Майкл Муркок - Элрик — Похититель Душ

— Я думаю, он все еще служит графу Машабаку, — сказал Элрик.

— Это мне известно, — тихо сказала Роза со смыслом, понятным только ей.

Только по прошествии некоторого времени, когда Коропит вернулся с Уэлдрейком и матушкой Пфатт по туннелям, более удобным, чем наружные ступени, Роза смогла рассказать им, что произошло после того, как она попала в эту пещеру («пробравшись сквозь измерения, как вор-форточник»). Она нашла здесь спрятанных сестер, которые и сами вели поиски, закончившиеся неудачей и заведшие их так далеко. Не в первый раз предлагала она им свою помощь, и они были рады принять ее, но Гейнор нашел какой-то проход в ткани мироздания, а его цитадель находилась милях в пятидесяти от этого места, и он вскоре прибыл с небольшой армией, чтобы захватить сестер и их сокровища. Он не ожидал встретить сопротивление, а уж тем более сопротивление в виде волшебства, использованного Розой, природа которого оказалась слишком тонка, чтобы ее мог понять Хаос.

— Мое волшебство подпитывается не Хаосом и не Законом, — сказала она, — а естественным миром. Иногда нашим колдовским чарам требуется до ста лет, чтобы удушить ту или иную тиранию, но зато если уж эта тирания мертва, то воскресить ее ничем невозможно. Наше призвание — отыскивать тирании и уничтожать их. Мы действовали так успешно, что это начало раздражать некоторых Владык Высших Миров, которые властвовали посредством таких людей.

— Вы — дочери Сада, — вставил Уэлдрейк и тут же замолчал, словно извиняясь. — О вас, кажется, рассказывает древняя персидская легенда. Или багдадская? Другое ваше имя — дочери Справедливости. Но ведь вас всех… замучили. Прошу меня простить, госпожа, но так говорит легенда.

Мне иногда кажется, моя госпожа, что я попал в сети некоего огромного, бесконечного эпоса моего собственного сочинения!

— А ты помнишь окончание этой баллады, господин Уэлдрейк?

— Одно или два… — дипломатично сказал Уэлдрейк.

— Но ведь ты помнишь вполне конкретное, определенное, правда?

— Да, помню, госпожа, — с ужасом сказал Уэлдрейк.

— Да, — сказала Роза. Голос ее звучал устало, но проникновенно:

— Я и была тем единственным цветком, — продолжила Роза, — цветком, который не был срезан тем, кого баллада называет графом Малкольмом. Кому предшествовал Гейнор, который лгал нам, рассказывая о своей героической борьбе с силами Тьмы. — Она помолчала, словно сдерживая слезы. — Вот почему мы прозевали вторжение. Мы доверяли Гейнору. Ведь я же сама неоднократно беседовала с ним! Теперь я знаю, что он не слишком утруждал себя разнообразием своих выдуманных историй и всем рассказывал примерно одно и то же. Наша долина за несколько часов превратилась в пустыню. Можете представить, что произошло — ведь мы не были готовы к приходу Хаоса, который мог вторгнуться в наш мир только через посредство смертного. Он провел всех нас, слепых глупцов…

— Прошу тебя, — снова говорит Уэлдрейк, протягивая дружескую руку, чтобы успокоить ее. Но успокоить ее было трудно. — Тот единственный цветок…

— Кроме одной, — сказала она. — Но и та обратилась к самому ужасному колдовству и умерла нечестивой смертью…

— Так, значит, сестры — не родня тебе? — пробормотал Фаллогард Пфатт. — А я-то думал…

— Мы сестры по духу, хотя у меня и у них разное призвание. Но враг у нас один, вот почему я помогала им до сего дня. Потому что у них, помимо всего прочего, есть ключ к решению моей собственной проблемы.

— А куда их увел Гейнор? — пожелала узнать Чарион Пфатт. — Ты говоришь, что его цитадель всего в нескольких десятках миль отсюда?

— И она окружена армией Хаоса, которая только и ждет его приказа, чтобы выступить против нас. Но я до сих пор не уверена, увел ли он сестер.

— А что еще могло с ними случиться?! Конечно, увел, — сказала Чарион Пфатт.

Но Роза отрицательно покачала головой. Она постепенно восстанавливала силы и уже могла идти без посторонней помощи.

— Я должна была укрыть их. У меня не оставалось времени. Я не могла спрятать с ними их сокровища. Не знаю, может быть, я была не слишком расторопна.

Было очевидно, что она не хочет больше никаких расспросов о случившемся, а потому они спросили у нее и Коропита, что произошло на цыганской дороге. Она рассказала, как нашла Гейнора и сестер в тот самый момент, когда Машабак собирался уничтожить мост. Призвал его, конечно же, Гейнор.

— Я попыталась остановить Машабака и спасти как можно больше жизней. Но при этом я упустила Гейнора, и он бежал, хотя и без сестер — они сумели от него освободиться. Я пыталась предупредить цыган, а когда из этого ничего не получилось, отправилась искать Гейнора или Машабака. Временами мы с Коропитом были совсем рядом с ними, но теперь мы знаем, что они вернулись сюда, как и сестры. Хаос собирает силы. Этот мир почти принадлежит ему, если не считать сопротивления, которое оказываем мы и сестры.

— Не хотелось бы мне предстать перед двором Хаоса, моя госпожа, — медленно произнес Уэлдрейк, — но если я чем-нибудь в силах помочь, прошу тебя, используй меня, как сочтешь нужным. — Он с мрачным видом сделал небольшой поклон.

АЧарион, стоявшая рядом со своим суженым, предложила свои смекалку и меч.

Все это было с благодарностью принято с одной оговоркой.

— Пока мы не знаем, что нужно делать, — сказала Роза и поднялась на ноги.

Ее бархатный плащ волочился по мраморному полу. Потом она поднесла свою прекрасную руку к губам, сложила их трубочкой и свистнула.

Раздался стук лап по мраморному полу, послышалось горячее дыхание, словно Роза призвала на помощь ищеек из Ада, а потом появились три огромные собаки — великаны-волкодавы. Их красные языки свешивались из пастей, сверкавших здоровенными клыками, — белая собака, сине-серая и бледно-золотистая. Казалось, они были готовы сразиться с любым врагом, погнаться за любой добычей. Они встали подле Розы, заглядывая ей в лицо, готовые выполнить любую ее команду.

Но потом одна из собак увидела Элрика. Она сразу же занервничала и легонько зарычала, чтобы привлечь внимание двух других собак. Элрику вдруг пришло в голову, что эти псы — какие-нибудь близкие родственники Эсберна Снара, которые не одобряют поступка оборотня, принесшего себя в жертву ради Элрика.

Собаки двинулись к альбиносу. Их поведение оказалось неожиданностью для Розы, которая громко скомандовала им вернуться назад.

Но они не подчинились.