Александр Забусов - Десятник особой сотни [СИ]

Вожак завыл, очень низко и длинно. Ровный, густой, мощный голос разнесся по округе. Этот голос подхватили матерые. Волчица-мать вплела свой звук в общий призыв, ей тоже идти на разборку. Тронулись, пока еще далеко и можно след в след покрыть расстояние до опасной черты. Сильные, крепкие и не старые, они бежали за вожаком.

Не сказать что качественно, но Егор выспался под выворотнем. Широкая нора, оказалась сравнительно теплым пристанищем. Не смутило его даже большое количество следов зверья, оставленных по всей округе. Ну развлекается лесной народ, что ж, пусть ему. Разбудил Лиходеева вой. Волки что ли шалят под утро? Близко. Судя по спевке, так целая стая. Выполз. По человеческой привычке под дерево справил малую нужду. Обернувшись, увидел глаза. Много глаз. Ко всему прочему добавилось рычание. Достаточно светло, можно разглядеть как передний матерый волк щерится, уверен в себе, всем своим видом показывает кто здесь хозяин, какой он большой, сильный и властный. Спина прямая, голова высоко поднята, а хвост трубой вверх задран. Весь напряжен, уши торчком стоят. Чего ты, дурашка?

– Спокойно. – Ровным голосом заговорил с лидером. – Сейчас уйду. Тихо. Тихо.

Куда там! Угрожая, волчара подняв губы обнажил клыки.

– О-о, сколько вас набежало!

Волк убьёт любого. Убьёт первым, убьёт, напав со спины. Если в том будет насущная необходимость. И человека – в том числе. Вот она, необходимость, центр угодий – очаг и он в опасности. Жизнь стаи вращается вокруг него. Здесь матерые устраивают логова, а позже – дневки для щенков. В очаге малыши проводят первые пять месяцев, поэтому на всю жизнь запоминают его как самое родное место. Только потом некоторым из них после того как они вырастут и освоят собственный участок, найдут свою «половину» и образуют пару, доведется создать новый очаг. Здесь осенью и зимой охотятся матерые и их потомство. Вслед за очагом молодняк осваивает эти владения и лишь затем окраины угодий, их самую обширную часть. Тут летом живут переярки и подчиненные взрослые волки, пока их родители в очаге растят щенков. Поэтому только так. Куражиться над побеждённым человеком волк не будет. Убьёт быстро и чисто, не допустив мучений.

Стая, пробегавшая перед этим всю ночь, начинает приближаться к неожиданной добыче, двигаясь против ветра и скрадывая свои движения, прячась за кустами и деревьями, волки медленно, но верно окружают Егора. Убедившись, что он одинок и ему никто не помогает, сразу несколько зверей готовы были вцепиться в свою жертву.

Удивляло поведение человека. Этот двуногий не делая резких движений, стал снимать с себя одежду, аккуратно складывая ее стопкой. При этом что-то спокойно говорил на своем языке. Вот он совсем голый поднимается на ноги, стоит на морозе не отводя взгляда от лидера. Кувырок вперед, заставивший отступить, и перед стаей предстает во всей своей красе и силе огромный волк, белошкурый и матерый. Он не воет. Короткий рык. Видно всем как встала шерсть на загривке. Уши торчком говорят зверям о многом. Шаг к лидеру на прямых лапах, благородство в каждом движении. Губа в пасти чуть приподнялась, лишь слегка обнажая клыки. Мимика улыбки проступила на морде чужака. Короткий рык, переходящий в вой, завершает начало знакомства. «Мы с тобой одной крови. Ты и я!». Так можно перевести это действо.

Вожак подходит к пришлому, хвост лишь слегка опущен, положение в стае обязывает, но уши прижаты. Понимает, случись бой и стая перестанет существовать. Приседая, смиренно подставляет под грозные зубы шею, а затем облизывает морду своего визави…

Егор стоя на круче высокого берега, издали приметил тянувшийся по пойме реки обоз. Повезло! Видимо какой-то торговый гость, по-нашему купец, в такое непростое время решился попытать счастья, пройти с товаром на рынки-базары стольных городов. Обоз не большой, всего-то полтора десятка саней, сопровождался охраной, двигался по льду реки, по первопутку. Пятеро всадников, распределившись по колонне, напряженно вглядывались в берега. Видно они тоже приметили одинокую фигуру на круче, и теперь каждый из них думал, чего ожидать далее. Места-то здесь глухие.

Лиходеев повернувшись к лесу, воспроизвел ртом громкое фырчание, предупреждая вожака и двух матерых, сопровождавших его к реке об опасности. Ну как смог, ребята! Глотка-то не волчья. Махнул рукой.

– Прощайте!

По волчьей же тропе стал спускаться к береговой черте. Снег свежий, но натоптанная тропа оттенена узким проходом. Вот и берег с пляжиком. Перебравшись через наносные сугробы, ступил на стекло льда. Один из всадников пришпорив коня, оторвался от каравана, поскакал прямо к нему. Добрая коняшка, караковой масти. Темно-гнедая, почти вороная, с желтоватыми подпалинами в паху и на шее. Да и вой, ничего так себе. Из-за круга щита под кожухом виден край кольчужной рубахи. Лицо молодое, усы и борода инеем взялись. А что, хоть и солнечно, а морозно.

– Гой еси, молодец, куда путь держишь?

А глаза-то по склонам косят. Профи.

– Путник я. Решил дорогу скостить, да вот незадача, в лесу заплутал, там же и ночевать пришлось. Едва дорогу к реке нашел. Звать Егором.

– Далеко собрался?

– В Чернигов.

– Ого! Чего ж без лошади?

– Дак, воинство черниговское всю скотинку как метлой у люда честного подмели.

– Ясно!

– А скажи, добрый человек, с вами проехать смогу ли?

Боец вновь окинул Егора взглядом. Молодость и оружие по минимуму, давали право считать встреченного на дороге человека не опасным. Перебрасывая повод с руки на руку, мотнул головой в сторону двигавшегося обоза, молвил:

– На то добро от Евсея Щаславыча спрашивай. Он хозяин.

Купец оказался добродушным хитрованом, по одежде мало чем отличавшимся от своих челядинцев и помощников. Задав стандартный набор вопросов, тут же, чтоб не сбивать график движения, усадил пришлого к себе в сани. Распорядился ездовому:

– Трогай Козьма!

Зимняя дорога не мед. Летом хоть и жарко бывает, а все ж комфортнее. Скорость передвижения по меркам автомобильных веков, черепашья. Только и слышно, что топот кованных копыт, да шелест полозьев по неровному льду. Мимо берега по обоим сторонам проплывают, то косогоры, то пологости. Голые кусты стояли в череде с высокими соснами и елями. Ветер шумит. Слышны обрывки разговоров. Оглянулся. Товар на санях укрыт широкими кусками рядна. Старший охороны с интересом наблюдает за новеньким. Хмыкнул. Все, как везде и как всегда. Ничего не меняется под небом.

– Ты вон полостью прикройся. Замерзнешь. – Посоветовал купец. – Так как, говоришь тебя кличут?

– Егором.

– Ага! А чем по жизни занят?

Чем занят, чем занят! Глюкальщик он. Шутка!

– Воем у князя Изяслава был. Потом черниговцы Курск захватили, от ран оклемался, теперь вот в Чернигов к родне пробираюсь. Сам я оттуда.