за такой срок орки вполне смогли бы удрать едва ли не в другое полушарие. Да и заложница у них была…

– Еще добавь, что без помощи архимага Мих бы просто не догнал марширующую армию, спешащую к кораблям, оставленным в малозаметной бухточке на берегу моря, – сплюнул на камни Семен. – Но это знаешь ты. Это знаю я. А вот сломленный горем и озлобленный на весь белый свет человек, вроде самоубийцы-купца, пытавшегося тебя зарезать, такую простую вещь не поймет и понимать не захочет. Да и те главнокомандующие, что с армией царства сюда спешно прибыли, от него не сильно отличаются. Наш ручной гипнург сумел обойти ментальную защиту нескольких из них, и вот что я тебе скажу: если бы эти вояки не считали возможным, что мы потравим своей жуткой магией их войско, нас всех бы уже судили за сговор с орками. Военно-полевым судом с вынесением приговора заочно и исполнением оного без предоставления подсудимым последнего слова.