Владимир Мясоедов - Новые эльфы: Новые эльфы. Растущий лес. Море сумерек. Избранный путь [сборник; litres]

– А если придет кто-то более серьезный? – Девушка опустилась на нагревшийся за день камень и с интересом принялась следить за манипуляциями шамана, очевидно твердо решившего разжиться за счет нападения на себя бесплатным алхимическим реагентом. – У моей бывшей госпожи много слуг. Очень много. И далеко не все безобидны.

– Кто-то более серьезный сюда не придет, во всяком случае, без приглашения и незаметно, – пожал плечами эльф. – А я не так беспечен, как кажется. Есть у меня парочка козырей в рукаве.

– Но есть же разные отвращающие зло амулеты. – Девушка как бы невзначай подвинулась поближе к предводителю Сумеречного леса. Одежда из легкой светлой ткани, скрывавшая лишь немногим больше, чем наряд жрицы Ллос, основной деталью которого был кнут, предательски натянулась под напором молодого тела.

– Есть, – согласился с ней шаман. – И они даже эффективны. Но я в любом случае предпочитаю разрядить напряжение на себя, а не ходить повсюду с отвращающей молитвой или парой амулетов. А учитывая манеру этих тварей нападать, когда рядом нет тех, кто мог бы их жертве помочь… Не находишь, что поход в отхожее место с оберегом наперевес роняет репутацию в глазах подчиненных? Уж лучше время от времени буду их мутузить по ночам, не опасаясь подвоха от залатывающих прорехи в тонком теле сущностей. Глядишь, и дойдет до них тщетность их усилий… Кстати, как твоя протеже?

– А, – девушка неопределенно махнула рукой, еще ближе придвигаясь к Михаэлю, – трусиха. Всего боится. Тебя, людей, орков, дракона, гномов… да всего! Кроме меня. Кажется, она не осознает, что я дроу. Или ей про наш народ сказок не рассказывали. Берегли психику.

– Ребенок, – вздохнул Михаэль. – Да к тому же родителей потерявший… Нет, ну что за уродом надо быть, чтобы украсть ребенка, а? Прибил бы! Всю цепочку из воров и перекупщиков на удобрения бы извел! Удалось, кстати, выяснить, кто ее семья?

– Слуги слуг, прислуживающих держащему открытые ветви третьему лорду-жрецу Висфоэлю, – охотно ответила темная эльфийка, придвинувшись к шаману практически вплотную. – Я, правда, плохо понимаю титулования жителей Древнего леса, но, кажется, это совсем не мелкая персона, вроде как у нас матрона из дома, входящего в первую десятку. Вот только не пойму, что такой высокопоставленный остроухий делал у самых границ Западного леса в соседнем людском королевстве? Да еще и со свитой. Наверное, дипломатический визит наносил. Но возвращать ребенка родителям теперь бесполезно. Она, по их понятиям, осквернена внешним миром. Непонятно только, зачем такую кроху с собой потащили. Да еще почти рабыню, по тамошним меркам.

Келеэля в этот момент посетило озарение. Не желающие было складываться в мозаику кусочки заговора сошлись в одно целое. Вовсе не аристократы его родного государства готовили смуту. А дальние родичи и взаимно недолюбливаемые правящей верхушкой его родины собратья, эльфы Древнего леса, которые не признавали деления сил на свет и тьму. Мятеж многотысячелетней давности бросал вызов всему укладу восточной ветви народа перворожденных и потому был вечной их занозой в заднице. Которую время от времени пытались безуспешно вырвать. И Западный лес в долгу, как правило, не оставался. Но в этот раз в ход пошла не армия, которая до места назначения все равно бы не дошагала, увязнув в стычках с другими народами, не падающими ниц при виде вооруженных захватчиков. В дело пошли интриги, на которые обитатели Древнего леса традиционно считались небольшими мастаками из-за своего негибкого менталитета… Но вот поди ж ты! Сымпровизировали!

Для них, закостеневших в своем развитии, существовала только природа и жизнь, в которых они, стоит признать, добились впечатляющих успехов. К примеру, сила правящего дома была у них только потому, что князья приходились потомками одного из лордов-жрецов, в глубокой древности проведшего слияние с силами, которые даже Келеэль считал высшими, и передавшего часть своих приобретенных свойств потомкам. Да, один из этих напыщенных индюков, наверное впервые в жизни вылезший из укрепленной тысячелетней магией твердыни, мог испортить отношения с обоими пантеонами разом, наплевав на последствия. Ведь он рассчитывал их исходя из привычных реалий маленького уютного мирка, где даже колдовство первоэлементов действовало с трудом, буквально пробивая себе дорогу в охватывающей все и вся силе природы.

То нападение, когда Келеэля попытались уничтожить придуманным им же самим заклинанием… Как же он сразу не сообразил, что все эльфы Западного леса не могут не понимать тщетность такой попытки? Как?! А вот их восточные собратья, принципиально не утруждающиеся мелкими подробностями из жизни презираемых потомков мятежников, себя никогда не обременяли, довольствуясь плодами их трудов.

И архимаг в своем приступе озарения понял, зачем лорду-жрецу понадобилась маленькая девочка. Смерть ведь тоже часть природы. Весьма могущественная, к слову, часть. И плюньте в глаз тому, кто скажет, что в этой ветви магии нет обрядов жертвоприношения. А уж если под нож пойдет связанная кровными узами семья… заклятием, напитанным такой пакостной мощью, действительно можно пробить божественную защиту храма. Одного. Но свита у лорда-жреца больша-ая… На всю столицу, конечно, не хватит, но на ключевые точки – вполне. Конечно, может быть, что древний волшебник и ошибается и посольство Древнего леса вскоре постучится в ворота столицы… Но если так, он, Келеэль, согласится сделать что-нибудь страшное. К примеру, дать обет целибата на сотню лет, отказавшись от выпивки, женщин и темной магии. Тем более последние полтысячелетия некромант и демонолог как раз ауру почистить собирался, да все откладывал…

Неожиданно архимаг успокоился. Враг стал ему известен, враг стал ему понятен. Враг мог копать себе могилу. Заранее. Сильнейший маг мира не намерен позволить своему титулованному собрату вернуться домой. Во всяком случае, живым.

Переведя взгляд обратно на кристалл с иллюзией, Келеэль увидел, как с плеч бывшей жрицы Ллос спадает скудное одеяние, оставляя единственным прикрытием роскошного тела не менее роскошную гриву волос, а сама жрица с хищной улыбкой надвигается на шамана.

– Кай, а как же муж? – Медленно пятившийся Михаэль попытался воззвать к чувству самосохранения темной эльфийки.

– Тряпка. – Непонятно как, но жрице удалось голосом выразить одновременно и презрение к Асазору, и подобострастие к главе сумеречных эльфов. – Чтобы услышать от него: «Да спи с кем хочешь!», мне пришлось немало потрудиться… и немало вытерпеть… Но теперь… О владыка мой, позволь мне исполнить его приказание!

И с этими словами дроу приперла шамана своей высокой грудью к световому кристаллу, стоявшему по центру каменной площадки.