Владимир Мясоедов - Новые эльфы: Новые эльфы. Растущий лес. Море сумерек. Избранный путь [сборник; litres]

– Две тысячи монет, – решил оборотень, расплываясь в оскале. – А теперь, девка…

И, не докончив фразы, прыгнул. В то же мгновение произошло еще три события. Вспыхнул темно-серым цветом магический барьер, отделивший девушку, стоящую у края каменного круга, от ее спутников, вокруг головы эльфийки появился выскочивший из высокого воротника прозрачный щиток полусферической формы, а маленький пистоль, который, как оказалось, она прятала в руке, выстрелил практически в упор настоящим фонтаном пламени и картечи. Впрочем, даже сработай он чуть медленнее, это бы не многое изменило. Монстр, работавший наказующим рабов, не собирался бить свою потенциальную собственность по лицу. И подыхать от пары десятков пробоин в груди не планировал. Во всяком случае, пока. Его лапы сомкнулись на поясе эльфийки и, словно утратив имеющиеся там кости, внезапно удлинились во много раз и начали опутывать ее кольцами, будто два удава, решившие устроить слаженную охоту на одинокую жертву.

– Зря ты полезла на рожон, крошка, – хмыкнул мутант. – Глупо связываться с противником, не зная его сильных сторон. Я из благородного семейства Ацураке, а мы славны именно тем, что в битве наше тело может меняться в удобную для нас сторону. Плюс кровь оборотня, текущая в жилах, дает мне возможность без особого труда пережить большинство ранений, способных стать смертельными для любого смертного. Та штука, спрятанная в ладони, была неплоха, она причинила сильную боль… но и только. А теперь, дрянь, тебе пора привыкать к новой жизни, рабской. Проклятие! Как снимается это платье?

– Вот идиот-то. – Улыбка девушки была ничуть не менее хищной и самоуверенной, чем оскал празднующего победу оборотня. – Ты правда думаешь, что имеющая в голове хоть каплю мозгов хрупкая эльфийская дева пойдет на такое клыкасто-когтистое манто, пока еще бегающее и дышащее, с одним пистолетиком?

Ее руки, рывком порвав опутывавшие их конечности, легли завопившему от боли мутанту на плечи.

– Не можешь просочиться сквозь пальцы, как медуза, да, песик? – хищно улыбнулась Шура, сжимая пальцы, из-под которых немедленно толчками стала проступать кровь. – К твоему сведению, моя одежда – это никакое не платье. Это экзоскелет!

Пасть жителя города Жленга рванулась вперед, и клыки заскрежетали по прозрачному щитку, оставляя на нем потеки слюны, но ни одной царапины.

– Опытный экземпляр, – просветила своего противника сумеречная, не проявившая ни малейших признаков беспокойства. – Эксклюзивный. Сделанный учеником самого Келеэля под параметры одного-единственного лица, способного носить подобный шедевр! О, я вижу, ваши шаманы-стражники вздрогнули. Правильно сделали. Этот старый остроухий многотысячелетний пень, пожалуй, может разрушителем миров устроиться, если скучно вечность коротать будет. И воспитанники, которых очень мало, сейчас всего двое, ему под стать.

Шура прервала захват, вырвав остатки верхних конечностей чудовища с корнем, и начала просто избивать оборотня, из ран которого с каждым ударом выплескивались новые струи крови.

– Тридцатикратное увеличение мускульной силы! – Богатырская оплеуха вывихнула монстру челюсть. – Встроенная цепная пила! – Кончик носа твари, срезанный завибрировавшим участком рукава магического доспеха, напоминающего мантию, отлетел вниз, в кучу человеческих, хотя, возможно, не только человеческих, останков. – Электромагнитное орудие! – Левая нога представителя благородного семейства города, живущего межмировой торговлей, просто испарилась, попав под нечто вроде темной полосы, сорвавшейся с другой конечности девушки. – Размеры каждого снаряда миниатюрны, но тем легче духам, живущим в моей броне, их разгонять по направляющим, а полного боезапаса хватит, чтобы из одинокой скалы вытесать статую титана в полный рост! Огнемет! – Шура повернулась к недавно еще грозному врагу спиной, и из засветившегося на синей ткани рисунка магической печати, расположенного на ягодицах, вперед рванула струя неистового пламени. К счастью для себя, как раз в это мгновение неудачливый претендент на владение эльфийкой потерял равновесие и упал. Иначе одним испугом точно бы не отделался. Во всяком случае, камень бортика, который слегка мазнуло бушующей стихией, потек. – Расположил его, конечно, Мих так, что прибить паразита хочется, но дать втык не сильно нуждающемуся в физическом теле индивидууму, вдобавок и так пришибленному своими играми с астралом на всю голову, увы, идея трудноосуществимая.

– Стой! – прохрипел наказующий рабов, несмотря на раны, моментально убившие бы любое другое живое существо, остающийся в сознании и даже пытающийся уползти подальше от противницы. – Хватит! Я сдаюсь! Ты победила! Выкуп! Мои родичи заплатят выкуп!

– К этому вопросу мы еще вернемся, – пообещала ему Шура, вновь поворачиваясь к оборотню лицом. – Но только после того, как я ногой выбью тебе все зубы. Вот только в ротовую полость она попадет через задний проход!!!

– Отвернись! – Шиноби дернул Серого за руку. – И Вику разверни. Шуру я, конечно, выпорю, как обещал, но сейчас она слов на ветер бросать не будет.

И сумеречный эльф с интересом начал рассматривать проекции мутантов-шаманов, стараясь отвлечься от воя оборотня, предаваемого крайне мучительной при его-то живучести и позорной смерти.

– Один попугай. Два попугая. Три попугая. Четыре…

– Хватит считать, придурок, лучше помоги мне! – Шура, грязная и злая, словно сотня демонов, развернулась практически скрывшимся под потеками крови разных цветов лицом к Шиноби. – И, черт тебя дери, это никакие не попугаи! Ай!

Очередной налетчик, незаметно подкравшийся к девушке, забарабанил по ее прозрачному шлему, стараясь добраться до спрятанной внутри живой плоти. Вот только прочности техномагического доспеха не учел. Окажись на его месте кузнец, располагающий большим количеством свободного времени и широким набором инструментов, включая долото и кувалду, раскурочить творение сумеречных эльфов он бы сумел не сразу. Рука любительницы считать деньги, свои и те, которые своими только станут, цапнула за длинную шею, снабженную парой шипов-колючек на случай как раз вот такой угрозы, и, скользнув пальцами по костяным наростам, вырвала позвоночный столб существа из родного мяса.

– Пестрые, порхают, клюв есть, пускай и с зубами. – Семен с брезгливым интересом наблюдал за бьющимся в агонии существом. – Неслабого размера когти тоже имеются, правда, на крылышках, да и язык, словно у змей, раздвоен. Однозначно попугай.

– А собака Баскервиллей по твоей классификации тогда, получается, пудель, – устало вздохнула Шура и уселась прямо на какое-то дерево, поваленное невзгодами. Из недр трухлявого бревна на нее немедленно бросилась мелкая пестрая змейка, ударилась головой об оказавшуюся ближе всего деталь эльфийского организма – ногу и, едва не обломав клыки, спешно уползла прочь, плюнув на прощание ядом в лицо обидчице и попав. – Слушай, ну хватит на меня дуться! Подумаешь, раскрыла один из наших козырей перед теми оркскими мутантами… Ну и что?