Владимир Белобородов - Лигранд. Империя рабства

Когда-то, рассматривая у деда картины боя орков с людьми, я удивлялся, почему маги идут в атаку без доспехов и с мечами. Ну, действительно, почему? А вот теперь понял. Доспех сковывает, а главное оружие мага — скорость. Выпустить прицельно молнию не возможно, а вот если касаешься клинком и пускаешь, то цель с вероятностью процентов в семьдесят — мертва. Даже если нет — добьют. Для этого и нужен антураж из воинов вокруг тебя. Это был уже пятый. Пятый орк! Что там творилось на левом фланге, я уже контролировать не мог, потому, как хрумзы вошли в строй точно рядом со мной, и я невольно оказался вовлечён в сражение.

Прыжок хрумза. Стандартное падение под него со скольжением и прикосновение клинка к брюху. Бился я пешим — Резвого растерзали практически сразу. Хрумз падает в конвульсиях — дальше уже не моя проблема — за мной хвост копейщиков. Где следующая цель? Ага! Вон он! С этим проще — не видит меня. Разбег с лавированием и удар клинка под рёбра животному — главная опасность именно он. В первой схватке я был нацелен на седока, как оказалось это ошибка — после смерти орка, хрумз просто зверел. И так, где следующий?..

Тишина.... После битвы, размеренные перекрики воинов, казались тишиной. Орки бежали. Разделение их сил вкупы с самоуверенностью дало неожиданный результат: зеленомордые не ожидали мага, и по счастливому стечению обстоятельств вывели основную ударную силу прямо на него, то есть на меня, тем самым, погубив свой козырь. Ну а после уничтожения хрумзов, мы уже совместно навалились и на простых орочьих всадников. Те страшны, пока не завязнут в строю, а там уже наши ссаживать их приноровились.

Да, нас осталось меньше сотни, но мы выстояли. Орков вообще ушло только десятка три. Нет, спокойствия не настало — средневековые раны, это не дырка от пули. Проткнутые животы, отрубленные руки, снятые скальпы, раны через всё лицо.... Первых можно было добивать смело — чтобы не мучились — не выжить. Битвы на мечах и копьях, это в первую очередь увечья. Из моего десятка осталось в живых лишь четверо: Шрам, Анри, Отон и Ильнас. Вернее три с половиной — Анри потерял левую руку. Я тоже слегка пострадал — в конце орки поняли, откуда исходит опасность, и попытались взять меня вдвоём. Уйти от первого хрумза я смог, но второй достал меня лапой — разодранная спина теперь пылала болью.

Я остановился, разглядывая мёртвого хрумза, рядом с которым один из воинов перевязывал единственного выжившего орденского.

— Лигранд, помоги. Знаю, можешь...— орденский лежал с распластанным лапой хрумза брюхом.

— Зачем? — Честно спросил я его.

— Я никому не скажу...

Ложь. Я не знаю, чем им там промывают мозги, но даже на пороге смерти, он лгал. Теперь я понимал Дайнота — когда тебе врут, это... очень ощущается — словно собеседник строит тебе гримасу, только ни мимикой, а ... эманациями силы, что ли....

— Конечно, помогу, — махнул я рукой воину, рядом с орденским.

Тот, поняв жест, пошёл искать других выживших.

— Конечно, помогу, — прошептал я, кладя руку на грудь и ощущая, как его тело прямо тянет силы.

Небольшая волна силы, чтобы сердце орденского захлебнулось....

Половину обоза мы потеряли — орки увели всех тяжеловозов, что остались на том берегу и часть разбежавшихся по этому. Причём уводили в наглую — из-под носа. Но, обидно было не за это. Обидно было за то, что мы не смогли даже похоронить по человечески павших — надо было уходить.

Поскольку опасность разоблачения частично отступила, вместе с наказанием за не сожжение деревни, то побег из войск я решил на время отменить. На время, потому как берсечью ярость, проявленную мной во время битвы, заметили все. Шрам и Ильнас уже проводили работу с массами, распуская слух о зелье, выпитом мной перед боем. Правда... был один нюанс.

Во время боя у меня проснулась способность отвода глаз. Как бы объяснить.... Я и раньше знал, что некоторые маги и даже алтыри, могут отвлекать внимание окружающих от своего тела. Дайнот даже пытался научить меня этому, но не получилось, так как для этого нужна концентрация с длительными тренировками, ну или... стрессовая ситуация. И то, если есть способность. Это как чувствовать лож — далеко не все маги могут это. Для себя я определил такие способности, как ментальные. И похоже, у меня эти способности были. По крайней мере, Ильнас, сопровождавший мои поединки с орками «прицелом» арбалета со стороны, сказал, что иногда не мог разглядеть меня. Просто терял. Вот я был и вдруг исчез. Парень мог, конечно, ошибиться, но я надеялся, что это не так.

Так вот.... Если вдруг кто видел и выжил, и если понял суть моих временных исчезновений — придётся всё-таки уходить, а если нет.... В общем, слишком много если, поэтому, я пока ещё окончательно ничего не решил — не до этого.

Озираясь на каждый куст, практически без сна и отдыха, мы смогли дойти до орочьих ворот, откуда весть о выжившем обозе уже была передана в тысячу. Оказалось нас считали мёртвыми — несколько локотских выжили, и добрались раньше нас, рассказав о полном разгроме.

— Садись, Элидар. Даже не знаю, что тебе сказать, — дракон, достав два бокала, наполнил оба вином. — Пафосных речей ты перед строем наслушался.

Час назад меня официально перевели в сотники.

— Герой. Гонца с докладом о твоих подвигах я уже отправил, — дракон отпил из своего бокала. — Твои прежние «заслуги» я, разумеется, не упомянул, как и ту историю с северной деревней.

Он подошёл к шкафу, стоявшему в его шатре, и достал оттуда свиток.

— Читай, — протянул он мне его.

Бумага была занятной. Подписана самим правым плечом императора. По сути это был приказ о моём прибытии пред светлые очи главнокомандующего всеми войсками. Зачем и почему не было написано. Просто распоряжение тысячнику незамедлительно отправить меня во дворец императора.

— Ты не часто встречаешься с такого рода документами, — Сиим присел на стул, — но вот видишь в конце — произвести расчёт. Это означает, что обратно ты не вернёшься. Обычно так уходят на службу во дворец. Ну а, учитывая, что ты довёл обоз, то надеюсь, не забудешь своего первого тысячника, — дракон улыбнулся. — Удачи во дворце.

Возможно, мне и показалось, но сквозило некой фальшью от его слов.

— Когда прислали? — Протянул я свиток обратно.

— Десятин через пять после того как ты вы отбыли. Я уже ответил с объяснением, почему ты не можешь выехать незамедлительно. Так что... у тебя есть три дня на то, чтобы привести себя в порядок и сдать сотню новому сотнику — прибыл тут недавно такой же сопляк, как и ты когда-то. Кораблей в ближайшее время не предвидится, поэтому поедешь своим ходом. Выделю троих верховых на охрану — во дворец надо приходить подобающе. На моей памяти, настолько недолго сотником, ещё никто не был.