Анастасия Коробкова - Рай для закалённых [СИ]

Едва она очутилась рядом, Анри привлек ее к себе, на секунду явив миру свою счастливую, абсолютно непохожую на обычную, ипостась, а она нежно прижалась носом к его щеке, прикрыв глаза от удовольствия, словно его запах оказывал на нее наркотическое действие.

- Это Марина, - решила я, беззастенчиво разглядывая пару.

- Нет, Марианна, - с довольным смешком отозвался Микаэль.

"Бедный Томас," - подумала я, как оказалось - вслух.

- Вовсе не бедный, - с той же довольной миной возразил Микаэль. - Просто сегодня не его день.

- Марина - это я, - сообщила незаметно подошедшая каштановая близняшка. - Марианна - вот эта альфа-самка. Привет, Лора, - она обезоруживающе открыто улыбнулась, - наслышана о тебе.

Я улыбнулась в ответ. Этого невозможно было не сделать: Марина, стройная красавица с серо-зелеными глазами в великолепных блестящих ресницах, маленьким круглым носиком, пухлыми алыми губками и ямочкой на подбородке, обладала Микаэлевским обаянием. При этом светлые ее глаза излучали жесткий стальной свет.

- Альфа-самка? - не поверила я. По-моему, самая что ни на есть альфа-самка стояла передо мной, а не рядом с Анри.

- Она так думает, - подмигнула Марина. - Не обращай на нее внимание.

Микаэль за спиной протестующе кашлянул.

...Мои одноклассники наконец вышли из туристического автобуса после трехчасового перегона, и, часто моргая от яркого полуденного солнца, смотрели на руины древнего города. Самое интересное теперь было там. Я перенеслась в "тишину" Вероники.

Оставшуюся часть вечера, пока класс обследовал развалины, я просидела в темном мягком углу аки статуя со стеклянными глазами, даже не заметив, кто и когда меня туда усадил. Ночью я оказалась дома, не успев осознать дороги от моря.

Следующие три дня прошли так: утром я отсыпалась, днем рисовала планы древних строений, навеянные руинами, готовила обед и обедала с Георгием и Ангелиной, а вечером мысленно лазала по очередным программным развалинам, телесно пребывая на скалистом берегу океанской бухты. Лазала для меня, конечно, Вероника, отрабатывая те часы, когда я год назад рассматривала ее розетки и виньетки в такой же поездке, которую она пропустила из-за каприза своего отца. Когда ей надоело, она отправила осматривать интересующие меня подвалы Барса. Он не стал возражать, с готовностью прыгая туда, куда я просила, и разглядывая детали кладки.

Потом одноклассники провели два бестолковых дня, готовясь к зачету и сдавая его преподавателю принимающей стороны. Поскольку это меня не касалось, я не стала лезть в их "тишину".

Микаэль приезжал за мной ранним вечером, когда Кастор еще был на работе. Он искренне радостно улыбался Георгию или Ангелине, в зависимости от того, кто из них выглядывал, чтобы поздороваться, и дожидался у двери, пока я оденусь. По пути к мотоциклу он рассказывал, кто из его друзей или знакомых собирался прийти сегодня, и как планировалось провести вечер.

В доме на скале всегда было людно. Ощущение обычного городского бара быстро прошло: здесь никто никого не обслуживал за стойкой, никто не уносил использованную посуду, а хозяином был как будто каждый. Еда и напитки были всегда, но следить за их наличием, похоже, не входило в обязанности Микаэля, их приносили с собой и распихивали по полкам его друзья. Как-то Марианна привезла в рюкзаке целую кастрюлю, и, устраивая ее в холодильнике, морщась от усилий по перестановке "пятнашек", пояснила в ответ на мое немое изумление:

- Приготовила ужин, а оба на работе застряли до утра... Тут точно не пропадет.

Не пропал. Уже через час чистая кастрюля с благодарностью была возвращена владелице облизывающимися от уха до уха Отто и Кичи.

Впрочем, сюда приходили не для того, чтобы поесть. Здесь тренькали на гитарах, обсуждали какие-то свои дела и новости, играли в компьютерные игры. И летали. Больше всего - летали.

Кто гонялся друг за другом на скорость, кто облетал все торчащие в заливе скалы на время, кто просто улетал в океан и возвращался через час с таким видом, будто только что открыл новый материк. Чимола спросил Анри, когда они с Микаэлем собираются устраивать турнир, на что получил обнадеживший ответ: "Через недельку объявим..."

Девушки носились по воздуху наравне с мужчинами. Глядя на головокружительные виражи Марины, гонявшей между скал Кичи, я подумала, что мы, пожалуй, никогда не поймем друг друга... А девушек в окружении Микаэля оказалось немало.

Я не ошиблась, когда предполагала, что общество друзей Микаэля будет меня напрягать. Они говорили на темы, о которых я ничего не знала, и которые не представляли для меня никакого интереса - эта часть вечера была скучной, но я хотя бы могла заместить скуку занятиями одноклассников, пока они чем-то занимались, а потом мне оставалось лишь невежливо пялиться в экран компьютера.

И - да. Здесь было слишком много любви. Повадка Микаэля прижимать меня к себе при каждом удобном случае в этой среде не была странной. Тут постоянно кто-то кого-то обнимал, целовал или многозначительно касался. Но пар в привычном представлении почти не было. Одна и та же девушка могла вчера чесать за ухом Отто, сегодня сидеть на коленях у Чимолы, завтра целоваться с кем-нибудь еще. И с каждым так, будто он ее единственная любовь на всю жизнь.

- Среди твоих знакомых есть женатые? - спросила я Микаэля, наблюдая за всем этим безобразием.

- Я хочу быть первым, - в ответ нежно шепнул он мне в ухо, поцеловал висок и вышел из-за столика, чтобы включить кофеварку.

Я не смогла скрыть напрягшееся лицо от сидевшего напротив Анри. Марианны сегодня не было, и он никого не обнимал (прочие девушки, как я уже заметила, не стремились к тесному общению с ним).

- Психокоррекция, - пристально посмотрев на меня, произнес он.

- Что? - не поверив ушам, уточнила я.

- Ты правильно меня услышала, - безжалостно сообщил Анри. - Твой бывший тебе мешает. Только из-за привязанности к нему ты не готова к любви Микаэля. Сколько осталось до начала занятий в школе? Хочешь увидеть его и снова стать несчастной?

До встречи с Игорем оставалось два дня. Анри был прав.

Напоминание Анри о психокоррекции всколыхнуло во мне тревогу. Встреча с Игорем вдруг представилась чем-то роковым и пугающим, душевной катастрофой, которой захотелось всеми силами избежать. Казалось, что один случайно наткнувшийся на него взгляд, да что там - одно осознание того, что он находится в той же комнате, оглушит меня до потери памяти. Ночью мысли об этом не давали мне заснуть, тормоша сознание, заставляя ворочаться, и лишь вспомнив давнишний урок Саши о принудительном засыпании, я смогла укрыться от них в самом темном закутке "тишины".

Наутро из своей комнаты я вышла с компьютером, чтобы даже завтрак не отвлек меня от воплощения принятого ночью решения.